КиберLove. Секрет звездного странника (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 24

– Любое резкое прикосновение к кулону включит связь. Я услышу. В этот момент главное сообщить, где ты находишься. Если сам не смогу до тебя быстро добраться, то пришло кибернетов, – Вей поправил мне волосы. – Нам придется сделать тебе новые документы. И немного изменить внешность.

– Как? – я обернулась на него. Он все еще стоял за моей спиной.

– Перекрасим тебя. Светлые волосы встречаются редко, – Вей забрался в них пятерней, потянул, разглядывая, как пряди блестят под светом ламп. Они ему нравились, это было заметно. Я покраснела от удовольствия. – Если оставим как есть, тебя быстро вычислят.

– Белая ворона, – грустно заметила я. На Персероне я гордилась тем, что отношусь к немногим, кто сохранил ген северян. Голубые глаза, светлая кожа, белокурые волосы. Девяносто девять процентов бывших землян давно сделались темноволосыми. Местные аборигены, у которых светлая кожа отсутствовала напрочь, тоже внесли свою лепту в изменение генофонда человечества.

Мы перешли в соседнюю комнату, такую же стерильную, как и хирургическое отделение. Я поежилась. Мне было жалко мои волосы, но попасться в руки Лериха и его боссов хотелось меньше всего.

– Хорошо. Давай только не в красный, – я вспомнила яркую Ию.

– Прости, на корабле не так много средств для подобных манипуляций. Могу сгенерировать черную или синюю краску, – он открыл шкаф с химическими препаратами и вытащил несколько флаконов. Вчитался в ярлыки реагентов. – Хороший состав. Смоется только через полгода.

– Черный слишком мрачный. Крась в синий. Буду как подросток, подражающий Тине Вермер.

Мода на синий держалась весь последний год. Тон задала юная звезда, поющая о проблемах бунтарского возраста. Я тоже как–то хотела попробовать перекраситься, но отец категорически запретил. Он был тем еще консерватором. И на дух не переносил песни Тины.

– Я скажу родителям нет. Я свободна в своих желаниях, – напела я слова самой популярной песни «Нет». – Я не кукла, не кибернет, не нуждаюсь в тупых замечаниях.

– Быть как многие, значит, слиться с толпой, – Вей отложил один из флаконов. – Раздевайся.

– Зачем?

– Я не мастак красить, заляпаю твою одежду. А у тебя ее не так много. Потом сходишь в душ.

Я вспомнила, что оставила свой куцый узелок с вещами на стуле в предыдущем помещении. Там, где смотрит в потолок пустыми глазами кибернет Ии.

– Скажи лучше, что хочешь увидеть меня раздетую. Испачканная майка не слишком большая потеря.

– Ты раскусила меня, – Вей улыбнулся и прошел к консоли, где отмотал приличное количество пленки, в которую тут же завернул меня. Напялив перчатки, немного повозился у лабораторного стола. По помещению пополз едкий химический запах. – Лишила такого удовольствия.

– Я не облысею? – я покосилась на него, замершего надо мной с фарфоровой чашей.

– Я буду любить тебя любую.

Как красят мужчины? Берут в горсть жидкую краску и кидают ее на волосы. Потом запускают туда обе пятерни и начинают массировать. Я взвизгивала, ругалась, пыталась вырваться. Через полчаса мучения закончились.

– Нужно подождать, чтобы схватилось, – объявил Вей, стягивая перчатки. – А в душ все равно придется сходить.

– Что там? – я нахмурилась.

Вей поковырялся в одном из шкафов и вытащил небольшое квадратное зеркало. Поднес ко мне. Я ахнула. Уши, лоб, даже кончик носа были синими.

– Краска отмоется?

– Я помогу. Пойду с тобой в душ, – он старался не улыбаться. – Сама точно не справишься.

Все–таки нашел повод увидеть меня раздетой.

Его настойчивое желание быть рядом мне нравилось. Всего три дня, и мы разлучимся на долгое время. Не думаю, что Матвей кинется ко мне, не уладив свои проблемы с братом. А победить затаившегося врага, обретшего, благодаря твоему же изобретению, силу, будет непросто. Промагму можно уничтожить только анти–веществом, которое, увы, еще не готово к применению. Если же Матвею придется сбросить опасное оружие в океан Крагнатума, лишь бы до него не добрались враги, то окончательная схватка отодвинется на неопределенный срок. Я надолго застряну на Липуту, где меня будет так же сложно отыскать моим похитителям, как и рисовое зернышко в мешке с горохом. Так выражалась моя нянька, которую выпроводили из нашего дома, когда она сделалась не нужна. А я ведь любила ее всей душой. Она проводила со мной гораздо больше времени, чем собственная мать.

Все эти мысли были до того грустными, что я начисто забыла о краске на голове. Очнулась лишь тогда, когда Вей поднял меня на руки.

– Мы куда?

– В душ.

– В здешний? – я помнила об антисептическом отделении звездолета, где могла спрятаться, если в ближайшие дни возникнет угроза бактериального заражения.

– Нет, вернемся в капитанскую каюту.

– Через весь корабль?

– А кто нам помешает? – Вей нес меня по проходу между столами, на которых лежали кибернеты его семьи.

Я испытала некую неловкость перед ними. Я словно вторгалась в жизнь, которая до того принадлежала только им: Матвей был сыном и женихом и имел четкие планы на будущее. А теперь в их замкнутый круг попала я.

Я знала, что произойдет в капитанской каюте. И хотела, чтобы через Вея Матвей почувствовал, что я тоже хочу его. И если судьба повернет так, что мы больше не встретимся, я буду хранить в памяти эти дни и мужчину, который проявил ко мне столько внимания и искренних чувств.

Вей снял с меня майку, хотя сам раздеваться не стал. Отрегулировав воду, подтолкнул под тугие струи. Синяя вода потекла по моему телу. Все–таки мы испортили казенную одежду – оставшиеся на мне шортики поменяли цвет. Раньше я и на минуту не задумалась бы, выбросила пришедшую в негодность вещь, а теперь пыталась вспомнить, есть ли в прачечной отбеливатель. Жизнь на корабле изменила меня.

Я подняла глаза на Вея. Он был серьезен, когда наливал на ладонь шампунь. Точно отмерял нужное количество, посчитав объем моей головы. Вспенив гель в руках, нанес его на волосы и принялся втирать. Осторожно, нежно, увлеченно.

Я улыбнулась ему.

– Повернись к стене и закрой глаза, – он снял душевую лейку. Я выгнулась, позволяя ему смыть пену. Поняв, что волосы уже чистые, хотела развернуться, но Вей остановил. – Подожди, я обработаю волосы, чтобы они были гладкими, как шелк.

– Откуда ты знаешь, что нужно делать? Сам тоже пользуешься бальзамами?

– Нет, я сейчас роюсь в файлах и выискиваю информацию, что делать после окрашивания волос, чтобы сохранить их живость.

– Откуда у тебя столько баночек? Кибернеты тоже ухаживают за густотой волос?

Я все–таки развернулась. От меня не скрылось, как Вей сжал губы. Он словно жалел, что показал осведомленность, а главное, имел в наличие нужные средства ухода.

– Они принадлежали Ие? Той, настоящей Ие? Она жила здесь с тобой, – не надо быть умной, чтобы понять, откуда в капитанской душевой кабинке такое разнообразие флаконов.

– Да. В этот полет мы должны были отправиться вместе. За день до старта я получил видео и решил послать вместо себя Вея. Я сослался на занятость и перестал отвечать на ее звонки.

– Тогда она тоже отказалась и прислала вместо себя кибернета?

– Я предупредил ее, что на задание отправится робот одного из моих помощников. То, что на корабле находится кибернет Ии, мне сказали, когда звездолет вышел на орбиту Верлакса. Уже поздно было что–либо менять. Я не собирался разбираться с ней, ведь именно этого она и добивалась, поэтому молча проглотил ее наглость.

– А где твой помощник? Она его уничтожила?

– Нет. Я сам отключил его. Не хотел, чтобы посторонние видели, что мы не ладим.

– Так он сейчас на корабле?

– Да. И не только он. В испытаниях анти–магмы должна участвовать команда исследователей. Их кибернеты находятся в специальном отсеке. Ия не должна была знать истинную цель нашего полета. В нужный момент я отключил бы ее.

Кибернета отключить можно, но как быть с живым человеком? У него нет кнопки, он вольно или невольно становится участником событий в замкнутом пространстве. Всех, тайных в том числе.