Квест "Охота на маньяка" (СИ) - Тараканова Тася - Страница 20

Маньяк решил взболтать рой полусонных пчёл и заставить их кусаться. Только здесь была одна закавыка. Не все в нашей компании имели жало. Даша не имела. С самого начала я понял, она – жертва. Женщину, прожившую несколько лет в браке с абьюзером, легко сломать. Она сама проговорилась об этом.  

Магнетическим образом садисты и жертвы притягиваются друг к другу и образуют истинную пару для схождения в ад. Один мучает, другой бесконечно страдает, теряет себя. Жертва считает, всему виной цепочка роковых совпадений. Нет. Цепочка запрограммированных событий. Человек, единожды сказавший себе, что недостоин, становиться недостойным счастливой судьбы. И разорвать неосознанный контракт, неизвестно с кем заключенный, освободиться от него становиться крайне сложно, для некоторых невозможно. Потому что всё вокруг подтверждает, ты достоин только недостойного, с истёкшим сроком годности.   

Сколько можно смотреть на пустую скамейку? Помню, как вся группа пересекла черту, нарушила правило и ринулась за мной. Куда они делись потом?

Сконцентрироваться. Ощутить что-нибудь.

Потребность вернуться в место, где всё произошло, заглушила все остальные чувства, я повернул обратно. Я не мог спокойно идти, побежал. Бежал, задыхаясь, словно от моей скорости зависело чьё-то спасение, и появление на три минуты раньше могло всё исправить.

Улица между корпусами была всё так же девственно чиста. Ветер лениво сгонял мусор, прошлогоднюю листву, свалявшийся тополиный пух в  подветренные места.  Тяжело дыша, я склонился пополам, вцепившись руками в колени. Паника и страх давили ощущением неконтролируемого будущего, загоняли в тупик. На самом деле всё было с точностью наоборот. Я мог контролировать своё настоящее и будущее. Контроль был в моей голове.     

Недавно мне позвонила двоюродная сестра Иринка, молодая особа двадцати лет.  Сестра билась в истерике по поводу утерянных ключей. С кем не бывает, потеряла и потеряла, но Ира утверждала, что ключи находились в квартире, так как она недавно пришла с прогулки.

Когда я приехал, сеструндель сидела на диване  с кастрюлей на коленях. Оказывается, с большого психу Ирку вырвало, и теперь она во все оружии ждала нового выплеска истерики.

Глядя на зарёванное, всё в красных пятнах лицо сестры, я не стал её тролить. Мне  были знакомы злость и зубовный скрежет, когда терялась архи важная вещь.

Сестра сказала, что обычно кладёт ключи на низкий журнальный столик в комнате, или вешает в коридоре на крючок. 

По инерции я включился в игру: открыл несколько ящиков, заглянул в туалет, обыскал вешалку и всю одежду на ней, залез в каждый карман  и прощупал каждую подкладку. И только когда забил на причитания Ирки, случайно поднял, лежащий на журнальном столе, небольшой столик для ноутбука на мягкой подкладке. Под ней лежали ключи. Они закатились в подкладку, когда сестрёнка по привычке бросила ключи на стол.

В душе я посмеялся над Иркой и тем же вечером в офисе потерял ключи. Даже звонил Бабкину с вопросом, не захватил ли случайно этот оболтус мою связку вместе со своей. Ключи я нашёл  примерно через два часа (час поиска плюс час просмотра ленты в Гугле), потратив гораздо больше времени, чем у сестрицы за тем же делом. Ключи лежали на офисном столе под перевёрнутым открытым ежедневником. Вместе с ключами я получил ответ на собственные смехуёчки – как можно потерять то, что лежит перед  носом. Вопрос, как так можно, почти всегда подразумевал ответ. 

 Сейчас мне следовало действовать как при просмотре новостной ленты: освободить голову, отключить эмоции, не думать о направлении поиска.

Не знаю, сколько я простоял с закрытыми глазами. Время не имело значения. Не стоило анализировать, куда тебя поведут.

Первый отклик.

Зайти в цех, из окна которого столкнули Бабкина.

Масштабы цеха меня поразили. Высокий гигант, около десяти этажей вытянулся вертикально вверх. По первому впечатлению, все конструкции были в удовлетворительном состоянии, в цехах сохранилось некоторое оборудование. С виду, казалось, что завод просто законсервирован, и ремонт средней сложности может реанимировать производство.

Помещения были не освещены, а оконные проемы на многих этажах отсутствовали полностью. Быстро идти по металлическим трапам, подсвечивая путь фонариком, не получалось, хотя я торопился. Скоро стемнеет, и мне придётся бродить  в полной темноте.

Каждый этаж я дополнительно обходил по периметру. В боковой части обнаружил нормальную лестницу с лифтом. Возвращался обычно опять к железным трапам в центре строения.

Это был уже пятый этаж.  

Двигаясь в выбранном направлении, слева я заметил неприметную дверь и рядом небольшое окно, забитое фанерой. Что-то похожее на помещение для вахтера. Почти прошёл мимо, как услышал шорох. Приблизился, попытался открыть.  

— Эй! Есть кто там?

Вновь толкнул дверь. Скрип половиц. Кто бы там ни был, я обязан познакомиться.

— Отойди в сторону! Сейчас выбью замок. Раз, два, три! 

Врезал ногой… в пустоту, еле удержав равновесие. Дверь распахнулась. На пороге стоял голый по пояс Боря — немного осунувшийся, но в добром здравии. На щеке след от подушки.

Мы с минуту рассматривали друг друга. Никогда не думал, что обрадуюсь Борису. Но из песни слова не выкинешь. Я, действительно, был рад его видеть.

— Заходи, раз пришёл.

За спиной Бори виднелась вполне уютная комнатка с кроватью, застеленной простынёй, столиком и окном. На столе розовая кружка и две коробки ИРП.

— Устал?

Единственный стул гостеприимный хозяин подвинул мне. Естественно я сел. Ноги гудели после хождения по металлическим трапам.

— Угощайся. Тут у меня полный сервис. Свой индивидуальный набор. Скоро блевать от него буду.

Сервис и впрямь неплохой. Почти мини лазарет. С чистым бельём и питанием.

— Чаю?

Борис повернулся спиной, полосы от порки немного выцвели, хотя лопнувшая кожа во многих местах ещё не поджила. 

— Чаю и что-нибудь существенного. Живот к спине прилип.

Борис распаковал таблетку сухого горючего, поджёг его, налил из одного ИРП воды в кружку и поставил на огонь.

— Вся команда исчезла.

Борис резко повернулся, сморщился от боли.

— А Вера?

— Она была с нами. Вчера пришла поздно вечером.

Я выбрал две коробки, открыл их, и принялся закидывать в себя еду. Борис снял кружку с огня, затушил огонь фольгой. Заварил чай, посмотрел в окно.

— Совсем стемнело.

Из окна комнаты открывалась грандиозная панорама завода. Ночь преобразила его, скрыла дефекты, оставив только величественные контуры. Картина приобрела монументально – фантастический  вид. Прямо под нами из цеха тянулись мощные трубы, чья ржавчина терялась в потёмках. Высокие корпуса монолитными колоссами возвышались вдали. Несколько тонких труб в металлической оплётке словно покачивались и изгибались под ночную светомузыку.

— Отсюда виден закат, — сказал Боря. — Вера была в порядке?

— Более менее.   

— Пойдёшь их искать?

— Тебя же нашёл.

— Давай вместе, — голос Бори дрогнул. —  Хотя я могу и один.

Я допил чай, посмотрел в окно. Жаль пропустил закат. Наверняка, красивый. Моё молчание Борис расценил как согласие и принялся осторожно натягивать футболку. Имеет ли смысл в ночь тащить за собой напарника? Думаю, это плохой вариант.  Мне нужно иное состояние, чтобы найти Дашу. Человек рядом будет меня отвлекать.  

—  Боря, до утра ты остаёшься здесь. Завтра в семь утра встречаемся около нашего корпуса.    

На улице дышать стало легче: трещали сверчки, вскрикивали ночные птицы, шелестел и подвывал ветер, тряся ветки деревьев, раскачивая провода невидимыми пальцами. Паршивое настроение не покидало меня, как я ни старался. Как будто насмехаясь надо мной, включилось освещение. Возможно, кто-то отслеживал мои перемещения, но я даже не рыскал глазами в поисках камер. Плевать, пусть смотрят.

 Давненько я не чувствовал себя так одиноко, как на этом заброшенном заводе. Сколько раз я призывал тишину, жаждал уединения. Когда получил полный набор, рад был отказаться от него, лишь бы всё стало как прежде. Человек так непостоянен в своих желаниях.