Квест "Охота на маньяка" (СИ) - Тараканова Тася - Страница 28

После безобидных фантов, участники из безобидных котиков превратились в стаю злобных собак. Грызлись, бросались обвинениями, получая от этого несомненный кайф. Наконец-то можно было высказать друг другу всё. Всё! Зря они так. Ложечки найдутся, осадочек останется.    

— Может, ты, Даша, помогала маньяку? — спросила Марина. 

— Для чего мне это?

— За услугу тебе могли назвать имя прекрасного принца, в которого влюбилась твоя сестра.

— И что бы дало мне знакомство с принцем? — Даша пожала плечами.  

— Ещё Олег есть, — подсказала Люся, — он вообще не пострадал. И картошку нашёл. Типа случайно. Назар Петрович, почему молчите? Вы у нас главный следопыт. Хочется услышать ваше мнение.

Даша устало посмотрела на меня. Пора закругляться.

— Пусть Олег прочитает свои записки, — сказал я, поглядев на него.

Марина вопросительно уставилась на меня. В её глазах Олег был самый безобидный персонаж, с которым единственным она сдружилась на игре.

— Причём тут…фанты?

— Олег? — Бабкин даже привстал с места. — Раз Назар просит. Давай, не томи.

Олег вытащил из кармана фантики, проверил ещё раз, все ли на месте. Начал разворачивать и читать по одному.

— Молчун, тихий мужик, помог Марине убежать от охотника, ходит ночью в туалет, подыгрывал Марине в карты, нашёл картошку. Если встречу на улице, не узнаю, — Олег остановился, сделал паузу, — врёт.

— Можно повторить ещё раз… медленно, — попросил Бабкин в полной тишине.

Олег посмотрел на меня, опустил глаза.

— Ладно. Чего уж там. Признаюсь. Я тот, кого вы ищите.

Люся взвилась с места.

— Ах, ты…гад! Столько помоев вылили.

Удивляюсь, как Люся не набросилась на Олега прямо через стол. Оказывается,  Джон крепко держал её за локоть, не давая сорваться с места. 

— Когда это случилось? — мне требовалось узнать подробности.

— Сразу, как приехал. Они предложили, я согласился. Это же игра. Связь включали ночью, я писал смс-ки, мне отвечали. В воду, которую набирал для чая, я добавил снотворное, которое мне дали. А потом проследил, когда Марину забирали.  Сказали, будет без проблем. Кто же знал?

— Ты про всех писал?

— Да. Попросили кратко сообщать. Сведения нужны были в целях безопасности... игроков.

— Чего, блядь? — Люся дёрнулась, пытаясь освободиться от рук Бабкина.

Враг был найден. От взглядов сотоварищей Олег поёжился. Лицо Светки озарила зловещая улыбка вампира. Она бы сейчас абсолютно точно прошла инициацию в их ряды.

— В целях безопасности…, если ты сейчас не уберёшься отсюда, я тебе, сссу…, прямо здесь кровь пущу.

Олег поднялся. Светка тоже встала, следя за его передвижениями. Она плюнула ему под ноги, когда он метнулся мимо неё к рюкзаку. Марина молчала. Признание и.о. маньяка потрясло девчонку больше всех.  

С некоторых пор я не вмешивался в людские драмы, не тратил время на оценки, осуждения и гнев. У каждого своя судьба. Если человек стремился к саморазрушению, он имел право выбирать свой путь, извлекать из него собственные уроки. Я не хотел быть правым ни для кого.

То, что произошло на заводе, было лишь фоном, отражением нашего индивидуального запроса. Втискивать себя в установки, правила и догмы легко было в обычной жизни. Здесь мы отдалились от внешних событий и получили лучший вариант, чтобы сосредоточится на себе. Мы обратились в себя.

Олег по привычке, которою приобрёл ранее, легко стал тем, кем и был. Теперь пожинал плоды. В зависимости от загрязнения, у каждого своя чистка. Совершив акт капитуляции, Олег вскрыл гнойник под именем «измена». Запах этой субстанции по единодушному мнению оказался на редкость смердящим.  

Олег собрал немногочисленные пожитки и, не прощаясь, двинулся к выходу. Засунув свои непрочитанные фанты в карман джинсов, я встал и двинулся вслед за ним.

— Назар? — окликнул Бабкин.

— Провожу его.

Хорошо, что Джон понимал с полуслова и больше ничего не спросил.   

Мы с Олегом спустились на первый этаж, вышли на крыльцо.

— Эй! — Из окна почти по пояс высунулась Люся.

Презрение, с которым она окликнула Олега, заставило его вздрогнуть и обернуться.

— Ты забыл!

Из окна веером взметнулись карты и осыпались на землю. Олег хмуро смотрел на выброшенную колоду – символ уничтоженного доверия.  

— Почему так со мной? Это же игра. Я был гарантом их безопасности.

Своей безопасности, скорее всего.

Неужели – это вся его выгода? Руки ему никто не выкручивал. Зачем он это сделал?

— Тебе заплатили?

Олег дёрнулся, будто я его ударил.

— Нет! Ты что?     

— Кто тебя вербовал?

— Хиппи длинноволосый, который за нами приходил. Сказал, что одного участника всегда просят помогать. И на случай форс-мажора страховка. Мало ли, что с игроками бывает. Я приехал без пары, поэтому выбор пал на меня.

Ощущение неправильности, недосказанности, чего-то за стеной моего сознания не давало покоя. Интуиция тренькала тонким звоночком, Олег должен остаться. 

— Я знаю место, где можно переночевать. Проведёшь там ночь, а завтра вместе со всеми уйдём.

— Они меня не прогонят?

— Никто ничего не сделает. Мы одна команда.

Пока устраивал Олега, пытался вытянуть из него информацию (ничего нового не узнал), стало темнеть. Прыгая через две ступеньки по лестнице, которую ранее обнаружил в боковой части цеха, быстро спустился вниз и побежал к профилакторию. Тревога, измотавшая меня за последние дни, не затихала.

Одна ночь и свобода.

В корпусе народ укладывался спать, произведя традиционные санитарные мероприятия. Рюкзаки были собраны. Пособник маньяка сидел в комнате вахтёра на пятом этаже. Осталось дождаться утра и покинуть территорию завода.

Это место высосало из меня все силы, вымотало физически, уничтожило мой так упорно взращиваемый самоконтроль.

Даша сидела на кровати, постелив на свою подушку чистую футболку.

— Одному не стоит ходить. Это опасно.

Я хмыкнул. Предыдущую ночь, которую я провёл в поисках Даши, наверное, буду помнить всю жизнь.

— Ничего не бойся, я буду сторожить твой сон.

— Правда? Только ты всегда поворачиваешься ко мне спиной.

Так и есть. Грёбаный самоконтроль.

— Обещаю исправиться.

— Расскажи сказку.

Сказку? Я задумался.

— Ложись. Ты же должна уснуть, пока я буду рассказывать.

Даша вытянулась на кровати, я лёг на свою продавленную сетку лицом к ней. Темнота скрадывала черты её лица. Волшебно. Самое время для сказок.    

— Они ненавидели друг друга всей душой. Враждовали, ругались с непримиримостью фанатиков и каждый раз, словно, по чьему-то злому умыслу оказывались рядом. Я думаю, так работала сила притяжения ненависти. Они до хрипоты спорили, кто лучше и кто главнее.

— Во мне сосредоточена душа, а ты тупоголовая железная скотина с пластмассовой башкой, — начинала она.

— А ты утонченная истеричка. Тебя скоро сдадут в утиль, и на твоё место придёт новая модель. Много я вас таких видел, — подхватывал он.

— В тебе нет любви, сострадания, слёз. Ты ничтожество по сравнению со мной!

— Когда нечего жрать и негде спать, никто не вспомнит твои жалостливые песни. В отличие от тебя я твёрдо стою на земле и не закатываю глаза от дурацких треков. Ля-ля-ля. — он фальшиво запел противным голосом, ещё сильней разозлив её.

— Ты чёрствый бездушный хам. Бесчувственный чурбан! Грубиян, невежа, мужлан! Что ты понимаешь в музыке, когда тебе медведь на ухо наступил.

Она знала много ругательных слов и знала все его слабости.  

— Кривляка. Все твои достоинства в пустой болтовне. Пожирательница времени, только и думающая о том, какая ты незаменимая.

Они ругались и ругались, стоило им оказаться вместе. Когда я вспоминал о непримиримой вражде, я раскладывал их по разным карманам — телефон и ключ от дома. Причина ненависти была в том, что железный ключ царапал блестящую поверхность телефона и даже отколол кусочек защитного стекла. Ключ сделал это не специально, просто был слишком твёрдый, а она – последняя модель Redmi, слишком ранимой. Я единственный понимал их чаяния. И как только вспоминал о тонкой душевной организации Redmi, сразу же устранял их тесное соседство. Но, дело в том, что на утро я опять забывал об их ненависти, и они опять оказывались рядом.