Чужой (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 54

(некоторое время спустя. Учебный класс в «Анян», назначенный быть местом встречи АйЮ с малолетними преступницами.)

Дверь открывается и, первой из коридора, заходит съёмочная группа, «работая» сразу двумя камерами. Одна, — по идущими вслед за ней чинам в полицейской форме и руководством исправительного учреждения. Другая –снимает класс. Последней из делегации входит АйЮ, в сопровождении своего секьюрити.

— Встать! — командует старшая группы несовершеннолетних, с которыми запланировано знакомство и разговор.

Девушки дружно поднимаются из-за парт, с шумом отодвигая стулья. АйЮ, скромно остановившись за спинами настоящих полицейских, осматривается по сторонам.

Секунда, и её взгляд натыкается на знакомое лицо. Глаза звезды эстрады распахиваются от удивления.

— ЮнМи! — наклонившись вбок и выглядывая из-за впереди стоящего мужчины, восклицает она. — Что с тобой случилось?

ЮнМи молча смотрит на неё. Возникает пауза.

— Заключённая Пак ЮнМи, вы можете отвечать на вопросы, — приходит на помощь начальница исправительного учреждения.

— Спасибо, — с лёгким сарказмом благодарит та.

— Что с тобой случилось? — в это время, подойдя к ЮнМи, повторяет вопрос АйЮ.

— В смысле, — «что случилось»? — удивляется та и приподнимает скованные руки. — Я в тюрьме.

— А твоё лицо? Почему оно такое красное?

— А, об этом… — поняв, кивает ЮнМи и, секунду подумав, выдаёт объяснение. — Спала плохо. Охрана мне в него из баллончика набрызгала. Чтобы сон быстрей пришёл.

После прозвучавших слов в классе наступает напряжённая тишина. Начальница «Анян» откровенно морщится, а съёмочная группа снимает первой камерой двух главных героинь рядом, второй камерой — даёт общим планом присутствующих.

— Очень больно? — помолчав, сочувственно спрашивает АйЮ.

— Удар дубинкой по лицу произвёл гораздо большее впечатление. — признаётся ЮнМи.

«Младшая сестрёнка нации» несколько секунд осуждающе разглядывает синяк, потом зябко поводит плечами. Наверное, представив, как бьют по лицу её. Ужас айдола.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает она. — Сможешь участвовать в мероприятии?

— Я бы лучше поспала, — отвечает ЮнМи. — Сегодня была ненормальная ночь. И, честно говоря, не вижу необходимости здесь своего присутствия. Ты хотела позлорадствовать, увидев меня на дне. Это случилось, видео снято. Или в сценарии есть ещё сцена, в которой я рыдаю, раскаиваюсь, и прошу простить? Если так, то следовало предварительно согласовать сюжетную линию съёмок. Я больше не делаю то, на что не подписывалась. Поэтому — увы! Буду участвовать в твоём телешедевре исключительно как мебель — статично и деревянно. Это всё, что могу предложить.

Среди девушек-заключённых слышатся несколько вздохов. Видимо, некоторые из них удивлены ответом ЮнМи.

— Очень жаль, что ты обо мне так думаешь, — тихо и с сожалением произносит АйЮ. — Я здесь совсем не поэтому. Я пришла узнать, — могу ли я помочь своей подруге?

— С чего вдруг я стала «подругой»? — удивляется ЮнМи озадаченно смотря на собеседницу. — Ты ведь удалила меня из списка своих онни? Извини. Мне ничего от тебя не нужно.

Все присутствующие, замерев, глядят на стоящих друг напротив друга «звёздных девушек», ожидая, чем же закончится их противостояние, столь внезапно раскрытое простым людям.

— Хотя, прости, — неожиданно говорит ЮнМи, пока АйЮ занимается подбором слов для ответа. — Пожалуй, я погорячилась. С чего-то вдруг вспомнились наши хорошие времена. Ещё до того, как ты попыталась увести моего оппа. В память об этих славных днях я дам тебе совет. Ли ДжонХён, — он ведь твой друг?

Задав вопрос, ЮнМи требовательно смотрит на АйЮ, растерявшуюся от прилюдного обвинения в одном из самых страшных женских грехов.

— Это так, я узнавала. — не получив ответа, продолжает она. — Солли тоже. Вот мой совет. Не приставай к чужим тебе людям, а займись своими друзьями, если желаешь видеть их и дальше.

— О чём ты говоришь? — не понимает АйЮ.

— О том, что расстанешься с ними навсегда, если не станешь заниматься их судьбой.

— «Их судьбой»? Как же это сделать?

ЮнМи в ответ пожимает плечами.

— Твои друзья, ты с ними и разбирайся, — безразлично сообщает она и добавляет: — Я сегодня спала всего три часа, но всё же смогла найти силы дать тебе уникальный совет. В благодарность за это не будешь ли ты против, если я немного подремлю на последней парте, пока ты беседуешь с девочками? Всё, что ты собираешься им сказать, — мне не нужно.

АйЮ удивлённо моргает, услышав просьбу.

— Я думала, мы сможем поговорить, — признаётся она. — Вдвоём.

ЮнМи отрицательно качает головой.

— У нас закончились общие темы для разговоров. Ты действовала за моей спиной. Отныне я не желаю тебя больше видеть.

Пххх… — выдыхают свидетели диалога.

АйЮ несколько секунд смотрит в глаза ЮнМи.

— Мне очень жаль, онни, что ты так думаешь. — тихо произносит она. — На самом деле ты не права, и я не заслуживаю подобного обвинения. Надеюсь мы когда-нибудь встретимся и сможем поговорить без обид.

— Не в этой жизни. — ЮнМи неуступчиво качает головой. — Последуй моему совету. Друзья — более важны для тебя, чем чужая я.

Немного помолчав, АйЮ окидывает взглядом собеседницу и оборачивается к начальнице «Анян».

— Скажите, госпожа НаБом, нет ли в этом здании другого помещения, куда можно перенести запланированную встречу? — спрашивает она. — А ЮнМи-онни сможет пока поспать тут, как она хочет.

Операторы съёмочной группы добросовестно снимают изумлённые лица присутствующих.

(позже)

На голом полу своей одиночной камеры, улыбаясь во сне, спит ЮнМи.

Время действия: двадцать пятое января, утро

Место действия: столовая исправительного учреждения «Анян»

— АйЮ и правда пыталась увести твоего оппа? — очень заинтересованно спрашивает БонСу.

— Ну, если она встречалась с ним в элитных французских ресторанах, — то, наверное, да. Задумывала. — отвечаю я.

— Она не должна была так поступать.

— Полностью с тобою согласна.

— Хотя это странно. АйЮ известна как человек с высокой моралью. Она не стала бы делать подобного.

— Наверное, дело было в цене вопроса. — слегка пожимаю я в ответ плечами. — Мой оппа — младший наследник из семьи чоболей, с официально заявленной долей наследства в два миллиарда долларов. Вполне возможно, что начиная с какой-то суммы — принципы морали перестают действовать.

БонСу осуждающе качает головой.

— Не хочется в это верить. — признаётся она и делает предположение. — Может, это твой оппа приглашал её в ресторан? Состоятельные люди часто используют своё богатство чтобы ослеплять им других людей. Особенно молодых девушек.

— Не смеши мои тапочки. — отвечаю я. — ЧжуВон и АйЮ находятся на совершенно разных уровнях. С чего ему водить по ресторанам какую-то малоизвестную певичку? Это ей нужно было суетиться, чтобы привлечь его внимание.

— АйЮ, — не «малоизвестная»! Она — звезда национального уровня.

— А я, — звезда мирового уровня.

— Но в тюрьме.

— Данный факт как-то принижает мои достижения и возвышает АйЮ в чьих-либо глазах?

— Н-н… наверное, нет. Но ведь он её поцеловал?

— Очевидно же, что она его охмуряла, пользуясь моментом! — с апломбом заявляю я и гордо задираю подбородок.

БонСу озадаченно смотрит в ответ, но я вижу в её глазах оттенок одобрения. Похоже, у меня получилось правильно изобразить борьбу с соперницей за парня. На самом деле, — плевать на его отсутствие, но в корейском женском коллективе, наличие богатого и знаменитого оппа — автоматом добавляет +1000 к уважению. А уважение в тюрьме — штука важная. Плюс, — прилюдно озвучена всем ясная и понятная причина моей личной конфронтации с АйЮ. Она там таунхаусы себе покупает, да с ЧжуВоном мутит, а я тут — бобами давлюсь? Щас! Предупреждение ей сделал? Сделал! Пусть теперь сама разбирается. А то, как пить дать, вопросы начнутся, — «да что, да как, да откуда узнал»? И без этого накопилось слишком много подозрений в мой адрес.