Чужое сердце или проклятуха поневоле (СИ) - Дмитриева Виктория - Страница 15

— Витя, стой!

Где ж я так накосячила в прошлой жизни? Ах да! Я же воровала детей и продавала их на органы, если верить чумовому. Что ж, тогда примерно понятно из какого рога изобилия на меня валится всё это овнище.

Витя отправил наши телефоны в Институт. Надеяться, что в мои переписки, фотки и приложения никто не сунет нос — бесполезно. Самое безобидное, что меня ждёт — шуточки Гены. Я могу не опасаться разве что только порно в истории поисковых запросов, в остальном — поводов для издевательств, презрения и заспинных шепотков в моём телефонe найдётся с горкой.

После почты мы отправились обратно на вокзал и там нас уже ждала заказанная моим спутником машина. Не такси, нет. Витя арендовал нечто отечественное и уродливое, виденное мной разве что в бюджетных фильмах про егерей. Внутри чудо-транспорта ожидаемо пахло бензином и моими несбывшимися надеждами на интересную командировку.

Нестерпимо хотелось начать курить папиросы без фильтра и ругаться матом, в каком-то фильме про отечественную войну один персонаж советовал так бороться со стрессом. В другом фильме про ту же войну курить не советовали, если не хочешь, чтобы снайпер наводил прицел по горящему в темноте огоньку. Я не хотела, как собственно и вонять табаком. Заднее сидение было застелено брезентом, на нём с комфортом разместился Хан. Насколько я знаю, собаки тоже не очень любят запах табака, так что вариант с папиросами не подходит ни разу.

Я бы использовала классический женский способ борьбы со стрессом: поесть, порыдать в подружку и выпить вина. Но с едой у нас была откровенная напряжёнка, ну а Витя на роль подружки не подходил, даже выпей я несколько бутылок вина в одно лицо. В качестве утешительного приза мне была вручена привокзальная пицца. Этот кругляш сдобного теста обильно смазанный томатной пастой и посыпанный тёртым плавленым сырком поверх соевой сосиски, был далёк от совершенства, но съедобен. Даже Хан не отказался от угощения, когда я поделилась с ним кусочком. Ещё мой мучитель раздобыл где-то большой термос с кипятком и пакет с разномастными чайными и кофейными пакетиками для заваривания на одну кружку. Есть всухомятку не пришлось. Вся эта походная романтика мой уровень стресса только повышала, но я стоически молчала.

Когда Витя сел за руль, то я думала, что в лучших традициях отечественного автопрома зажигание сработает только на третий или четвёртый раз, но автомобиль неожиданно сразу завёлся, и мы тронулись. На этот раз в путь, но лична я была близка к тому, чтобы тронуться кукухой. Хотя если до сих пор этого не сделала, то, видимо, она у меня птица не перелётная, что очень даже хорошо в сложившейся обстановке.

— Сильно расстроилась из-за телефона? — это что, я услышала в голосе Вити намёк на сочувствие?

— Я с тобой не разговариваю.

— Куплю тебе новый телефон, вот в ближайшем же магазине, — убеждал меня тиран.

— Да-да, обещаешь, потому что тут вокруг одни сосны и берёзы, — огрызнулась я.

Мимо действительно проносились высоченные деревья. Худенькие стволы с обломанными ветками на три четверти длины заканчивались треугольными или овальными кронами, что делало их похожими на гигантские стрелы или спички.

Впереди, насколько позволяло зрение, была только дорога. Машин, что удивительно, нам не встретилось ни одной за час езды. Странно это, хотя, может, тут всегда так. Чего удивляться в незнакомой-то местности. Я до сих пор не представляла, где мы находимся территориально. Сутки езды на поезде от столицы — это существенное расстояние. Местная природа отличалась масштабностью, да и только, но даже если бы на пути встретился какой-то особый многососенник востролистный, растущий только в одном месте на планете, то я бы не узнала его среди других деревьев, потому что ничего в них не понимала. В детстве мне больше нравилось рассматривать энциклопедию фауны, а не флоры. Но дальше поглаживания в книге картинок лосей, лисиц и разномастных птичек моё увлечение в детстве не пошло.

— Я тоже остался без телефона, между прочим, — вмешался в мой молчаливый протест Витя.

— Ой, ой, ой, трагедия, проводница из поезда не дождётся от тебя звоночка и найдёт себе пассажира поинтересней, — позлорадствовала я.

— Не понял сейчас, — Витя даже повернул ко мне голову в непритворном удивлении.

— Я видела, как проводница сунула тебе в нагрудный карман бумажку со своим телефончиком, так что, не делай вид, что ты не в курсе.

— В самом деле?

— Да.

Витя сбросил скорость и аккуратно съехал на обочину. Он молча покинул пассажирское сидение, и, бормоча что-то под нос, направился к багажнику. Мы с Ханом недоумённо переглянулись. Витя достал свой вещмешок, торопливо повыкидывал из него вещи прямо на дорогу, пока не нашёл то, что искал. Об успехе его акции свидетельствовал громкий возглас: «Твою мать!».

Когда Витя сел обратно за руль, от него пахло едким дымком и палью, но не в переносном смысле, а в прямом. Что он там нашёл и сжёг/расплавил, я спрашивать не стала, явно, что ничего хорошего. Шутить в этой ситуации было также глупо, как засовывать палец в розетку. Дальше мы снова поехали молча.

Дорога была старая, лес подступал к асфальтовому полотну почти вплотную. Стволы сосен стали толще, чем в начале пути. Кое-где мелькали наезженные съезды с дороги, что для городской девчонки казалось удивительным. Как можно ехать на машине через лес? Там же деревья везде понатыканы. Но вот, оказывается, можно. Я размышляла, глядя в окно, когда заметила, что деревья стали медленнее проноситься мимо. Водитель снова сбавлял скорость.

Я зачем-то посмотрела сначала на него, потом на дорогу. На пути уже совсем близко впереди виднелось препятствие. Мгновение спустя Витя остановил машину в полуметре от поваленного дерева, загородившего проезд. Выходить мой спутник не спешил.

— Так и будем сидеть? — раздражённо спросила его я.

— У тебя есть какие-то предложения получше? — внешне сохраняя спокойствие ответил мне спутник.

Я, скрестив руки на груди, закатила глаза и отвернулась к окну. Прошло всего пару минут, прежде чем я заметила движение между деревьев. Там вполне отчётливо двигалось несколько фигур. Я глазам своим не поверила, когда из леса выскочило трое бородатых мужиков в галифе, армейских сапогах старого образца и каких-то допотопных зипунах. У двоих в руках были винтовки, а третий размахивал револьвером, издали напоминавшим «наган».

Вполне логичная в этих условиях пулемётная очередь не заставила себя долго ждать. Мужики, выбежав на дорогу, заняли позицию за поваленным деревом, пока я сидела, и открыв рот наблюдала за происходящим. Фрицы в новенькой серой форме с эмблемами вермахта и шмайсерами появились из леса группой. Их было пять человек. Они как будто не замечали нас, застывших в машине всего в нескольких десятках метров от поваленного дерева. Было очевидно, что идёт бой.

Я поискала взглядом камеры. Думаю, что первая мысль любого нормального человека, увидевшего подобное, должна быть про то, что здесь снимают кино. Но ни камер, ни дронов, которые могли бы фиксировать бой с высоты, не было.

Автоматные очереди немцев сливались с одиночными выстрелами мужиков в зипунах. В приоткрытое окно машины просачивались обрывки фраз на немецком и короткие крики на русском, больше похожие на мат. 97.8%, что это именно он и был. Происходящее действительно напоминало многочисленные сцены из кино, которое так любят крутить на отечественном телевидении в мае.

Перестрелка в лесу, русские в меньшинстве, враги превосходят численным количеством и наступают, пока «наши» героически отстреливаются, чтобы спасти важное донесение или что-то там ещё.

Вдруг один из фрицев упал на траву у основания того самого поваленного дерева, а четверо других с ещё большим ожесточением принялись поливать противников беспорядочным огнём.

Мужички синхронно отступили в лес, уведя за собой преследователей. Павшего немца оставили там, где он упал.