Год 1914-й. Время прозрения - Маркова Юлия Викторовна - Страница 42

- Да нет уж, - зябко передернул плечами Михаил Александрович, - обойдусь без такой чести. Как-то неуютно встречаться с самим собой, зная, что твой собеседник сумел преодолеть страх перед троном, а ты навсегда останешься никем и ничем.

- Никем и ничем ты, дядя Мишель, у нас точно не останешься, - сказала Ольга, - должность второго человека в государстве я тебе не обещаю, ибо место уже занято, но, поскольку ты не без талантов, вот сразу за этим вторым и Татой четвертым ты будешь обязательно.

- Так разве ж ты забыла, госпожа будущая государыня, что ты на меня гневаешься? - спросил Михаил Александрович, пряча в усах ехидную улыбку. - Так как же я смогу быть четвертым человеком в государстве после твоего пока еще неизвестного мне будущего мужа и любимой сестры?

- А, ерунда, - ответила Ольга. - Как я на тебя разгневалась, так и прощу. Просто признай, что ты был неоправданно груб и невоспитан, как какой-нибудь неотесанный мужлан, у которого все мысли крутятся исключительно ниже пояса.

- Признаю, что был груб и невоспитан, и прошу меня за это простить, - сказал младший брат царя, - только поведай, пожалуйста, кто же все-таки тот счастливец, который должен занять главное место в твоей жизни? Какой из иностранных принцев так разбил твое сердце, что ты решила разделить с ним свой трон?

- Это не принц и не иностранец, - опустив очи долу, проговорила Ольга, - можно даже сказать, что это будет самая большая сенсация и одновременно скандал века. Но это с одной стороны. С другой стороны, если посмотреть на этого человека истинным взглядом, он явление вполне ожидаемое, только на этот раз ему предстоит войти в историю через парадную дверь, а не влезать через разбитое окно.

- На самом деле, - немного невпопад сказала Татьяна, - в Тридесятом царстве у Сергея Сергеевича мы учимся, как не допустить тех ошибок, которые совершил Папа, и по возможности не наворотить своих глупостей. Там Ольга и встретила Иосифа, который тоже совершенствовал свои знания. И после одного очень интересного разговора они решили объединить усилия. Сергей Сергеевич говорит, что, когда люди хотят добра своей стране, они непременно найдут возможность договориться и действовать сообща. В том же случае, когда договориться не получается, это значит, что один из них или оба хотят добра только себе, а на Россию им наплевать.

- Вы меня совсем сбили с толку, балаболки! - воскликнул Михаил Александрович. - Так кто же все же этот ваш Иосиф, и как он может стать мужем Ольги, если он не иностранный принц?

- Уходя, гм, в отставку, - нехотя произнес Николай, - я намереваюсь отменить требование о равнородности партнера по браку с Великим князем или княжной из дома Романовых, введенное императором Павлом Петровичем. То, что царствующие дома в Европе вырождаются, видно уже невооруженным глазом, и, если мы хотим сохранить в России монархию, нам требуется вливать в жилы нашей семьи свежую жизнеспособную кровь бойцов, мыслителей и строителей нового мира.

- А вот обо всем прочем, ты, дядя Мишель, узнаешь, только побывав в Тридесятом царстве, прочитав умные книги и познакомившись с интересными людьми, в том числе и с Иосифом, - сказала Ольга. - Если начать рассказывать тебе все прямо сейчас, то ахи, охи и переспросы продолжатся до самого утра.

- Ну хорошо, - сказал Михаил Александрович, - я уже почти согласен, но только мне хочется знать, почему за все время нашего разговора господин Серегин не сказал ни одного слова?

- А зачем мне надо было что-то говорить? - пожал я плечами. - Этот разговор должна была провести Ольга, с чем она неплохо справилась. Мое дело было ее поддержать в случае какой-либо оплошности, но, по счастью, это не понадобилось. Я уже говорил вашей Маман, что, выращивая своих отпрысков в тепличных условиях, они с императором Александром Третьим упускали из виду тот факт, что за стенами дворцов их детей ждет большой и очень недружелюбный мир. Так называемую международную, то есть европейскую политику можно сравнить только с грызней доминантных кобелей на псарне, и изнеженным болонкам в ней не место. Ольга доказала, что она достойная наследница своих предков, которые, даже оскальзываясь и падая, все равно вели Россию от победы к победе. Примите ее такой, какая она есть, ибо лучшего нам никто не даст. Аминь.

Немного помолчав, я добавил:

- Должен сообщить, что несколько часов назад ударные группировки третьей и девятой армии соединились под Ярославом, заключив австрийскую группировку из двух армий, наступавшую на Люблин-Холмском направлении в кольцо окружения. Это еще не победа, но хорошая к ней предпосылка. Вырваться из крепких русских объятий у манерной венской жеманницы нет никаких шансов, а возимых запасов для того, чтобы сражаться в окружении, самый мизер. Побрыкаются австро-мадьяры малость ради приличия, и толпами начнут сдаваться в плен. Другого варианта развития событий я тут не вижу.

- Ну вот, господин Серегин, - воскликнул Николай, - умеете вы порадовать, когда, казалось бы, ничего интересного более уже не будет. И братья-сербы так же лупят австрияк и в хвост и в гриву. Так еще немного, и мы увидит императора Франца-Иосифа стоящим на коленях и молящим о пощаде.

Мы с Михаилом Александровичем синхронно вздохнули. Вот таков он, северный олень - император всероссийский: внешние моменты жизни ставит впереди жизненно важных обстоятельств. У меня, например, давно есть желание вызвать к себе мисс Зул и поручить ей посетить злобного австрийского старичка с неофициальным дружеским визитом, но я откладываю этот ход до момента капитуляции первой и четвертой австрийских армий. Сначала победа на поле боя, а потом - спецоперация во вражеском тылу, ведущая к смене руководства противника.

И тогда же можно будет наконец поговорить с Вильгельмом, уже изнывающим от нетерпения. Германские войска, выдохшиеся от форсированных маршей, уже в сотне километров от Парижа, но встречать их там будут совсем не сосисками с тушеной капустой и радостными криками. Свежая шестая армия французов уже полностью сформирована, экипирована и вооружена, находясь в готовности встретить врага на линии подновленных парижских фортов, а потом, отразив, погнать прочь от стен французской столицы. Начало битвы на Сене запланировано на пятое сентября, а пока нам тут требуется доделать некоторые дела. Времени нет, а Николай, как назло, не говорит самых главных слов о том, что аудиенция окончена и мы можем идти.

Кстати, Ольга тоже заметила некоторую заминку в разговоре.

- Ладно, Папа, - сказала она, - если все нужные слова сказаны, то мы, наверное, вместе с дядей Мишелем и Сергеем Сергеевичем пойдем, ибо есть еще дела, которые за нас никто не сделает. Пока-пока.

- Ладно, идите, - вяло махнул рукой император Николай.

Семьсот одиннадцатый день в мире Содома, час дня. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Оказавшись жарким полднем на площади Фонтана, Михаил Александрович образца четырнадцатого года сразу принялся крутить головой, будто какой-то турист: посмотрите направо, посмотрите налево, посмотрите прямо и оглянитесь назад. Назад, направо и налево нам было не надо, к Фонтану его тоже не потянуло, потому мы прямо через испепеляющий полуденный зной пошли прямо, то есть в Башню Силы. А там весь интерьер крупного армейского штаба: место дежурного, отстроухая с супермосиным на часах у священного Алого Знамени, двери кабинетов различных служб полированного дерева с табличками (полнейшая магическая имитация) и лестница на второй этаж и выше, куда посторонние не ходят. Но со мной можно, поэтому, когда мы стали подниматься наверх, дежурный по штабу даже глазом не повел.

И вот мы в моем кабинете. Первое, что привлекло внимание гостя - большая интерактивная карта боевых действий в четырнадцатом году. На ней с одинаковой точностью обозначены положения противоборствующих войск на Восточно-Прусском направлении, в Галиции и на Западном театре военных действий. По этой карте видно, что после разгрома под Радомом сводного ландверного корпуса Войрша восточную границу Второго Рейха прикрывают только ландверные части, не вошедшие в разгромленный корпус Войрша и вытянутые в нитку три корпуса: одиннадцатый армейский, гвардейский резервный и двадцать пятый резервный, сцеженные из резервов Западного фронта.