Восьмое правило дворянина (СИ) - Герда Александр - Страница 19

Затем практически полная остановка времени, чтобы выхватить у нее из рук ее контейнер и вручить свой, который она разумеется неловко уронила на асфальт.

Ну и еще один рывок при помощи Кольца Телепортации обратно в кабину.

— Ох! — девушка вскрикнула и упала на колени, пытаясь подхватить полетевший вниз металлический контейнер с едой. Однако у нее ничего не вышло и тот с неприятным звуком звякнул об асфальт.

— Вот же дура тупорылая! — сказал охранник, отпихнул девчонку в сторону и сам подобрал контейнер с асфальта. — Вали давай отсюда!

И в этот момент случилось чудо — двигатель нашего пикапа чихнул и завелся.

— Наконец-то это ведро с болтами заработало, — он размахнулся и с силой ударил ногой по кузову. — И вы тоже валите отсюда, вонючки херовы! У меня от вас уже голова кружится!

Хуршид на прощание одарил его своей фирменной улыбкой, и мы покатили в обратную сторону. Я вытер рукавом своего вонючего балахона пот со лба и посмотрел на Татаринова.

— Очень хочется привести себя в порядок и переодеться.

— Сейчас организуем, — улыбнулся он. — Даже по бутылочке холодного пива перед отъездом выпьем.

О! А вот это хороший план. Но сначала избавимся от этого парня, а то меня от его улыбки скоро кондратий хватит.

Несмотря на все желание попить пива в компании Татаринова, как только мы оказались в посольстве и привели себя в надлежащий вид, мне захотелось поскорее очутиться как можно дальше от Египетского Королевства.

Евгений Иванович был со мной полностью солидарен. Тем более, что время было не очень позднее, так что он даже успеет еще отчитаться по факту проведенной операции.

Вот, кстати, есть же определенные прелести в том, что в нашем с ним дуэте он старший. По крайней мере, не приходится тратить время на отчеты. Хоть Шувалов и говорил, что в отличие от жандармерии, он не особо любил все эти бумажки, но все равно ведь какое-то время тратить на это нужно было. Пусть Татаринов этим и занимается, а у меня и в имении дела важные имеются.

Например, впервые за все то время, что живу в Ясных Горках, я нежился в ванной с пеной и получал от этого удовольствие. Кто бы мог подумать, что со мной когда-нибудь произойдет такая штука, обычно я вообще забывал, что в доме есть подобное приспособление…

Но сегодня был исключительный случай — нужно было смыть с себя всю грязь, которая въелась в мою кожу после того, как я поносил одежду мусорщиков. Надеюсь мне это удастся, а если нет, то Лопухин обойдется мне слишком дорогой ценой…

Просто так валяться в ванной было скучно, поэтому я между делом сообщил Гриневу о своем счастливом возвращении, обсудил с Верховцевым последние новости и даже успел выслушать от Соловьевой насколько я бессердечный и циничный тип, если звоню ей в последнюю очередь.

— Ты не права, любимая, — лениво оправдывался я, пытаясь дунуть на пену так, чтобы она разлетелась особым образом. — Я это делаю исключительно для того, чтобы нас не отвлекали звонками. Ты же знаешь — терпеть не могу, когда кто-то пикает в трубку на второй линии.

— То есть когда я пикаю на второй линии, тебя это не смущает, правда, любимый?

Ох, не нравится мне этот вопрос, заданный вкрадчивым голоском… Обычно после этого следует нечто очень страшное… Уж лучше бы он сразу был громкий… Нужно тушить пожар в зародыше, потом гораздо больше времени и сил на это придется потратить.

— Я в ванной лежу, вода из крана бежит все время, так что слышно было плохо, — соврал я. — От меня несет, как от блевотины тролля.

— Мне показалось, я только что услышала слово «ванная»?

— Угу.

— Ты что там, где-то треснулся сегодня об косяк? Я думала ты в ванную можешь залезать только чтобы со мной там сексом заняться, а купаешься исключительно в душе…

— Если бы ты видела, на кого я был похож всего несколько часов назад, то запретила бы мне выходить отсюда как минимум сутки, — заверил я ее. — Может быть даже двое.

— Да? Ну ладно, — несколько смягчилась она. Вот сразу видно — девушка. Их на чистоту можно брать, как рыбку на червя. — Между прочим, у меня для тебя на завтра сюрприз приготовлен, ваше сиятельство, а вы изволите от меня трубки не брать…

— Ох, Василиса Тимофеевна, прошу простить, завтра обязуюсь загладить вину. Вот только…

— Ну еще скажи сейчас, что у тебя завтра уже весь день распланирован и места в нем для меня нет совершенно.

— Не то чтобы весь, но вот утро точно занято. У меня встреча с Гриневым в Департаменте, — сказал я и дунул на образовавшуюся у меня перед лицом огромную пенную гору, которая начала понемногу вываливаться на пол. — Когда ты звонила, он меня как раз к себе вызывал.

— Ничего страшного, значит после него встретимся. Или у тебя потом по плану пьянка с Романовым? — мстительно поинтересовалась Соловьева.

— Да нет, вроде бы.

— Вот и хорошо. Значит пока и не планируй ничего. Не думаю, что у тебя останется время еще на что-нибудь кроме моего сюрприза.

— Договорились, — пообещал я, наблюдая как еще одна горка пены полетела на кафельный пол. — Кстати, ты знаешь, я тут подумал — а ванная это не так уж плохо. По крайней мере, если принимать ее один раз в год.

— Похоже ты не безнадежен, Соколов, может быть, я даже приучу тебя к более частому графику. Начнем, например, с одного раза в полугодие, ты как?

— Для тебя хоть звезду с неба, какая тебе нравится в это время суток?

— Ты как всегда в своем репертуаре, ваше сиятельство… — Ну вот, похоже бомбу замедленного действия на сегодня мы обезвредили окончательно. — Ладно, спокойной ночи и до завтра, целую.

— Угу, — еще одна гора пены с характерным звуком ляпнулась на пол.

— Только не вздумай придумать что-нибудь срочное и испортить мне сюрприз.

— Обещаю.

Я отключил телефон и только сейчас сообразил, что меня почему-то без особого восторга встретил сегодня Тосик… Как-то это подозрительно…

Шушик — вот он, сидит на теплом полу, животик греет и смотрит на меня довольными глазенками, а плюшевый как-то покрутился и куда-то смылся… Непорядок.

Сегодня поздно уже выяснять что к чему, а вот завтра с утра нужно обязательно разобраться. На него это непохоже.

Едва я вышел во двор насладиться свежестью раннего утра и проверить как там дела у Филимона, причина странного поведения Тосика стала понятна.

Садовник Гаврила колдовал возле частично вытоптанной клумбы, возле которой он обычно проводил каждое утро. Всего за один день бедолага изменился до неузнаваемости. Посерел, исхудал и стал старше сразу на несколько лет…

Он смотрел на испорченные цветы так, как будто лишился самого дорогого на свете и больше ничего не способно ему этого заменить. Самое интересное, что растения он не убирал, видимо до последнего надеялся, что они как-то оживут и поднимутся вновь. Даже мне было больно смотреть на этого человека. Представляю каково приходилось Никодиму, который в данный момент вколачивал рядом с клумбой табличку с надписью:

'ИГРАТЬ С ФИЛИМОНОМ В ДОГОНЯЛКИ

ВОЗЛЕ КЛУМБЫ СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО!'

Почему-то я догадываюсь для кого предназначалась эта надпись, и почему кое-кто так странно себя вел вчера вечером.

— Ну, рассказывайте, господа, что тут у вас случилось? — спросил я у обоих, когда подошел поближе к клумбе.

Садовник открыл было рот, чтобы начать «Плач Ярославны», как передо мной словно из-под земли вырос Тосик, который тут же поспешил сообщить:

— Филимон, карамба!

— Погоди, — строго посмотрел я на него, как в тот раз, когда они с Никодимом пива перепились. — Дай человеку сказать.

— Ну, в общем Никодим на табличке суть верно изложил, — сказал он, поправляя цветы. — Они тут со слоном часа два гарцевали и круги нарезали… Банан, карамба… Я им устал замечания делать… Пачку валидола сожрал, пока за ними бегал! Ну а потом вот…