Двадцатые (СИ) - Нестеров Вадим - Страница 2

Да, по-прежнему мало кому интересного, но уже не безразличного тебе. А это почему-то важно – вывести его на свет. Я не знаю почему. Просто… Они там совсем одни, понимаете? Совсем-совсем. А так про них узнаю хотя бы я.

Ладно, если без романтики и высокопарных слов, то все началось банально.

Национальный исследовательский технологический университет «МИСиС», где я работаю, праздновал столетие. Мне, как человеку, имеющему в закромах диплом об окончании исторического факультета, поручили разобраться с историей Московской горной академии, с которой, собственно, и начался наш университет.

Я начал разбираться — и неожиданно увлекся. Начал трудиться уже не по работе, а для себя. Зарылся совсем глубоко, так, как для юбилея вовсе не требуется. В частности, в свободное время я прорабатывал списки работников академии – составлял что-то вроде биографического словаря МГА. Это самая первичная проработка списков, черновая. Обычная пробивка по Сети.

Вообще, набор инструментов у историка в последнее время стал заметно разнообразнее. Раньше что? Раньше библиотека да архив, первое и последнее место, где можно найти информацию о прошлом. Без архива и сейчас никуда, но… Вы даже не понимаете, сколько всего полезного за последние лет десять люди натащили в Сеть. По крайней мере, первичный поиск вполне можно проводить, хотя старики и ворчат про «ваш брехливый неверифицируемый Интернет».

Слушайте, давайте я вам просто про одного из последних «выведенных» расскажу? Так проще всего объяснить.

Завхоз

Языковы. 1917 г.

У него были только инициалы – В.А., а фамилия была плохая – Языков. Чтобы было понятно: хорошая фамилия – это Гребенча, например. Или Мазинг. Или Лютцау. Замечательная фамилия Лютцау, особенно если кириллицей! Сразу же все тебе поиск и вывалит, что про него в Сети есть, практически без мусора.

А Языков… Ну не Попов, конечно, но немногим лучше. Лет пятнадцать назад мы с женой ворчали, что в этом хваленом интернете ничего нет. С тех пор проблема сменилась на прямо противоположную – негодяи-SEOшники завалили интернет словесным мусором, который просто забивает результаты поиска, как пыль и грязь – воздушные фильтры. И, набрав в поиске «Языков В.А.», ты просто не продерешься сквозь студенческие рефераты про поэта-романтика и всякий «синтаксис романских ЯЗЫКОВ».

Но это еще полбеды. Гораздо хуже, что Языков В.А. не из преподавателей, а из АХЧ. Начальник административного управления Московской горной академии в списке 1923 года, если быть точным. А это почти гарантированное «сливай воду». От ученых остается довольно много, причем от технарей больше, чем от гуманитариев – их труды помнят дольше и цитируют чаще. От бухгалтеров и завхозов не остается ничего. Что им оставить вечности? Сданные балансы? Выписанные наряды? Ну и польза от поиска, честно говоря, сомнительна. Ну чем интересным может порадовать потомков начальник АХЧ?

В общем, попытаться выдернуть его из тьмы я попробовал просто так, для порядка. И по каталогам Российской государственной библиотеки фамилию пробил просто так, для очистки совести.

Опа! А что это такое нам невод вынес?

На «Языков В.А.» выпало довольно много текстов, но четыре книги практически наверняка принадлежали «нашему» Языкову из Горной академии, где, как известно, поначалу было всего три факультета – горный, геологический и металлургический. Это книги «Новый способ получения малоуглеродистого феррохрома» 1933 года, «Получение феррохрома из уральских руд» и учебник «Электрометаллургия железа» 1932 года. Четвертая книга — это толстый талмуд 1934 года издания «Ферросплавы: теория и практика выплавки ферросплавов в электрических печах», авторы Григорович К.П., Боголюбов В.А., Елютин В.П., Самарин А.М., Языков В.А. Конкретно Языков В.А. писал разделы «Ферромарганец» и «Ферросилиций».

Чтобы было понятно людям, не имеющим отношения к металлургии – минимум три имени в этом списке знает каждый выпускник МИСиС. Это классики, титаны и полубоги. Григорович – создатель отечественной школы электрометаллургии, демиург-сотворитель. Все остальные – его ученики, недавние студенты МГА.

Самарин уже в сороковые станет академиком, потом учёным-металлургом № 1, директором Института металлургии им А.А. Байкова АН СССР. Елютин же, оставаясь хорошим ученым, отдаст предпочтение административной стезе. Выбьется в министры и будет рулить высшим образованием в Стране Советов больше 30 лет, с 54 по 85 годы. Позднесоветская система высшего образования, возврата которой сейчас не требует только самый ленивый депутат – его детище, им созданное и выпестованное.

А вот что пишут про саму книгу в фундаментальном исследовании «Научные школы МИСиС»: «В 1932 году вышла книга К.П. Григоровича „Производство стали в электрических печах“, ставшая основным учебником для студентов-электрометаллургов, а двумя годами позднее он вместе с учениками — А.М. Самариным, В.П. Елютиным, В.А. Языковым, В.Я. Боголюбовым — выпустил первый учебник по производству ферросплавов».

Нормально так. Завхоз и один из авторов первого учебника по производству ферросплавов. Интересная такая книжка и интересное такое соседство. Да кто же ты такой, таинственный Языков В.А.?

К сожалению, больше ничего не было. Попытки просеивать мусор, выпадающий по общему запросу, ничего не принесли – я пролистал сотни страниц ссылок, убил три часа, не нашел ничего, пришел в бешенство и произнес стопицот плохих слов в адрес поганых создателей поганых банков поганых рефератов.

В общем, пошел искать другие фамилии по списку, но Языкова в памяти отложил. Обычная ситуация – за хвостик ухватился, обрадовался, но хвостик из рук выкрутился и шмыгнул в норку. Тысячу раз так было и еще десять тысяч будет. Иди уже работай, нытик!

И я работал. Но на Языкова в памяти закладку положил. А потом в одном источнике, связанном с Горной академией, мне вдруг попадается упоминание про «Языков Вал. Ал-др».

Я аж затрясся от азарта, хотя… Как-как его по имени?

Пробиваю «Языков Валерий Александрович».

Пусто.

Пробиваю «Языков Валентин Александрович».

Пусто.

Блин! Злоблюсь. Других вариантов в голову не приходит. Поминаю добрым тихим словом «криворукого сокращалкина». Думаю. Чертыхаюсь. Дебил ты, Вадим Юрьевич, совсем квалификацию теряешь. Какой может быть Валерий Александрович в конце XIX - начале XX века? Набиваем:

«Я-зы-ков Ва-ле-ри-ан Алек-сан…»

Есть! Есть Языков Валериан Александрович! И даже не одна ссылка!

В общем, мне повезло. У Валериана Александровича оказался тот самый неравнодушный родственник, зачем-то озаботившийся своими предками. И даже выложивший фотографии.

Информации о моем герое не очень много – только рассказ его мачехи, написавшей в конце 50-х гг. по просьбе Совета старых большевиков при Костромском горкоме КПСС о своем муже и его старших сыновьях, своих пасынках – активных участниках установления Советской власти в г. Костроме. Но тут уж коготок увяз – всей птичке пропасть, даже в краткой биографии есть море зацепок, по которым можно искать дальше.

Обычная в общем, оказалась история. Кому интересно, послушайте.

Валериан Александрович родился в семье Александра Александровича и Софьи Иннокентьевны Языковых. Родители его были профессиональными революционерами. Вот они:

Софья Иннокентьевна Языкова (Муромова)

Александр Александрович Языков. Апрель 1897 г.

Надо сказать, таких «революционеров во втором поколении» в Горной Академии училось довольно много – тот же Фадеев был таким же сыном убежденных «служителей Революции». Все эти народники, разночинцы и прочие черные передельцы к 17-му успели не только родить, но и вырастить детей. Детей, которые ушли в Революцию в 15-16 лет, а потом стали самыми искренними служителями первого в мире Государства Справедливости. Те, кто выжили, конечно же.