Индустриализация (СИ) - Нестеров Вадим - Страница 34

Днепровский металлургический комбинат им. Ф.Э. Дзержинского поднимал производительность с 500 тысяч тонн до миллиона восьмисот.

Коммунарский (ныне Алчевский) металлургический завод имени К.Е. Ворошилова должен был в перспективе вырасти почти в десять раз - с 275 тысяч тонн до двух миллионов.

Чтобы был понятен порядок этих цифр – накануне первой пятилетки ВСЯ металлургическая промышленность СССР выпускала 3,3 млн тонн чугуна. То есть ожидалось, что объемы всей страны дадут всего два завода.

Кроме того, на Украине в первой пятилетке предусматривалось строительство трех новых гигантов металлургии - Криворожсталь, Запорожсталь и Азовсталь.

Капиталовложения в черную металлургию составили 15,3% всех капиталовложений в промышленность, за это черная металлургия должна была за 5 лет нарастить производство чугуна с 3,3 до 10 млн тонн.

В общем, как вы понимаете, наших металлургов ожидало изрядное количество работы.

"Заграница нам поможет"

Собираясь строить целое созвездие новых металлургических заводов, первое, что надлежало сделать руководству страны – это озаботится проектами. Оно и озаботилось – еще за несколько лет до первой пятилетки, 3 февраля 1926 года в Ленинграде был создан знаменитый (а то и культовый - в определенных кругах) Гипромез – «Государственный институт по проектированию металлургических заводов».

В последнее время часто можно встретить мнение, что индустриализацию Советскому Союзу провели американцы – мол, бездарные большевики просто покупали на Западе заводы под ключ, пользуясь Великой Депрессией – и все! Нам добрые американцы заводы привозили, монтировали, запускали и чуть ли не работали на них.

Это и так, и не так одновременно.

Не так – потому что основную тяжесть индустриализации вынес, конечно же, советский народ и проведенная до войны глобальная модернизация промышленности – это в первую очередь его великая победа.

Так – потому что вклад иностранцев в отечественную индустриализацию, не афишировавшийся в советские годы, был на самом деле весьма и весьма значителен.

Удалось бы нам провести индустриализацию без помощи иностранцев, исключительно своими силами?

Практически наверняка – нет. Мы слишком много не знали и не умели.

Но напомню – их вклад в преобразование советской промышленности не был ни благотворительностью, ни жестом доброй воли.

У нас с ними были чисто деловые отношения.

Они трудились не безвозмездно, все их услуги были аккуратнейшим образом оплачены. Мы платили хлебом и золотом.

То есть в некоторые годы –жизнями советских людей, в прямом смысле слова.

Все основные цифры об использовании иностранцев изложены в документе под названием «Справка ИНО НКТП о привлечении иностранной технической помощи в тяжелую промышленность СССР», который, в общем-то, и является главным источником информации для всех публицистов и блогеров, пишущих на эту тему.

То есть цифры все берут оттуда, оставляя себе миссию их толкования в нужном русле и озвучивания правильных выводов.

Я для этого слишком ленив, поэтому просто дам вам информацию, а выводы вы сделаете сами.

Вербованные в СССР иностранцы четко делились на две группы. Первая – это техническая интеллигенция, проектировщики и инженеры. Здесь все понятно. Вторая – это квалифицированные рабочие. Дело в том, что мы в огромных количествах закупали новейшее зарубежное оборудование, которое наши рабочие не то что эксплуатировать не могли – они ничего подобного и не видели никогда. А инженеры далеко не всегда могли помочь. Вот «синие воротнички» из Германии и США и выступали в роли инструкторов. На этом снимке, например, индеец-чероки Джо Баргер обучает советскую комсомолку работе на американском станке. Сталинградский тракторный завод, 1931 год.

В целом же инженеры составляли 35-40% привлеченных иностранцев, остальные были рабочими. Подавляющее большинство, 82% тогдашних «гастарбайтеров» работали на строящихся объектах, оставшиеся были рассредоточены по проектировочным организациям, уже действующим предприятиях и НИИ (здесь их было порядка 5-6%).

Разбивка по отраслям тяжелой промышленности в 1933 году была следующей: 2888 человек работали в машиностроении, 1291 в угольной отрасли, 675 - в черной и цветной металлургии (один из этих 675 – мистер Литтлпейдж, помните?), 357 - в строительной и 233 в коксохимической.

Как мы видим, больше всего иностранцев было задействовано в машиностроении. Почему? Потому, что это была наименее развитая в царской России отрасль, с созданием которой у нас было больше всего проблем.

Вообще, главный принцип привлечения иностранцев был очень прост: «Если есть хоть малейшая возможность обойтись без иностранца – не бери на работу иностранца! Ты уже освоил профессию? Выгони иностранца на мороз!». Почему – понятно. Валюты в стране практически не было, и если можно было ее не платить – ее и не платили.

Поэтому для иноспецов была характерна их высокая концентрация: в 1933 году более 40% зарубежных работников трудились на 16 самых высокотехнологичных предприятиях Союза.

Как писали составители справки: «Основная масса инорабочих сконцентрирована сравнительно на небольшом количестве предприятий (ЧТЗ, ХТЗ, СТЗ, ГАЗ, Электрозавод, Электроаппарат, Ростовсельмаш, Сарсельмаш, Краммашзавод, нескольких механизированных шахтах Кузбасса и Донбасса), т. е. на предприятиях, оборудованных новейшими станками и установками, в большинстве случаев неизвестными нашим рабочим.

Правильное использование иноработников на этих предприятиях обеспечивает нормальную работу дорогих агрегатов и дает возможность обучить и подготовить наших рабочих уменью работать на новых для них сложных импортных механизмах».

Вопрос, который почему-то неизменно возникает при обсуждении этой проблему: «А зачем вообще богатые американцы и немцы ехали в нищую Советскую Россию?».

Я на него отвечал многократно, но его все равно задают. Поэтому отвечу еще раз: потому что в те годы ни немцы, ни американцы не были богатыми. Скорее – наоборот. Это были другие времена, другой мир, другая Германия и другая Америка.

Для примера процитирую записки Василия Емельянова, этот эпизод относится к периоду, когда он работал в Германии:

«Однажды мне поручили подобрать для работы на Кузнецком металлургическом заводе двадцать-тридцать хороших прокатчиков и сталеваров. Своих специалистов у нас тогда не хватало. В то же время в Германии среди безработных было много хороших мастеров с большим опытом работы на первоклассных заводах. Меня торопили с подбором людей, и, не иная, как поступить, я поместил объявление в одной из местных газет о том, что для работы на металлургическом заводе требуются специалисты – прокатчики и сталевары, знакомые с производством высококачественных сталей. Желающих поехать на работу в Советский Союз просят явиться по такому-то адресу. Я указал адрес небольшой гостиницы, расположенной в рабочей части города, где я по договоренности с администрацией гостиницы снял на пару дней большую комнату.

Когда к восьми часам утра я подошел к этой гостинице, то понял, какую непростительную ошибку я допустил, поместив объявление в газете. Вся улица перед гостиницей была заполнена народом. После мне сообщили, что здесь собралось около семисот человек. Все они хотели одного – получить работу. Я принимал одного за другим.

Среди прибывших ко мне по объявлению находился молодой паренек – ему было не более восемнадцати лет.

Я сказал ему, что нам требуются специалисты, а у него еще нет никакой специальности.

– Здесь ее у меня и не будет, – горячо ответил он мне. – Я у вас одно прошу: дать мне разрешение поехать в Советский Союз – там я сам найду себе работу. Я буду и работать, и учиться. Здесь это невозможно.

Я стал убеждать его в том, что вопросами выдачи разрешений на въезд занимается советское посольство в Берлине – у меня совершенно другая задача: пригласить на работу несколько специалистов, умеющих плавить и прокатывать сталь.