Лисовский. Всевидящий барон (СИ) - Старновский Антон - Страница 53

Отец Веретенникова собственной персоной. Решил не оставлять попыток прогнуть меня нечестным способом?

— Я Андрей Веретенников, — чуть поклонился мужчина и протянул мне руку, я пожал её. — Отец того, с кем вы сегодня будете драться.

— Да, я узнал вас, здравствуйте. О чём хотели поговорить?

Веретенников-старший глядел мне прямо в глаза. Сдержанно, уверенно. Держал спину ровно, плечи — расправленными.

— Хочу сделать вам одно интересное предложение, от которого трудно будет отказаться.

— Да-а-а? И что это за предложение, позвольте узнать.

— Я заплачу вам сто миллионов рублей, а вы сделаете так, что мой сын собственноручно отправит вас в нокаут. Ничего сложного — просто в нужный момент сделайте вид, что не осталось сил для уклонения. Если всё выйдет достаточно красиво и правдоподобно, могу доплатить вам ещё столько же. В любом случае, сто миллионов — это минимальная сумма.

— Сто миллионов? — переспросил я, не веря своим ушам. Сумма и вправду внушительная. Получить столько просто за то, чтобы разок пропустить удар в челюсть?

Неплохо, очень неплохо.

Сомневаюсь, что хоть кому-то поступали подобные предложения. Как ты так разбогател? А, ничего сложного. По роже схлопотал, только и всего.

На сто миллионов можно не только вернуть в поместье всю проданную мебель, а можно закупить ещё лучше, чем раньше. Можно приобрести свой личный нейрошлем и тренироваться ежедневно. Можно купить Пробудители для Ромы, Ксюши и Алины. Можно… да кучу всего можно купить на сто миллионов, так ещё и останется.

— Если вы думаете, что я вас обманываю, то прямо сейчас, при вас могу оформить запрос на перевод через импуслуги. Вы убедитесь в том, что всё честно. Ну так что?.. нужно всего лишь проиграть моему сыну, и вы получите сто миллионов рублей. Всё просто. Согласны, господин Лисовский?

Веретенников-старший выглядел как демон искуситель. Он предлагал мне несметные богатства за один простой шаг, но взамен требовал продать собственную честь.

Я слышал, что на Земле популярна такая фраза — “у каждого человека есть своя цена”. Значит это то, что каким бы благородным и справедливым ты не был, твоё решение может переменить лишний нолик на банкноте.

И работает это абсолютно со всеми.

Так ли это?

— Господин Веретенников, — покашляв в кулак, начал говорить я. — С вашим предложением я согласен, но…

Вот же… наглый мужик.

Он, видимо, решил перепробовать абсолютно все способы, чтобы добиться моего проигрыша. С родственниками я пресёк, так он решил деньгами откупиться. И, почему-то есть уверенность, что это далеко не всё, что он придумал.

У людей подобного уровня всегда есть несколько тузов в рукаве. И мне нужно их все отбить.

А что по поводу денег…

— Господин Веретенников, — начал я. — С вашим предложением я согласен, но… свою часть сделки выполнять не хочу.

Надменная улыбочка с лица мужчины пропала. Он непонимающе смерил меня взглядом.

— Не понял, — произнёс Веретенников.

— А что тут непонятного? Вы даёте мне сто миллионов, а я дерусь так, как смогу, — сделал такое выражение лица, будто ничего странного и не говорю.

Мужчина вздохнул.

— Даю вам последний шанс, господин Лисовский. Если не примете моё предложение, второго такого не будет уже никогда.

Ой напугал…

— Не держите меня за идиота, — я перешёл на серьёзный тон. — Сначала вы пытаетесь вломиться ко мне в поместье, теперь предлагаете баснословные деньги. И, должно быть, придумали что-то ещё. Вы выдаёте свою неуверенность с потрохами. Думаете, я пойду у вас на поводу? Думаете, что деньги для меня — дороже чести? — по мере произнесённых слов лицо Веретенникова ожесточалось всё сильнее. — Может, я и правда нуждаюсь в деньгах, но на такое не пойду никогда. Ваш отпрыск вёл себя, как кусок дерьма, и теперь должен сполна ответить за своё поведение. И не надейтесь на то, что он выйдет сухим из воды. Не я вызывал его на дуэль. Не я.

Закончив говорить, и не желая больше ничего слушать от Веретенникова-старшего, я просто развернулся и двинулся к арене. Он остался на месте и, ощущалось, как сверлил меня взглядом.

— Чёрт, а не переборщил ли я?.. Ладно, по хер.

На территории арены (а это гигантских размеров идеальный круг, очерченный разноцветными линиями, окружённый высоченными рядами трибун) играла незатейливая музыка. Что-то из мировой классики. Люди потихоньку рассаживались по местам, хотя и большая их часть уже ждала начала дуэли.

Сама площадка, на которой должны драться — никак не была огорожена от трибун. Обыватель мог бы подумать, что так оно и есть. Но я, с помощью Глаза Хроноса мог без проблем разглядеть фиолетовое силовое поле, плотным куполом укрывающее арену.

В самом центре, на небольших очерченных прямо на траве кругах — стояли Веретенников с Овчинниковым. Ещё издалека я заметил, как они с ровными спинами остаются на месте, купаясь в лучах внимания зрителей. Овчинников дурашливо вертит руками, будто дирижер — в такт музыке. Веретенников же немного нервничает, хотя и пытается это скрыть.

От меня не скроешь.

Метрах в двадцати от них двигается к центру Кабанов. Парень постоянно оборачивается в надежде увидеть меня. Ему максимально неловко, его лицо то и дело всплывает на огромных проекциях, появляющихся прямо в воздухе. Завидев меня, Вадим остановился. Я помахал ему рукой.

В этот момент в воздухе появилось и моё лицо. Красивое, улыбчивое, и такое огромное…

Когда я поравнялся с Кабановым, то мы уже вместе дошли до центра арены. Не успел я сказать что-нибудь язвительное своим соперникам, как музыка вдруг прекратилась, и из пустоты над нашими головами появился полупрозрачный человек гигантских размеров.

— Это что ещё за чудеса… — Поднял голову кверху Вадим и приоткрыл рот.

— Тоже проекция, должно быть, — подсказал я.

И правда, уже через секунду я обнаружил её первоисточник. Недалеко от трибун стоял тот самый светловолосый мужчина в смокинге, который сейчас парит в воздухе. Ведущий, должно быть. Тот самый, которого оплатил Веретенников-старший.

Пропала музыка, и стал вещать — он. Ведущий обрушил что на нас, что на зрителей по трибунам свой величественный, статный голос. Он звучал так, как оперный певец.

Мужчина начал разводить банальности (приветствовал зрителей, благодарил участников, академию, и прочее, и прочее), а после перешёл к тому, что начал объяснять, зачем мы все сегодня собрались.

И звучало это… несколько неожиданно.

Он выставил историю так, будто это мы с Вадимом посягнули на честь непогрешимых Веретенникова с Овчинниковым, а теперь будем за это расплачиваться. Да, ведущий мастерски завуалировал свои слова, но смысл оставался ровно таким. Он настраивал зрителей против нас. Изначально.

Мы с Вадимом стояли на месте и молча слушали лживые речи, направленные против нас.

Ничего другого не оставалось. У нас не было никакого права голоса. Единственное, что мы могли со всем этим сделать — показать себя в бою. Впрочем, как раз таки это и будет главным аргументом нашей правоты — а не красиво состряпанное враньё.

— Нам это даже на пользу, — я похлопал Вадима по плечу. — Чем больше ведущий расхваливает этих ублюдков, тем грандиознее будет выглядеть их поражение.

— Ты прав, наверное… — неуверенно произнёс Кабанов.

Полупрозрачный брехун летал по арене ещё минут десять, и, наконец, приземлился. Сказал ещё пару слов о правилах, в которых не было ничего сверхъестественного (проиграет тот, кто первым сдастся, или потеряет сознание/умрёт). В остальном же никаких ограничений не было. Я уже упоминал, что люди на дуэлях довольно часто умирают. А всё потому, что такой вариант был очень даже законным. Мы могли использовать любую магию, любые приёмы. Всё ради победы.

— Десять, девять, восемь… — начал отсчёт ведущий, и наши пары приняли боевые стойки.