Укротитель миров: магические твари (СИ) - Рудин Алекс - Страница 26

Граф Стоцкий нетерпеливо оскалился.

Вот как!

Стоп!

Убивая оборотня, бродяга и сам пострадал. И теперь со стопроцентной вероятностью должен был сам превратиться в магическую тварь.

Зачем Казимир его скрывает?

Надеется сам использовать оборотня в каких-то своих целях?

Или…

Неважно!

Всё равно у Казимира ничего не выйдет. Потому что этот бродяга нужен графу Стоцкому.

Но сначала надо убедиться, что он действительно находится на ферме.

Сунув телефон в карман, граф нетерпеливо нажал кнопку под крышкой стола.

Дубовая панель отодвигалась раздражающе медленно. Стоцкий чуть было не упёрся в неё плечом, но взял себя в руки.

По узкой, едва освещённой лестнице граф быстро спустился в подвал, где находилась лаборатория. Не оглядываясь по сторонам, пробежал мимо клеток, в которых бесновались и завывали твари.

Увидевший графа охранник мгновенно вытянулся по струнке и поправил наплечный ремень автомата.

Граф Стоцкий нетерпеливо толкнул дверь в кабинет начальника лаборатории.

Заперто!

Граф бросился к охраннику.

— Где Валентин Григорьевич?

— С барышней, в комнате отдыха, ваше сиятельство! — ответил охранник.

Охренеть!

Здесь решается судьба дела всей его жизни, а маг-доцент прохлаждается с проституткой!

— Тащи его в кабинет! — распорядился граф. — Немедленно!

— А как же…

Охранник нерешительно оглянулся на клетки.

— Я сам посторожу!

Одним движением граф сдёрнул автомат с плеча охранника.

— Бегом!

Охранник бросился на поиски мага-доцента.

Через десять минут появился растрёпанный Валентин Григорьевич в криво застёгнутом белом халате. Увидев графа Стоцкого с автоматом, маг-доцент испуганно закосил глазами.

— Ваше сиятельство! — забормотал он. — Я только на минуту…

— Открывай дверь!

Граф Стоцкий, раздувая тонкие ноздри, следил за трясущимися руками Валентина Григорьевича.

Похоже, начальника лаборатории надо срочно менять.

— Выведи изображение с Давида на монитор! — распорядился граф.

Валентин Григорьевич торопливо защёлкал мышкой.

— Вот. Только там ничего интересного, ваше сиятельство. Казимир поставил статую в лаборатории. Мы, конечно, записываем технологические моменты, но пока все рецепты нам известны…

— Заткнись! — грубо перебил его граф.

На экране, и в самом деле, была видна пустая лаборатория. На длинном столе в беспорядке оставлена посуда со следами реактивов.

Графу показалось, что над одной из реторт поднимается лёгкий пар.

— Ну-ка, отмотай назад!

На экране монитора появился молодой темноволосый парень. Его лицо пересекали тонкие белые шрамы.

— Это кто? — бешено крикнул граф Стоцкий прямо в лицо Валентину Григорьевичу. — Кто это, я тебя спрашиваю⁈

— Я не знаю!

Валентин Григорьевич чуть не плакал.

Парень протянул руки к Давиду и снял его с какого-то возвышения — видимо, со шкафа. Губы парня при этом шевелились.

— Дай звук! — скомандовал граф.

Валентин Григорьевич быстро крутанул ручку колонок.

— Откуда такое сокровище? — спросил парень, глядя прямо в камеру, которая находилась в левом глазу Давида.

— Поставь на место! — ответил ему строгий голос.

Должно быть, это Казимир.

— Графский подарок. Граф Стоцкий подарил в знак дружбы и сотрудничества.

Внезапно лицо парня начало меняться прямо на глазах изумлённого Валентина Григорьевича.

Шрамы исчезли. Ярко-жёлтые глаза стали карими и хитро прищурились. Щёки покрылись россыпью веснушек, а тёмные волосы засияли медью.

— Это как? — пробормотал поражённый маг-доцент.

— А теперь подойди к зеркалу, — сказал в колонках ворчливый голос Казимира.

Парень поставил Давида на место и шагнул к зеркалу, которое висело на стене.

На его лице появилось удивлённое выражение. В недоумении он принялся ощупывать лицо руками.

— Теперь понял, как это работает? — спросил его голос Казимира. — Иди, переодевайся. Сеньку я предупредил. Поедем с тобой в деревню.

Граф Стоцкий своими глазами увидел, как парень выходит из лаборатории. Следом за ним ушёл и мастер Казимир.

Значит, всё это время бродяга спокойно прятался на ферме.

Он не сдох от ран, которые нанёс ему оборотень.

Больше того!

Судя по ярко-жёлтому цвету глаз, бродяга успешно пережил Слияние с магией!

«Ну, Казимир!» — подумал Стоцкий. — «Мы с тобой ещё поквитаемся!»

Теперь, когда стало ясно, что бродяга находится на ферме, медлить было нельзя.

Граф вытащил из кармана телефон и набрал номер начальника охраны.

— Виктор! Я только что своими глазами видел, что бродяга на ферме. Он замаскировался под рыжего помощника Казимира. Делай, что хочешь, но он мне нужен! Плевать мне на Императора и его гвардейцев! Можешь хоть всех там положить, но достань мне этого оборотня!

Трубка что-то ответила.

— Как уехал? — заорал граф. — Когда? Полчаса назад? Ищи, Виктор! Землю носом рой, но найди! Иначе я сам тебя зарою!

В деревню мы поехали на грузовичке мастера Казимира. Немолодой «Соболь» ощутимо поскрипывал подвеской, но бодро катил по хорошей асфальтовой дороге.

Насколько я понял, именно эта дорога являлась продолжением Невского проспекта.

В моём мире она вела на Ржевку, где я жил. Там раскинулся комфортабельный жилой район, из которого был удобный доступ, как к центру Петербурга, так и кольцевой автодороге.

Понятное дело, что я непрерывно крутил головой, стараясь узнать знакомые места.

Но за окнами грузовичка мелькали только дачные дома, окружённые просторными участками. Большей частью дома были деревянные, в два этажа, с затейливыми балконами и мезонинами.

Но попадались и настоящие дворцы — оштукатуренные, с белоснежными колоннами под мрамор. Высокие полукруглые окна отражались в тихой глади парковых прудов.

Видимо, в этой реальности Ржевка осталась тихим дачным местечком для аристократов и богатых купеческих семей.

Я нахмурился.

До сих пор я воспринимал приключения в магическом мире как опасную и странную игру. И только здесь, увидев вместо знакомых многоэтажек дачные домики в зарослях сирени, понял, что это всерьёз.

Странно?

Но человеческое восприятие порой и не такие странности вытворяет.

— Куда мы едем? — спросил я Казимира, чтобы отвлечься.

— Ко мне в деревню, — ответил мастер, лихо руля одной рукой. — Каменка, слыхал такую?

Деревень с таким названием в матушке-России хоть пруд пруди.

Я покачал головой.

— Нет.

— Это под Шлиссельбургом. Я там родился.

— А я думал, что ты поляк, — улыбнулся я.

— Это почему?

— Имя у тебя польское — Казимир.

— Это всё отец. Он полжизни в Польше прослужил, магом у князя Мазовецкого. А потом князь разорился, деньги промотал. Пришлось отцу искать новое место. Приехал в Петербург, да связей не нашёл. Так и осел в Каменке, у графа Стоцкого. Но Польшу до конца жизни вспоминал.

— Погоди!

Я внимательно поглядел на Казимира.

— Получается, граф Стоцкий меня ищет, а мы сами к нему едем?

— Да при чём тут граф? — отмахнулся Казимир. — Граф безвылазно в Петербурге сидит, Императору кланяется. Поместьем в Каменке давно управляющий заведует. Только нам и до него дела нет.

— А зачем мы вообще туда едем?

— У меня в Каменке друг детства урядником служит. До сих пор созваниваемся, правда, лет пять уже не виделись. Думаю, он мне не откажет. Сделаем тебе свидетельство о том, что ты мой племянник, проживал со мной в Каменке. С этим свидетельством пойдём к приставу, он выправит тебе паспорт. Дальше решим вопрос с пропиской, и всё.

— Спасибо, — растерянно сказал я. — Это, наверное, денег стоит?

— Не без того, — хмыкнул мастер Казимир. — Ну, ничего, отработаешь.

— Отработаю, — кивнул я.