За гранью Разлома (СИ) - Мак Алиса - Страница 40

Спокойный в остальное время, Макс всегда злился, когда дело доходило до охоты. Не желая подливать масла в огонь, Рада не спорила с Мирой и покорно соглашалась ждать снаружи. Она брала раскладной стул, баллон с газом и пару корзин, и отправлялась на прогулку или отдыхала в тени, замечательно проводя время за болтовнёй с лесной нечистью. Несколько раз вместе с Радой выходила и Ночка, но было видно: чем меньше в ней остаётся от кикиморы, тем меньше она хочет покидать автодом.

Против Ночки Мира не возражала. Рада видела, что домовая ей нравится, и ревновала. Пока старшая дочь Беляевых скучала у автодома, эти двое наводили внутри порядок, готовили еду, стирали одежду.

— Я так больше не могу, — призналась Рада Коту, когда охотники вернулись с очередной короткой вылазки.

— Чего не можешь? — спросил он.

— Быть бесполезной.

— Мне Макс то же самое минуть десять назад сказал.

Слава радостно улыбался. Рада надулась.

— Его проблемы. Я о другом. Помнишь, ты предлагал мне чему-то научиться?

— Ага.

— Так вот, я надумала. Я хочу научиться. Только я не знаю, чему.

Звучало глупо. Рада чувствовала себя глупо, а Кот молчал и улыбался. Она уже почти решила забрать свои слова назад и уйти, но Слава вдруг предложил:

— Может, я тебя, это, колдовать поучу для начала?

— Учили уже. — Рада надулась. — Я не колдунья.

— Ты повязанная с нечистью, — возразил Кот. — Конечно у тебя за стенами ничего не получалось.

В этом был смысл, и Рада решилась попробовать. Без особой надежды она лапала печати в тонкой помятой тетради Кота, где, уже здорово потёртые и непонятно каким чудом работающие, были начерчены простейшие бытовые колдовские знаки. Разведение огня, подогрев воды, создание маленького источника света, отпугивание комаров. Печати были просты, но Рада ничего не могла сделать с ними.

Это было странно. Даже дома, за стенами у неё то и дело получалось что-нибудь сотворить, здесь же колдовство как будто пропало вовсе. И совершенно не получалось понять, когда это началось: в автодоме, где жила напрочь лишённая способности колдовать Мира, она могла вовсе не пользоваться печатями.

— Я же говорила, не получится, — жаловалась девушка, но Слава не унывал.

— Это потому, что ты не веришь в себя, — раз за разом повторял он.

В конце концов Рада не выдержала.

— А ты в себя веришь? — спросила она.

Кот удивлённо моргнул и пожал плечами.

— Наверное. По крайней мере колдовать я могу, — ответил он неуверенно.

И, подтверждая свои слова, Слава запустил в воздух желтоватый источник света, похожий на маленькое солнышко.

— А вот я не могу. — Рада угрюмо положила на печать руку. Ничего не случилось. — По-моему, это всё пустая трата времени.

— Не, ты просто слишком рано сдаёшься, — возразил Слава.

— Рано? — Шёл уже не первый день безуспешных попыток. — Да ладно!

В тот раз, разозлившись то ли на Кота, то ли на саму себя, она резко развернулась и ушла расстраиваться в одиночестве. Рада не сомневалась, что на этом её уроки окончатся, и в самом деле, Слава держался в стороне, пока они не доехали до Омска. Иртыш манил прохладными чистыми волнами, и Рада первой с восторженным визгом прямо в одежде прыгнула в воду.

— А если там русалки? — крикнул ей вслед Макс.

— Мне ничего не будет! Я повязанная!

Здесь и пришло осознание. Повязанная. Она в самом деле повязанная, а это уже больше, чем просто непутёвая дочь Беляевых. Выскочив из воды, наперегонки с кинувшимися за ней комарами Рада помчалась к автодому, поймала по пути что-то делающего с кострищем Кота и влетела внутрь.

— Давай! — Она протянула ладонь и прихлопнула успевшего проникнуть в дом крылатого вампирёныша. — Книгу!

Кот понял и вытащил побитую жизнью тетрадку из длинного кармана на бедре.

— Где та, которая от комаров?

— Да там подписано же… э-э… вот…

Рада на него не смотрела. Взглядом она искала Ночку, и та, словно почувствовав зов повязанной, появилась рядом.

— Поможешь мне? — попросила Рада, и поняла, что Ночка всегда счастлива прийти ей на помощь.

Сцапав протянутую Котом тетрадь, девушка посадила бывшую кикимору себе на плечо и решительно коснулась печати. Кончики пальцев закололо, но этого было мало. Рада глубоко вздохнула, изо всех сил пытаясь почувствовать этот пресловутый источник энергии где-то в груди, но вместо него вдруг почувствовала другое: Ночку.

Это была она, та самая колдовская сила, которую Рада так старательно выдавливала из себя всю свою жизнь. Тот самый источник, который она искала, оказался не внутри неё, а снаружи, и Ночка была здесь, чтобы открыть повязанной с нечистью доступ к нему. Недоверчиво и осторожно Рада мысленно коснулась силы, и та потекла через её тело, где-то под сердцем стала частью её самой и уже в новой форме устремилась к рукам, к пальцам, к колдовской печати. На землю посыпались трупики проникших в автодом комаров.

— Ого! — обрадовался Кот. — Получилось!

— Получилось… — В это до сих пор не верилось. — У меня получилось!

Бережно опустив Ночку на пол, Рада вгляделось в улыбающееся лицо Славы и, вдруг подпрыгнув на месте, кинулась ему на шею. Кот застыл, кажется, даже забыв, как дышать, а Рада, милостиво даровав спутнику Макса свободу, заскакала по автодому, повторяя:

— Получилось! Получилось! Получилось!

Потом получилось снова, уже без Ночки. Может быть, часть позаимствованной через неё колдовской силы ещё оставалась у Рады, а может, Кот с самого начала был прав и ухудшение способностей шло от возросшей неуверенности. Так или иначе, дела пошли лучше, а значит, Рада в самом деле больше не была непутёвой неумехой. Она была повязанной с нечистью, и новый дом собиралась искать как повязанная.

Двадцать второго июля отметили двадцатичетырёхлетие Миши. Отметили скромно, но Мира прибралась в доме и испекла ягодный кекс, а вечером они долго сидели у костра и болтали. Чтец и Бессмертный как раз вспоминали школьные годы, когда Кот вдруг ни с того ни с сего предложил:

— А поехали к Лене?

— К кому? — не поняла Рада, но оказалось, что речь идёт о реке.

Макс было заспорил, но Миша не нашёл ни единой причины не двинуться на восток, и они поехали. Слава вдохновлённо вещал о том, что не встречал русалок красивее, чем в Лене, а повидать ему довелось всякое и всяких. Правда, до Лены они так и не доехали: Бессмертный сбился с маршрута. Пришлось довольствоваться Енисеем.

Они несколько дней простояли на берегу, плавая и наслаждаясь жизнью. Даже Мира неоднократно покидала автодом, мочила ноги в речной воде и прутиком рисовала что-то на мокрой прибрежной земле.

Русалки, однако, не спешили показывать себя гостям с запада. Слава, ничуть не расстроенный этим, пытался ловить рыбу колдовством, а вечерами разводил костёр и одну за другой рассказывал свои нескончаемые истории про нечисть и их мир.

— Короче, смотрю, а из воды торчит девчонка в белой рубахе, и по коже видно, что, ну, не человек это. Видит меня и рукой машет! Я подумал — русалка, сунулся было, а у неё — бац! — ноги. Мавка, короче. Ну, я и понял — кранты, эти так просто не отпускают. А у меня при себе ничего и нет-то, что можно в подарок оставить. А мавка уже из воды лезет, руки тянет, и я понимаю, что уже понимать что-то перестаю, завораживает она меня. Если бы не была такой мелкой, я бы уже того. Ну, я тогда футболку стягиваю и ей даю, типа, смотри, тебе вместо платья сойдёт. Бери, только дай мне уйти. А ей лет десять на вид, и она мелкая такая, ей эта футболка реально как платье. Короче, прикиньте, взяла. И я сбежал. И вот теперь я думаю, а она реально её носит? То есть сейчас где-то шляется мавка в моей футболке, или куда они девают то, что им люди дарят?

О нечисти Кот знал много, куда больше повязанной с ней Рады, а потому его рассказы старшая дочь Беляевых слушала охотно, стараясь запоминать. Как-то раз Макс сказал, что все рассказы Славы следует делить на три и понимать, что по меньшей мере половина из них — выдумки. Рада назвала его занудой. Истории Кота казались ей слишком живыми и яркими, чтобы не верить в них.