За гранью Разлома (СИ) - Мак Алиса - Страница 46

— Чтец! — позвал он и, дождавшись, когда Макс обернётся, медленно склонил голову. — Спасибо.

— Не за что, — помолчав немного, ответила безликая фигура в капюшоне и продолжила движение.

Рада в растерянности шла следом. Оглядывая заполнившийся вернувшимися охотниками лагерь, она видела, что многие провожают их взглядами, и в этих взглядах ей мерещилось уважение. Уважение к Чтецу. Как молния, вырвавшаяся из пальцев вампира, её вдруг ударило осознанием, что всё время, пока они с Мирой сидели в лагере, Макс вместе со всеми был там, где сверкали молнии и горел огонь. Хотя, конечно, не в битве, ведь у него даже не было книги. Наверняка отсиживался где-нибудь в укрытии и изредка что-то тушил.

Мира и Миша с Котом на руках ждали их чуть в стороне. Приветливо кивнув подошедшим, Бессмертный перекинул тело Славы через плечо и озабоченно проговорил:

— Я подогнал автодом и бросил его на дороге поблизости, надеюсь, его никто не присвоил.

— Не присвоят, там Ночка, — буркнула Рада, разглядывая его прожжённую и изорванную одежду. Похоже, если бы не бессмертие, Миша сейчас выглядел бы хуже чем Шаман, Мотылёк и Волк, вместе взятые.

Вместе они двинулись в указанном Бессмертным направлении. Все молчали, и Рада разрывалась от желания нарушить тишину, высказать всё, что накопилось у неё внутри, но не могла найти подходящих слов. Держась позади, она рассматривала безвольно болтающиеся ноги Славы, и отлично услышала, как Мира, вдруг оказавшись рядом с Максом, тихо сказала ему:

— Спасибо.

— За что? — не понял он.

Рада не поняла тоже.

— Если бы ты не позвал на помощь, нас бы убили.

Макс не ответил. Рада знала, почему. Он стыдился, потому что не мог не понимать: он никого не спас, только трусливо сбежал. Это Мира спасла их обеих, сумев отвлечь внимание Кровавых. Она заплатила за это ожогами на спине, Макс же не сделал вообще ничего.

— Я не думал, что ты присоединишься к нам без своей книги, — заметил тем временем Бессмертный, — но я рад, что ты это сделал.

— Должен же кто-то жечь упырей.

— Не принижайся, я видел, как ты спас Мотылька.

— Я просто делал то, что мог, — упрямо повторил Чтец и добавил, переводя тему: — Он загорелся, я потушил. Я вижу твой автодом.

— Да, вот он.

Автодом стоял на обочине дороги, и Мира прибавила шаг, наверняка стремясь как можно скорее оказаться за своей занавеской.

— Ты знаешь, в чём главное отличие Кровавых и Серебряных? — спросил Бессмертный.

— Официально заявленные цели и методы их достижения, — после секундного промедления ответил Макс.

— Я имею в виду их структуру.

— Не особо. Что у них со структурой?

— У Серебряных — парламент, у Кровавых — нечто вроде монархии, — ответил Миша. — Ходят слухи, что Кровавых до сих пор ведёт тот же человек, который собрал их после Разлома. На нём держится вся их идеология. Кровавая Корона — змея, если отрубить ей голову и прижечь рану, она умрёт. А Серебряный Крест — это гидра. Бороться с такой организацией должна другая организация, остановить же Кровавых может небольшая группа людей. Я хочу этим заняться.

— Самоубийца. — В голосе Макса Раде померещилось восхищение, но Бессмертный не обратил на это внимания.

— Убить меня не может никто, включая меня самого. Я не заслуживаю этого дара, но я его получил и хочу использовать, чтобы сделать то, на что другие не могут решиться.

Чтец усмехнулся.

— Да, от тебя Кровавые бежали в ужасе. Не удивлюсь, если некоторые из них охотно продали бы души за твою смерть, но души вампиров нынче не в цене.

— Не поверишь, но нечисть не берёт контракты на меня.

— В самом деле?

— Да.

Макс вздохнул.

— В таком случае я не вижу ни единой причины, почему бы тебе в самом деле не… обезглавить эту змею.

— Причина есть. — Они добрались до автодома, но Миша стоял снаружи, не спеша отпирать дверь. — Я не справлюсь с этим один. Я сильный и меня нельзя убить, но в продумывании больших планов я не силён. Увы, — он грустно улыбнулся, — это не тот случай, где можно идти напролом. У меня есть Мирка, но Мирка слишком устала, и она не сможет пойти со мной на дело. Ты можешь. Я был бы рад увидеть тебя в полной силе, когда ты вернёшь себе книгу.

— Ты серьёзно?

Кажется, они произнесли эти слова одновременно. Макс — недоверчиво, Рада — с ужасом. Напуганная её вскриком, Мира отшатнулась в сторону. Макс медленно снял капюшон.

— Миша, ты что, не видишь? — Слова наконец обрели форму, и Рада, задыхаясь от гнева, выпалила на одном дыхании: — Он тебе не помощник, он просто трус и слабак, он бросил нас всех, предал, оставил умирать, а сам убежал, у него все напарники умирали, все до одного, потому что он только о самом себе печётся!

Кажется, Макс хотел что-то сказать, но Рада не позволила ему этого.

— Мы все бы умерли там, если бы не Мира! — Теперь она обращалась к названому брату. — Это Мира спасла нас, а не ты! Мира не может колдовать вообще, но она всё равно в сотню раз лучше тебя, и не важно, есть у тебя твоя книга или нет! Ты не охотник, ты просто трусливое ничтожество, присвоил себе имя, а сам…

— Рада. — Холодный сухой голос Макса заставил её вздрогнуть. Она замолчала, а Чтец стянул закрывающий его нос и рот платок на шею и, глядя ей прямо в глаза, заговорил сам: — Ты совершенно права, я ничего не могу без своей книги. Если бы я остался с вами, я не смог бы помочь. Я убежал, потому что это был единственный шанс привести к вам помощь. Вообще-то я надеялся на то, что это сделаешь ты: ты гораздо быстрее меня.

— Оправдываешься…

— Тихо. Ты высказалась, теперь выскажусь я. Да, без своей книги я, как ты выразилась, ничтожество, но, прежде чем судить обо мне как об охотнике, ты могла бы поспрашивать о том, каков я, когда при мне книга, кого-нибудь, кто видел меня в деле. Например, Славу или моих предыдущих напарников. Видишь ли, все они сейчас живы и здоровы, и одного из них ты могла бы увидеть среди Мотыльков, если бы смотрела немного внимательнее. Из всех людей, с которыми я когда-либо имел дело, погиб только Синий, мой наставник. С остальными мы расставались по другим причинам.

Рада не верила ему, не могла поверить. Наверное, потому что понимала: это правда. Из них двоих неправой, наивной дурочкой снова оказалась она.

— По каким же причинам? — уже без прежнего напора спросила Рада и получила ответ:

— У меня не самый приятный характер.

Где-то рядом тихо и звонко засмеялась Мира. Рада слушала её смех и понимала, что больше не хочет видеть их, никого. Никогда.

— Оставим семейные разборки на потом, — примиряюще предложил Бессмертный, не понимающий, что уже ничего не исправить. — Макс, ты подумаешь над моим предложением?

— Уже подумал. — В его голосе всё ещё звенел лёд. — Я согласен.

Они ехали уже второй день, но Максу казалось, что время остановилось. Он всё ещё чувствовал боль под рёбрами и разрывающую горло одышку, видел изуродованные разложением лица упырей, чувствовал запах горящей плоти. В бою приходилось подходить слишком близко, рисковать собой, различать за мёртвыми тварями лица некогда живых людей, мирных, таких же, как Беляевы и другие жители их поселения.

Безумец. Без книги сунулся туда, куда раньше и с книгой вряд ли полез бы. Что это? Влияние Бессмертного? Полоумная Мира, которая бежала, пока не упала без сил, и даже тогда продолжала пытаться ползти? Отступившая от него Рада? А может быть, до сих пор звучащий в голове голос дяди, говорящий про тяжесть силы и следующую за ней ответственность? Макс много лет копил свою силу, выискивая всё новые печати, он сделал всё, чтобы огородить от опасности тех, за кого был в ответе, но они оказались в опасности только после того, как его сила сгорела в огне, который он не сумел потушить.

В этот раз он много тушил, а поджигал ещё больше. В темноте пламя слепило, и отличить упыря от другого охотника или вампира удавалось больше по движению, чем по силуэту. Упыри двигались неестественно, порой части их тел безвольно свисали, не поддерживаемые пришедшими в негодность мышцами. Они молчали, даже охваченные огнём, в то время как другие — нет. Кричал пойманный кем-то в огненную ловушку вампир, крик Лёхи ударил по ушам, будто нож. Когда-то Макс был в ответе и за него. Их совместная работа, как обычно, закончилась ссорой, и Лёха ушёл к Мотылькам, но тело Макса само собой двинулось вперёд, чтобы прикрыть того, за кого он не отвечал уже несколько лет.