Ванька 5 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 6

Уффф… Я-то не знал уж, что и подумать. Вот, откуда князь столько про инструментальный завод знает. Часть завода семье Александра Владимировича принадлежит. Ну, похоже, нежданно-негаданно мне опять повезло. А, я голову ломал, где мне аппарат Илизарова сделать…

— Вот и приехали. Единственный это такой, Иван, завод. Не только в Европе, но и во всем мире.

Не смотря на воскресный день производство работало. Труба завода дымила, шум какой-то за высоким забором слышался…

— Ну, пошли.

Александр Владимирович кивнул на ворота.

Кто бы отказывался.

— Рисунок свой захватил?

Я похлопал себя по карману. Здесь он. Только, что-то стыдно мне своё художество специалистам показывать. Знал бы, что-то наподобие чертежа изобразил. Преподают ведь нам в академии и черчение, и рисование. Врач, особенно хирург, должен рисовать хорошо уметь, иначе как он оперировать будет? Мелкая моторика прекрасная у оперирующего обязана быть. В народе её часто ловкостью называют. Ну, это когда скоординировано функционируют нервная, мышечная, костная и зрительная системы.

Глава 9 Сон становится былью

Скоро только сказка сказывается…

Вместе с тем, хозяин — барин.

Александр Владимирович, оказывается, перед нашим отъездом на Аптекарский остров телефонный звонок сделал и нас уже ждали.

Нужный инженер, а это по стоящим на дворе временам — не маленький человек, уже был вызван. Мастера, как без них, тоже были собраны.

Я был представлен и началось моё форменное позорище.

Идея аппарата для лечения переломов в целом и общем оказалась специалистам понятной. Хоть её я почти на пальцах объяснял и на себе показывал. Конечно, на себе показывать — примета плохая, но тут уж пришлось мне все суеверия в сторонку отодвинуть.

Далее дело до частностей и нюансов дошло…

Вот тут я в лужу и сел.

Конкретные размеры разъёмных колец, материал для изготовления моего аппарата, диаметр спиц…

Я только руками разводил и глазами хлопал виновато.

Инженер, как мог, старался себя сдерживать, а мастера-то и показали, что я из себя представляю в деле производства медицинского инструментария.

Поручику, наверное, было за меня стыдно, но…

— Попробуете? — князь вопросительно обвёл глазами собравшихся в кабинете.

Инженер утвердительно кивнул, хоть уголок рта его и выдал. Не первого такого изобретателя он видел, но тут — совладелец предприятия его выдумку продвигает. Он же — только наемный работник, пусть и весьма высоко оплачиваемый. Незаменимых людей у нас нет, пусть и дело пострадать может, но найдется и на его место человек… Ну, если он на просьбу хозяина не откликнется. Не расценит её как приказ.

Мастера на заводе — тоже люди подневольные. С руки хозяина кушают.

Надо сказать, предстоящий внеплановый труд поручик ещё и финансово простимулировал. Пообещал в случае успеха данного безнадежного мероприятия денежное вознаграждение.

Через неделю и начались мои поездки на завод.

Дело двигалось не совсем через пень-колоду, но не так быстро, как мне бы хотелось. Сам я в этом и был виноват. Я же аппарат Илизарова видеть-то видел, но даже в руках не держал. Общую идею представлял и только…

Получался у нас не то что монстр, но что-то более основательное что ли. Тот, что дома, был повоздушней как-то. Тут — основательная такая железяка. Хотя, поблескивал так же…

Металла извели… Если можно так сказать — море.

Иногда, в какую-то мелочь утыкались и всё почти переделывать приходилось.

Мастера и инженер что-то от себя предлагали…

В общем, изобретали мы велосипед. Хотя, так выразиться — в корне неверно будет. Пытались время на более чем полсотни лет обогнать, а оно сопротивлялось.

Так почти полгода прошло. Много? Ничего подобного. Привлеченные к реализации в металл моего якобы сна, ещё и своей основной работой заняты были.

Изготовили мне на Аптекарском острове сразу несколько аппаратов. Пару для человеческих конечностей и пять штук для собачек, которые должны были для науки пострадать.

— Завтра едем твой аппарат Николаю Александровичу показывать, — огорошил меня князь.

Оказывается, он без моего участия обо всем договорился. С кем надо перетолковал, а уже нужный человек и императору доложил, что его спаситель придумал вещицу интересную и для российской армии весьма полезную.

Понятно, что сейчас Александр Владимирович кое-кому по гроб жизни обязан. Однако, я его своим изобретением заинтересовал. Продемонстрировал как-то на полученной не совсем праведным путем в анатомическом театре человеческой бедренной кости, как там и что будет. Сломал кость молотком в его присутствии, спицы в отломки вкрутил, в кольцах их закрепил, кольца стержнями соединил.

Следующей бедренной кости мы уже вместе с поручиком огнестрельный перелом устроили. Затем я отломки опилил, сопоставил, в аппарате их зафиксировал. Рассказал и показал, как затем по миллиметру в день раздвигать их с помощью аппарата требуется. Ну, чтобы кости прежний размер вернуть.

Весну, лето и осень, а так же зиму и опять весну, мы с князем сжав зубы на собачках опыты ставили. Жалели их, бедняжек. Вкусненьким подкармливали.

Тут, опять Александру Владимировичу спасибо сказать надо. Приютил он меня с моими подопытными животными в добротном сарае на заднем дворе их семейного особняка. Ещё и двух работников в помощь дал. Я же днём учебным процессом в академии был занят, а они круглосуточно за собаками уход осуществляли.

Надо сказать, что даже при таком круглосуточном наблюдении и контроле, несколько раз собаки мой аппарат с поврежденных лап умудрялись стаскивать. Вроде и фиксировали мы их как могли…

В общем — переломанные кости у друзей человека с моим аппаратом отлично срастались.

Вот после опытов на собаках и велел мне поручик к государю со своим аппаратом собираться. Журналы, где все результаты зафиксированы, тоже с собой взять.

Глава 10 Эпидемия чумы

В назначенный день и час встретиться с императором у меня и Александра Владимировича не получилось.

Августейшая особа приболела. Чем, знать нам было не положено.

Встреча была перенесена на неопределенное время, а затем всё у меня и полетело кувырком…

Буквально на следующий день с момента несостоявшейся аудиенции, меня уже и в Санкт-Петербурге-то не было. В составе отряда врачей и студентов Императорской Военно-Медицинской академии я был отправлен в Маньчжурию. Там, оказывается, в очередной раз разразилась эпидемия чумы.

Монголия и Маньчжурия сейчас, в том времени, где я нахожусь, это — районы, эндемичные по чуме. Тарбагана здесь добывают. Скорняки Европы и Китая шкурки этого зверька с руками у перекупщиков отрывают. Всё мода в этом виновата. Из шкурок тарбагана, выкрашенных в чёрный цвет, разные меховые изделия шьют. Очень уж они в начале двадцатого века стали популярны. Спрос рождает предложение, тут уж ничего не попишешь. Поэтому, местные охотники все свои дела бросили и промыслом этого самого тарбагана занялись.

Шкурки они продают, а сами мясом тарбагана питаются. Потом чумой и болеют.

Как позже выяснилось, несколько хворых охотников прибились к китайским плотникам, работавшим в зоне отчуждения Китайско-Восточной железной дороги. Они их чумой и заразили. Плотницкие артели стали через какое-то время поголовно вымирать. Но, болезнь-то, уже как пожар в степи начала распространяться…

Эпидемия шла с северо-запада на юго-восток вдоль лини перемещения китайских рабочих и промысловиков. Названные богатством не отличались, жили бедно и одежду, а так же прочие вещи умерших на произвол судьбы не бросали, а брали себе. Через какое-то время они сами заболевали, а потом и других заражали. Больных становилось всё больше.

Во Владивостоке тревогу забили. Именно через него китайцы на работу в Россию массово прибывали. Нормы гигиены они соблюдали слабо, всякой заразы, полученной в игорных и публичных домах, а так же в опиекурильнях, у них имелось выше крыши.