Красный вервольф 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 28

Через пяток шагов резко повернул, и пробежав еще несколько метров, завалился за вросший в землю валун, похожий на могильный курган. Пулемет не отставал. Пули щелкали, выбивая осколки из серой породы.

Я сдернул с плеча автомат, перекатился в сторону, замер на секунду, наводя ствол, и высадил сразу пол рожка по пулеметчику. Стрелял больше наобум, но целиться легко в глаз прожектора. Он звякнул и потух. Есть! Я сменил позицию и снова застрочил из автомата.

Силуэт «головы» вышки на фоне ночного неба хорошо виден. Пулеметчика не разглядел, но бил примерно в центр. Опустошил боекомплект и снова вскочил на ноги. Тут по мне резанули уже лучи соседних вышек. Еще секунда и меня прошьет пулемет. Но он молчал. Аллилуйя! Неужели я попал? Пробежал еще, но никто так и не выстрелил прицельно в спину. Пули ложились где-то сбоку. Это дальние расчеты пытались меня достать, но ночью снять бегущую мишень проблематично. Между нами несколько сот метров.

Вот и спасительный лес. Я нырнул в черноту чащи и прижался к столу дерева. Выглянул из-за него. В груди все горело, пот лил градом и выедал глаза. Мои товарищи, пользуясь отвлечением огня, уже почти добрались до опушки. Бежали гораздо правее от меня. Пока лучи «сверлили» то место, где я скрылся, они тоже благополучно добрались до леса.

Со стороны концлагеря завыла сирена. Вот, суки! Сейчас погоню организуют.

— Сюда! Скорее! — крикнул я силуэтам, что маячили в зарослях.

До лоханки добрались на последнем дыхании. Перепрыгнули через борта, когда двигатель уже гудел.

— Гони! — крикнул я, когда последним перевалился через стальной борт «кабриолета» доктор.

Мотор чихнул, машина дернулась и неспешно, набирая скорость побежала прочь от лагеря. Эх… Как же медленно! Наш Кюбельваген показался мне черепахой. Маломощный движок не рвал с места, но набрав обороты, мог разогнать машинёшку до восьмидесяти километров в час. Но это по шоссе, а по лесу и грунтовке гораздо меньше.

— Все живы? — я оглядел своих.

— Меня немного зацепило, мать их за ногу через колено! — морщился Яшка зажимая плечо. — Но до свадьбы заживет. Даже раньше. На мне все, как безродной псине заживает. На ходу, можно сказать.

Мы выехали на проселок, и открылся обзор назад. Я оглянулся и увидел, как из распахнутых ворот, освещенных фонарями, выезжает такая же как у нас лоханка и мотоцикл с пулеметчиком в коляске. Быстро черти погоню организовали. Но и мы не лыком шиты. Есть у нас план «Б» на такой непредвиденный случай.

Михалыч ловко крутил баранку, пролетал через буераки, обруливал деревья, а небольшие кусты сминал и пропускал под днищем. Те яростно скребли о металл, будто старались нас задержать. Я похлопал его по плечу:

— Сворачивай! За нами погоня! Не уйдем по прямой. У нас перегруз.

Легкая лоханка рассчитана на четырех человек, включая водителя, а нас было пятеро.

Лесник свернул на узкую дорогу, которая ответвлялась в заросли. Кусты сдавили нас с боков. Только бы не застрять. Привод не полный все-таки. Но огромный дорожный просвет делал Кюбельваген почти вездеходом.

Вот и расширение дороги. Михалыч свернул от центра и пошел по кромке, но машина увязла в кустах. Твою дивизию!

— Толкаем! — крикнул я и первым выскочил из машины.

— Какого рожна мы по обочине поперли? — негодовал Яшка. — Вот же прямой проезд!

— Разговорчики! — прикрикнул я. — Так надо! Толкай!

Мы навалились на лоханку, та беспомощно вращала задними колесами, обдавая нас кусками вырванного дерна.

— И рраз! И рраз! — командовал я. — С раскачкой! И рраз!

За спиной уже мелькаю фары погони и слышен рокот моторов. Бл*ха! Их больше чем показалось на первый взгляд. Судя по количеству источников света, за нами мчатся как минимум четыре единицы боевой техники.

— Давай, родные! Поднажмем! И рраз!

Машина от нашего толчка продвинулась чуть вперед, зацепилась задними колесами за грунт и выпрыгнула из западни. Все-таки повезло, что легкая, гораздо меньше тонны весит.

Мы снова оседлали «Кюбельваген» и помчались дальше, не включая фар. Я успел перезарядить автомат, когда сзади раздался треск и скрежет. Ехавшая за нами лоханка угодила в западню. Проломила скрытый настил и провалилась мордой в яму. Следующий за ней мотоцикл не успел затормозить и врезался в задранное днище машины. Судя по крикам и стонам, удачно так врезался.

— Теперь понятно, что мы объезжали! — восхищенно воскликнул Яшка.

— Эх! Михалыч, — я с сожалением покачал головой. — Побольше бы ямку выкопал, чтобы они все туда вошли.

— Я же вам не экскаватор! — проворчал старик, выруливая уже на основную дорогу. — Да и времени на подготовку в обрез было.

В итоге за нами увязались два оставшихся в строю мотоцикла. Если выйдут на прямую, расстреляют нас как в тире. Но силы уже почти равны и можно принять бой.

Я выждал, когда мы заедем за поворот и хлопнул Михалыча по плечу:

— Стой!

Вручил Яшке автомат, который припас для лесника и скомандовал:

— Ты и Рубин, за мной.

Мы выскочили из машины, а Михалыч с доктором покатили дальше.

— В кусты! Живо!

Уже слышно тарахтение колясочных «БМВ» за поворотом. Мы залегли на обочине.

— Эх… Гранатку бы! — простонал Яшка.

— Не ссы, — процедил я. — Справимся. Не рассчитывал я на боестолкновение. По-тихому все планировалось провернуть.

На дорогу выехало два мотоцикла. Но седоков в них оказалось не по двое, а по трое. Очевидно с лоханки пересели.

— Огонь! — скомандовал я и первым пустил короткую очередь по ближайшему «БМВ».

Луна вылезла нам в помощь и видимость сносная. Очередь прошила водителя и вспорола ногу сидящему за ним автоматчику, но до колясочника не достала. Тот, собака, успел выпрыгнуть еще до того, как руль мотоцикла резко завернулся набок и техника опрокинулась. Он залег в траве и сходу открыл огонь в нашу сторону. Раненого в ногу придавило мотоциклом и, похоже, он отбросил коньки.

Рубину и Яшке не так повезло с точностью. Стреляли из автомата явно в первый раз. Пробили колеса, бак второго мотоцикла и общими усилиями завалили лишь одного, кто был в коляске. Он клюнул носом и затих навсегда, а его напарники попрыгали на ходу и покатились кубарем по дороге. Я строчил им вдогонку. Вспорол одному спину очередью, а второй успел укатиться в кусты и уже через несколько секунд палил по нам из автомата.

Минус три, уже неплохо! Осталось двое. Но, фрицы обучены, а у меня воробьи необстрелянные. Да и Яшка с одной рукой. Шансы не в нашу пользу.

— Отходим! — скомандовал я и первым пополз поглубже в лес.

Парни последовали за мной.

— Мы их так оставим? — негодовал Рубин. — Недобитыми?

— Отставить! Смотри, чтобы тебя не добили. Наша задача выжить!

Я прислушался. Етить-колотить! Со стороны лагеря донесся гул моторов. Видно, услышав перестрелку, фрицы отрядили еще подкрепление. Скоро они будут уже здесь.

Углубившись в лес на безопасное расстояние, мы рванули в вдоль дороги. Ломились через чащу, не выходя на проезжую часть. Через пару сотен метров наткнулись на родную лоханку.

Михалыч, увидев нас, облегченно выдохнул и перекрестился:

— Живы, чертяки! Я уж думал хана! Ух! Слава Богу!

— Заводи! — крикнул я, уже с трудом забираясь в машину. — И не каркай, отец. Мы еще повоюем.

Проехали несколько километров и съехали на обочину.

— Оторвались? — с дикими глазами спросил Рубин.

— Если и да, то ненадолго, — проворчал Кузьма, заглушив мотор. — Разбегаться надо, вот что. Здесь деревня почти пустая, можете в одном из домов укрыться и переждать. А я уведу лоханку кружным путем через переезд, и если на фрицев выскочу, то отбрехаюсь как-нибудь. Ежели один буду.

— А что за деревня это? — спросил Яшка. — Мы так быстро гнали, что я даже сориентироваться не успел…

— Да Митрохино! — ответил Кузьма. — Вон в той стороне — Псков, на дороге пост, и оцепление. Ну дальше вы не маленькие, разберетесь.

— Выгружаемся! — скомандовал я и первым выпрыгнул из лоханки.