Легенда о невесте людоеда (СИ) - Минаева Мария Сергеевна - Страница 41

— Два раза.

Рихарда вздохнула и погладила её по волосам. Девушка заметила в ведьминых глазах слезинки, улыбка тойстала горькой и полной боли, искреннего сострадания. Никогда еще Тери не видела свою наставницу такой, а потому теперь не знала, что делать.

— Бедная, — после продолжительного молчания произнесла женщина, — ты просто не успела узнать, что такое нежность и любовь. Тебе испугало произошедшее с сестрой, хоть ты и не была в том виновна. Не только к насилию сводятся отношения между людьми. — Рихарда внимательно всмотрелась в глаза, после облегчённо вздохнула, — Ты ведь и сама это знаешь уже.

Прежнюю пару женщина отправила назад, вместо этого вызвав последнего мужчину. Но когда Терисия посмотрел в его сторону, глаза округлились от удивления — перед ней стоял полуобнаженный Вард или его точная копия. Даже взгляд был таким же, внимательным и холодным. Откуда он взялся, как девушка не заметила его сразу? Конечно, Тери и не смотрела на всех слишком внимательно и долго, но вряд ли бы пропустила Варда.

— Кто он тебе, Тери? — вопрос Рихарды заставил девушку вздрогнуть. — Как ты к нему относишься?

— Вард — мой единственный друг, — Терисия рада была ответить хотя бы один вопрос уверенно и гордо, — он спас меня. Я до конца жизни буду благодарна ему.

На лице Рихарды отразилось насмешливое недоверие. Она смотрела на девушку как на неумелую обманщицу, которая пытается ее одурачить, хотя попалась на горячем.

— О, это отличная новость, — кивнула ведьма, а Тери уже предчувствовала новую провокацию от нее. — В таком случае, тебе будет интересно познакомиться с возлюбленной твоего друга, — женщина поманила из темноты кого-то и скоро к ним вышла рыжеволосая и невероятно красивая девушка, одетая так же, как и все остальные.

Девица приветственно кивнула Рихарде и Терисии, после чего прильнула в Варду, а тот приобнял ее за талию. Он посмотрел на пришедшую потеплевшим взглядом, не так как обычно смотрел на Тери. Девушке, наблюдавшей за воссоединением друга с любовью всей его жизни, стало больно находиться рядом. Она опустила взгляд.

— Ну вот, что же мы наделали. Теперь Тери грустит, — девушка услышала голос своей наставницы. — Подойди и утешь ее.

Терисия ощутила, как ее лицо приподнимают и берут в плен большие и грубые руки мужчины с невиданной нежностью. Склонивший свою голову над ней, Вард смотрит девушке в глаза, она отвечает тем же. Теперь взор не ледяной и отстраненный — будто пришла весна и растопила все льды, и теперь взгляд Варда — теплый и ласкающий поток чистого ручья, обрушивающийся на нее. От его голубых глаз, от прикосновений, от близости сердце начинает пропускать удары, бьётся в сумасшедшем темпе, а дыхание само собой замирает.

— Ты хочешь его поцеловать? — спрашивает Рихарда. Тери не заметила, как она оказалась рядом, но почти не смутилась ее присутствию в такой момент.

— Да… — произнесла девушка шепотом, не отрывая взгляда от мужчины.

— Ты не боишься его? — продолжала спрашивать ведьма.

— Нет, — ответила Терисия на выдохе и улыбнулась. Вард улыбнулся в ответ.

— А что будет, когда он захочет тебя? — спросила Рихарда. — Ты настолько его любишь, чтобы слиться воедино?

Ответить ошарашенная Терисия не могла из-за подступившего к горлу комка. Перед глазами возник донельзя опротивевший образ — она вновь в коморке священника, смотрит, как тот насилует ее сестру и не понимает, что происходит. Ей страшно. Прикосновение Рихарды вытаскивает Тери из плена оцепенения, они перемещаются в пространстве назад, где Тери все еще стоит напротив нежно смотрящего на нее Варда.

— Твоя сестра ничего не чувствовала к священнику, он обманул и заманил Митру в сети, чтобы поглумиться, — продолжала говорить Рихарда и, казалось, что только этот голос удерживает Тери здесь. — Ты другая, ты не она. А Вард не выродок-священник. Ты должна позволить вашей истории начаться, ведь ты сама хочешь этого. Это твоя жизнь, Тери. Делай желаемое, разреши себе чувствовать и любить. Это не страшно. Это не сломает тебя, потому уже ничто в жизни не сможет тебя сломать, милая.

И Тери действительно захотела поцелуя, Вард прильнул к ее губам, но тут же начал растворяться, как и все, что их окружало. Она видела их с Рихардой уже не в темной комнате с лучом света, а в растворяющейся на глазах злополучной церковной подсобке.

— Ты справилась! — ведьма кинулась ей на шею, крепко сжала в своих объятьях.

Терисия же ощущала такое опустошающее облегчение, какого никогда еще не испытывала. Огромное чувство страха разом исчезло, а его место занимала сила огромных масштабов и могущества. Тери становилась другой.

По лазурному небу плыли пышные золотые облака, подгоняемые ветром. Тери лежала на неестественно яркой изумрудной траве, чистой, пахнущей вишневым садом и росшей будто бы не из земли, а из белоснежного хлопка. Лежать было так же удобно, как и на кровати, а может и еще удобнее. Терисия вспомнила матрас из дома, набитый сеном, а потом матрас из таверны, довольно плотный, наверно, с пуховой набивкой. Думая о том, видела ли она торчащие из матраса перышки, девушка невольно вспомнила и комнату целиком, а потом и Варда. Она вздрогнула и приподнялась, а оглядевшись, поняла, что лежит посреди чистого поля в тени единственного дерева. Тери хотела вспомнить, как здесь оказалась, но для этого нужно было сбросить с себя сонную негу.

— Тери, без паники, — девушка услышала откуда-то сверху знакомый голос Рихарды, и задрала голову — верхом на ветке дерева удобно лежала ее наставница, — ты в Долине Грёз. После узла памяти ты выглядела измотанной, поэтому я привела тебя в этот тихий уголок. Ты заснула, а я вместе с тобой, — ведьма широко зевнула.

Девушка протерла глаза и всмотрелась в горизонт, но перед ней было только бесконечное поле изумрудной травы, сверкающей и переливающейся на солнце, будто это на самом деле были драгоценные камни. Ветер шумел листвой дерева над ней, дарил прохладу. Больше абсолютную тишину ничего не нарушало, что только усиливало чувство нереальности происходящего.

— Странное место, — настороженно произнесла еще сонная Тери.

— Почему это странное, скажи, пожалуйста? — голос Рихарды звучал обиженно. — Ничего не странное, я сама его создавала. Сама! И очень довольна результатом, знаешь ли. Тоже мне, странное… Сначала свое создай, а потом критикуй…

— Извини, я не хотела тебя обидеть, — спохватилась Тери, портить отношения с единственным знакомым человеком здесь ей точно не хотелось. Она попыталась отвлечь наставницу беседой: — Ты правда все это сделала сама? Но как?

— Легко и просто, — пожала плечами ведьма, — у меня сотни таких мест, на любой вкус.

Тери с трудом могла осознать сказанное женщиной, но пыталась изо всех сил. Она представила еще несколько версий этого поля и дерева, и это уже поразило ее до глубины сердца.

— Это все благодаря магии? — заданный вопрос тут же показался девушке глупым, ведь и так ясно, что без магии не обошлось. — То есть, я имею в виду, неужели и я смогу делать что-то подобное когда-то?

— Конечно, — ответила ведьма, к которой постепенно возвращалось привычное хорошее расположение духа. — Я как раз хотела с тобой об этом поговорить. До того как ты раскритиковала мое творение, — Рихарда легко приподнялась на стволе дерева, затем с грациозностью кошки стала на него обеими ногами и выпрямилась во весь рост.

— Осторожно! — Туфли ведьмы казались скользкими, вот-вот она могла не удержать равновесие, запутаться в длинной юбке и грохнутся с приличной высоты. Но на предостережение девушки наставница улыбнулась и сделала пару шагов вдоль ветки, доказывая свое мастерство.

— Ты хорошо справилась с узлом памяти. Один шаг разделяет тебя перед полноценным владением магией. — Рихарда сделала еще один шаг, но покачнулась вбок, едва успев выровнять равновесие. — Я должна рассказать о том, что именно ты получишь, что будешь уметь, чего нужно бояться и что делать обязательно, — несмотря на шаткое положение, голос ведьмы оставался спокойным и уверенным, — это я могла рассказать в самом начале, когда ты только получила книгу. Но тогда все выглядело бы так, будто тебя заманиваю или, наоборот, отпугиваю магией. Там, поверь, есть чего хотеть и чего бояться, но это не должно быть причиной того, что ты впускаешь себя в магию, а магию — в себя.