Легенда о невесте людоеда (СИ) - Минаева Мария Сергеевна - Страница 44

Тери действительно до сих пор стояла, не раскрывая глаз. Но после слов Рихарды вынуждена была распахнуть веки. К своему удивлению, она не увидела перед собой ни кровати, ни покоев короля. Перед Терисией лицом к лицу стояла она сама и нагло улыбалась. Девушка отшатнулась от ожившего отражения.

— Чего пялишься, ведьма? — отражение гордо вскинуло подбородок и прыснуло смехом. — Мама с папой не предупреждали тебя, что если будешь сношаться с дьяволом, тебя ждут адские муки? Я твой палач! — она шагнула навстречу Тери, но та отступила. — Правильно, бойся меня, потаскуха!

Оглянувшись вокруг Терисия не нашла поддержки — Рихарда исчезла неведомо куда, бросив ее на растерзание этому чудовищу. Хуже всего, что и бежать было некуда — вокруг ни стен, ни границ, ни дверей. А отражение продолжало наступать.

— Беги, беги, Тери, от себя не убежишь! — кричала копия девушки, протягивая руки и вперед, пытаясь ими схватить Терисию, но та умудрялась уворачиваться. — Черт бы тебя побрал, стой! Ну же, я ничего тебе не сделаю, я — это ты, дура. Мы с тобой одно целое и неделимое. Помнишь, как мы подставили любимого отца с матерью, сбежали в ночь? Было весело! Они о нас заботились, вырастили, а нам плевать — мы их ненавидим, — чудовище залилось демоническим смехом.

— Нет, врешь! — Тери вновь увернулась от цепких лап своей копии. — Мне не плевать на родителей, я давно их простила за всё. Даже за попытку казни! Они глупы и не ведали, что совершали. Я не хочу им мстить, их уже наказала жизнь.

Блондинка вновь сделала неудачный выпад, криво усмехнулась, глядя на противницу исподлобья.

— Вруниха! Ты никогда ни о ком не думаешь, кроме себя, — пискливо закричала копия. — Ты отреклась от веры, в которой тебя воспитывали, чтобы владеть ведьминской силой.

Тут настал черёд смеяться подлинной Терисии, и хоть из-за этого чудище умудрилось схватить ее за волосы, она смогла скинуть с себя ее цепкие лапы.

— Убери свои руки! — Тери пнула отражение в живот, из-за чего оно упало на спину. — И грош цена той вере, чьи верующие хотели сжечь меня на костре только потому, что я выглядела иначе. Ты не запудришь мне мозги.

Копия с трудом поднималась на ноги, но теперь держала дистанцию от девушки.

— О, умничать начала, деревенщина! Ври себе, ври, — шипело озлобленное существо, готовясь к атаке и ходя кругами вокруг Тери, несводящей с нее взгляда, — правду-то не сотрешь. Тебе не жаль ни нареченного родителями жениха, ни пылающего любовью тролля, ни спасителя от казни — у тебя нет сердца. Все они страдают из-за тебя. — Отражение приближалось все ближе, пока Терисия не находила, что ответить. — Для тебя чужая боль и чувства — пустое место. Ты пользуешься благосклонностью к себе, чтобы ужалить в самый неподходящий момент. Ты — змея в кусте роз, бросающаяся на каждого, кто протянет к тебе руку. — Внезапно чудовище схватило девушку за длинные волосы, вцепилось так сильно, что едва не сдирала кожу с головы. Терисия с криком рухнула наземь. А копия продолжала измываться и торжествовать: — Ты — единственный монстр в твоей же жизни! Лгуниха! Обманщица! Бессердечная дура, не способная на сопереживание, чувства, любовь! Ничтожество!

Сложно было сказать, что причиняет девушке большие страдания: физическая боль, когда ей за раз пытаются вырвать половину волос, или боль из-за слов, которые она слышит от самой себя. Тери понимала, что все сказанное правда, вместе с этим осознавая, что заслуживает страданий. Однако, когда мучения стали нестерпимыми, девушка нащупала ногу мучительницы и впилась в нее ногтями так глубоко, что руки сразу окрасились кровью. Чудовище взвыло, хватка ослабла. Тогда Терисия вырвалась, но развернувшись, ударила по коленям противницы. Когда та рухнула на землю, продолжила в порыве злости и собственной боли, избивать свое ожившее отражение до тех пор, пока оно не перестало двигаться.

— Я делала все, чтобы выжить, — девушка выплюнула эту фразу, стоя над обездвиженным телом, — и ни о чем не жалею. Теперь я лучше: люблю, чувствую, сопереживаю. Мне плевать, что ты об этом думаешь, тварь!

Тело под ногами Терисии растворилось будто его никогда там и не было. Сомнений не оставалось в том, что задание пройдено, а узел развязан. Девушка оказалась в абсолютной тишине, но с пониманием, что сделала все правильно. Она закрыла глаза, представила комнату при таверне.

Мир ощущался совершенно другим, когда Тери проснулась: тело переполнено негой и энергией в один миг, настроение превосходное, а воздух украшают сотни звуков и запахов. Лежа в постели, девушка случайно услышала ржание лошадей в стойле, музыку и запах спиртного где-то внутри таврены, аромат жаркого с кухни, захлопывающиеся двери уличного нужника, а также многое другое. Какофония ощущений не волновала, не пугала, а воспринималась как данность жаждущим работы разумом, будто всегда так и было.

Девушка наслаждалась всем этим, с интересом прислушивалась ко всему, что не могла почувствовать раньше. Особенно заинтересовал разговор прямо за соседней стеной, она сосредоточилась на нем — он зазвучал громче, а все остальные ощущения мгновенно стали почти незаметными. Казалось, пара мужских голосов прямо орала на ухо Терисии.

— … так дело не пойдет! — кричал первый.

— А как еще? — протестовал второй.

— Это дурость, я на это не подписывался!

— А что делать, если он из конуры не вылазит? — пытался урезонить первого более молодой голос. — Сегодня уснет крепко, а мы и обыщем все.

— Да не выйдет, — упрямо отрицал прохрипший старик, — а средство — дрянь, тебе бродяга пустышку втюхал. Не уложит его, шибко большой бугай. Поднимется и перебьет нас к чертям собачьим, едва войдем. Нет, не пойдет так, говорю!

— Да что за ересь, Крот? Ты струсил просто, так и скажи, — насмешливо провоцировал его молодой напарник. — Говорю тебе, повар в доле. Подсыпет столько, что медведя свалит, чего ты…

Не успела Тери дослушать беседу, как дверь в комнату распахнулась — от неожиданности девушка поднялась на кровати. Увидела на пороге Варда с разинутым от удивления ртом, готового выпустить из дрожащих рук поднос. Терисия мгновенно вспомнила, как он появлялся в Долине Памяти. Свои чувства девушка не забыла, и теперь они нахлынули на нее с новой, подлинной силой. Она кинулась к мужчине первая и без стеснения, страха и стыда сжала в объятьях, а точнее просто повисла на его шее. Тарелки и кастрюля с подноса звонко грохнулись на пол. Ни Вард, ни Тери на это не обратили внимания. Они смотрели друг на друга и не могли насмотреться, обнимали так, будто боялись потерять вновь.

— Я… я… — начал сбивчиво мужчина. Холодность покинула его, теперь с трудом мог увязать пару слов. Но это и требовалось..

— Тсс, — улыбающаяся Терсисия понимала его без слов, а чтобы окончательно пресечь попытки разговаривать, закрыла его рот своим в жадном поцелуе. Девушка ощутила, как его сильные руки с легкостью отрывают ее ноги от пола, а она обвивает ими торс мужчины. Не прерывая поцелуя, они дошли вновь до кровати, Вард уложил девушку на спину. Терисия не стыдилась задранного выше колен подола платья, но потянулась на кровати как довольная кошка.

— Я волновался за тебя, — сказал он, оглядывая ее тело. Тери сделала то же самое и поняла, что ее прежняя, человеческая фигура облачена в платье на много размеров больше. По собственному мнению, она выглядела ужасно, но в глазах Варда читалось восхищение. Он лег рядом с ней, лаская девушку все больше взглядом, опасаясь неловким прикосновением или поспешностью спугнуть, испортить момент. — Ты пробыла в беспамятстве не меньше недели. Как ты себя чувствуешь? Хочешь есть? — Мужчина покосился на опрокинутую кастрюлю с рагу, на разбитые в дребезги тарелки. — Черт!

Последняя фраза Варда, сказанная рассерженно, сделала улыбку Терисии еще шире.

— Принесу еще, — произнес он, но прежде, чем мужчина сорвался за новым подносом с пищей, девушка остановила его, мягко удержав за руку: