Клятва (СИ) - Калашников Павел - Страница 61

Благородных не осталось. Все быстро сорвались к машинам, обогнав даже Корсара. Егерь быстро разбудил Даню, который только-только уснул и нехотя поднимался, терпя боль в ребрах. Зевс плелся рядом и не переставал зло рычать, скалясь на чудовище, мерно бредущее к сталкерам.

— Скала? — спросил Даня, быстро оглянувшись в пути. — Вон та что ли?

— Да, — Егерь открыл дверь КРАЗа, помог пацану взобраться и сам через несколько мгновений уже заводил машину. — Камень.

— А третья гру…

— Забудь, — отрезал перевозчик, повторно прокручивая ключ, — нет больше их. Да заводись, чтоб тебя!

Машина загудела, задрожала и взревела. Егерь быстро вжал гашетку акселератора в пол. Снег из-под колес разлетелся в разные стороны.

4

В кабине ЯМАЛа было уютно. Радисты весело трепали анекдоты, пересчитывали прибыль, которую группа выручит с этого рейда, сплетничали о делах в Совете и, что скоро там намечаются значительные изменения. Аппаратура молчала.

— Ох, пиво было бы куда лучше, — хохотнул тонкий, худущий, будто солома парень, оглядывая кружку с чаем.

— Ты еще повыпендривайся, — сидящий рядом усатый пухлый коротышка сделал два глотка из стального, помятого термоса, — и так живем не впроголодь.

— Сколько можно болтать? — возмутилась Рысь, которая упорно пыталась сосредоточиться на отчетах. — То о бабах, то о тачках, то о внутриполитических изменениях в структуре города, то о пиве… Языки пересохнут!

— Хо, — коротышка облизнулся, смотря на аппетитные, выпирающие из-под сиденья бедра сталкерши, — не пересохнут!

Второй радист тихо дал товарищу по голове, чтобы тот не пререкался. Как-никак, рядом, меланхолично глядя в окно, стоял Беркут. Молчал он долго, ровно столько, сколько два радиста болтали, размениваясь дешевыми сплетнями и кислыми шутками.

Вдруг аппараты, представляющие из себя квадратные коробки, усеянные разными кнопками и разноцветными огоньками, запищали. Щуплый паренек, не отвлекаясь от чая, ловко переключил пару из них, поднес кривой, старенький микрофон ближе, приложил наушник к уху.

— База слушает.

В приемнике раздались отборные маты, крики. После нескольких секунд глаза радиста стали по пять копеек и медленно поползли ко лбу.

— Дмитрий Степанович… — зашептал радист, — тут… Это…

— Что?

— Полгруппы… Перебили. И… За ними гонится какая-то огромная скала.

Беркут резко обернулся, зашагал к радисту. Второй коротышка нахмурил брови, сглотнул слюну.

Беркут быстро забрал наушник у щуплеца.

— Это Беркут. Что такое?

— Мать его, бегите! — кричали в рации. — У нас куча трупов и огромная каменюка идёт по пятам!

— Какая каменюка? — переспросил Дмитрий Степанович, сжав край стола.

— Живая! Заводите ЯМАЛ и уматывайте оттуда сейчас же! Она мнёт дома, как картон!

Беркут отбросил наушник, ударил по столу кулаком. Нервно задышал.

— Чингис, — рявкнул командир, — заводись! Живо!

Храпевший в водительском кресле сталкер подскочил и, не разобрав причины, почему окружающие такие бледные, принялся заводить болотоход.

Рысь быстро отложила бумаги, схватилась за пистолет, лежащий рядом.

— Не поможет, — буркнул Беркут, — нам теперь ничерта не поможет…

1

— Да как вы умудрились потерять столько бойцов?! Я отпустил вас, надеясь, что вы вытащите из этой дерьмовой деревеньки хоть что-то стоящее! А в итоге? Из пятидесяти человек выжило двадцать девять! Как ты мне это объяснишь, Корсар?

Сталкер вздохнул.

— На то были причины…

— Какие? — прервал Беркут, сжимая от злости кулаки. — Какие причины могли унести двадцать с лишним бойцов? Натренированных, подготовленных и проженных жизнью бойцов.

— Мутанты, — вмешался Егерь. — Больше тысячи.

Беркут набрал воздуха в легкие, постарался спокойно выдохнуть. На его лице дрожал каждый мускул, на лбу вспучились вены, а сам он покраснел, словно помидор. После дыхательной терапии Дмитрий Степанович уселся в пустующее кресло Рыси, нахмурив брови глянул на отчеты. Глазами он пробежался по бумагам и, увидев несколько десятков перечеркнутых имен, вздохнул.

— Откуда в этом забытье столько тварей? — голос Беркута слегка переменился, но также отдавал металлом. — Откуда, Егерь?

Перевозчик облокотился на панарамное окно, поглядел на засыпанные снегом деревья.

— Когда мы обыскивали дома, останков жителей в них не было. Ни трупов, ни костей, ни остатков от одежды. Было совсем пусто. Тогда мы подумали, что гражданские мигрировали сразу после Взрывов, но нет. Егерь потер бороду.

— Почти все превратились в леших или ходаков.

Беркут посмотрел на сталкеров, после на отчеты.

— Хочешь сказать, пятьдесят человек не смогли отбиться от ходоков и леших? У вас были пулеметы, автоматы, куча снаряжения… И ты говоришь мне, что вы не смогли перебить сотню-другую безмозглых ходаков?

— Мы-то перебили их без особого труда, — Корсар сидел на месте одного из радистов и с интересом разглядывал разноцветные кнопки на приемнике. — Но вот группы Булата, Граля и Крастера не справились.

— Меня не интересует Булат, Граль или Крастер, — прошипел Беркут. — Вы. Вы оба проявили инициативу на вылазку в эту деревню. Вы организовывали её зачистку. И требую чёткого и ясного отчета я только с вас. Так что, мать вашу, объясните мне, откуда такие потери?! Откуда?!

Беркут треснул по столу, да так, что кружка подскочила и упала со стола вниз, расплескав чай по полу.

— Ходаков было около полутора тысяч… Как раз численность жителей Пустовья. Среди них — сотен пять леших. Мы с Корсаром отбились успешно, но Булат, Крастер и Граль не смогли, — спокойно продолжал Егерь, — всё потому, что напор тварей на их сторону был больше. Булатовская группа, помимо этого, наткнулась еще и на домового.

— Это до сих пор не объясняет всех потерь, — буркнул Беркут, — я не поверю, что из-за одних только полудохликов и одного домового вы просрали полгруппы.

— Ощутимой суеты навел йети, — как ни в чем не бывало добавил Корсар, случайно ткнув по какой-то кнопке приемника, отчего пара огоньков переключилась на красный. — Булат сказал, эта сука прибила девять человек, или около того.

— Йети? — Беркут устало закатил глаза. — Откуда этому выродку там взяться…

— Понятия не имею, — сказал Егерь, — Сам их уже лет десять не встречал. Тем не менее, его они сумели прибить. Сейчас у нас есть проблемы похуже.

— Это из-за этой проблемы нам пришлось срываться с лагеря и гнать куда подальше? — фыркнул Беркут, — расскажи мне поподробней, что это за проблема, Егерь, больно уж интересно!

— Камушек! — заявил Корсар, щёлкнув по очередной кнопке и, решив, во чтобы то ни стало сделать все зеленые огоньки красными. — Огромный такой, живой камушек!

Егерь сухо улыбнулся, посмотрел на недоумевающего Беркута.

— Хрен знает как это отродье обозвать. Но сталкеры прозвали скальником.

— Не понимаю, чем им камушек не угодил, — Корсар пожал плечами, откинулся на спинке кресла, — как по мне — звучит!

— Это существо, — продолжил Егерь, — выглядит как живой кусок скалы. Я видел одну такую тварь лет десять назад. По ней жахнули гранатометом, но это бедняг не спасло…

— Стоять! — Беркут хлопнул по столу. — Кусок камня? Ходячий?

— И живой, — добавил Корсар.

— Эта сука дерет деревья, как солому. Передвигается пусть и медленно, но каждый шаг этого чудовища — настоящее землетрясение. Именно этот выродок и задавил группу Граля. Всех.

Наступила тишина. Беркут массировал виски, слегка прикрыв глаза. Корсар продолжал играть с аппаратурой радистов, а Егерь смотрел за легким сумеречным снегопадом.

— Так, скальник, да? Черт возьми, как вы на себя столько мразей накликали? Ходячая глыба, толпы ходаков, йети, лешие, домовой…

— Там что-то у Булата бахнуло, — ответил Егерь, попеременно щелкая каждым пальцем на руке.

— Баллоны с газом, — Корсар качнулся на кресле, сделал легкий полуоборот. — В доме этом, где домовой сидел, была хренова туча этих взрывных штучек. А ведь они молотовыми хибарку закидали. Вот и бахнуло.