Измена: (не) прощу дракона (СИ) - Семёнова Екатерина - Страница 33

— Почему же не обратитесь к своей модистке? — Страх не справиться вдруг пронизал меня, и я оставила себе лазейку отступить.

— Я пыталась! Даже с тремя говорила. Но все они на разные лады уверяют, что фасон не так важен, а вся красота и шик в богатых материалах и следовании последней моде. Кажется, они не хотят или попросту не умеют шить по-другому.

— Красота не в дороговизне, а в идеальной посадке, крое и стиле. Не вычурность, а элегантность и хороший вкус. Если вы себе нравитесь, вы нравитесь и другим. Идёмте со мной, — решилась я. «Довольно колебаний, я хороший мастер и заслуживаю клиентов. Я ради этого столько трудилась!»

Графиня обрадованно улыбнулась и последовала за мной в мастерскую, где ещё утром я только надеялась обзавестись клиентками, а теперь принимала свой первый заказ. Со странным чувством женской гордости, сомнения и предвкушения я показала свои готовые платья.

— Вы сделали всё сами? У вас умелые руки. Оригинальные вещи. Создавать прекрасное, что может быть лучше.

— Так что именно вы хотите? Может быть, попробуем это или это?

Я набросала несколько эскизов, и графиня Лефер радостно закивала.

Следующий час мы потратили на снятие мерок, обсуждение деталей, сроков и оплаты.

— Как только всё будет готово к первой примерке, я вам напишу. И Ваше Сиятельство, если вам нравятся мои идеи, расскажите и подругам.

— Непременно. Благодарю вас, Ваша Светлость. — С этими словами она встала, поклонилась и в сопровождении миссис Оливии вышла, оставив меня в радостном волнении. Я уже не скрывала своего счастья и пустилась в пляс, хлопая в ладоши от восторга.

Я боялась вечера и ночи. Но всё обошлось. За ужином мужчины снова вскользь касались политики, Иджен весело шутил и рассказывал байки. Флориан же хоть и поддерживал беседу, казался невесёлым и отстранённым.

Когда мы поднялись наверх, в спальню, он не проронил ни слова. Только раз Флориан повернулся ко мне, как будто решившись на что-то. Но я, юркнув в ванную, привычно там затаилась.

На следующее утро — я ещё не успела подняться — мужчины уехали, поэтому завтракала я одна. Наслаждалась едой, тишиной и отсутствием необходимости играть роль.

До середины дня я и Этти с Оливией не поднимали головы, чтобы побыстрее выполнить заказ графини Лефер. Обедала я тоже в одиночестве, Флориан прислал записку, что он и герцог Тахарис сожалеют, но будут они только к ужину: задержали срочные дела. Я наскоро пообедала, но прежде чем вернуться к шитью отправилась поискать Булавку.

Дом и сад были большими, и теперь я видела кошку намного реже. Булавка непритворно считала весь мир своим, поэтому искренне не понимала, почему нельзя спать где вздумается, цапать со стола еду и ходить куда душа пожелает. Еды теперь было много, и из тощей хворостины кошка всё увереннее приобретала форму шара.

Булавку найти я не успела. Старший слуга доложил, что меня дожидается вдовствующая герцогиня.

Я внутренне сжалась — видеть её совсем не хотелось и уж тем более обсуждать её список невест для Флориана.

В гостиной леди Дасия уже сидела с чашкой чая и привычно раздавала указания слугам, словно у себя дома.

— Добрый день! Чем обязана такому неожиданному визиту?

Я не стала садиться, медленно расхаживала по гостиной.

— Что ты мельтешишь? Сядь. — Леди Дасия отставила чашку и развернулась ко мне. — Не могу назвать этот день добрым.

— Могу вообразить, причина в том, что Флориан отказывается от невест. Удивительно! — отозвалась я и проигнорировала её приказ сесть.

— Да, но сейчас не об этом. Я тобой не довольна! — резко воскликнула она. — Эта сплетница, графиня Лефер, повсюду треплется, что ты взялась шить ей платья. Это невообразимо! Герцогиня не должна заниматься тряпками и обшивать сброд! Даже в сложной ситуации ты должна вести себя благородно и не забывать о приличиях. Герцогини такого себе не позволяют. Это позор!

Я продолжала степенно ходить по гостиной.

— Совсем скоро я перестану быть герцогиней. Можете более не беспокоиться. Ну а если вам интересны причины, то после развода таким способом я собираюсь зарабатывать себе на жизнь. Поэтому не прекращу. — Я остановилась возле картины, которую сюда вскоре после нашей с Флорианом свадьбы привезла леди Дасия. — А знаете, мне эта картина не нравится. Она ужасна — охотники, мёртвые животные, кровь.

— Что? Причем здесь это? И к твоему сведению, это шедевр кисти самого Летьена!

— Зачем вы только купили её? Наверное, вам нравится. Тогда я думаю, вам стоит забрать эту картину, раз она вам так по душе, и повесить у себя в гостиной, — проговорила я с улыбкой. — А ещё с ней замечательно сочетаются вот те статуэтки на камине, которые, как вы однажды выразились, привнесут немного благородства в этот дом. Но по вашему мнению, благородства во мне не осталось, поэтому и статуэтки заберите с собой. Вы видите благородство, а я громоздкие изваяния ужасных львов, которые больше пугают, чем восхищают. — Я повернулась к ней. — Леди Дасия, вы сами дали мне совет жить своей тихой жизнью, вот я и живу как могу. Соглашусь, тихой не очень получилось, но что поделать. Я переживаю, леди Дасия, скоро вечер, а вам ещё предстоит дорога до дома. — Мистер Арчи! — позвала я слугу. — Пожалуйста, снимите эту картину, возьмите вон тех львов с камина и погрузите в карету Её Светлости. Карета готова? Леди Дасия отправляется домой. Ведь так? — Я посмотрела на вдовствующую герцогиню в упор.

— Да, — твёрдо сказала она и поднялась. — Теперь я вижу, мне действительно пора. Не хотите принимать помощь, как хотите.

Со мстительным удовлетворением я проводила взглядом удаляющуюся фигуру вдовствующей герцогини.

Вечером я нашла Булавку, а точнее увидела в окно, как её нёс в руках герцог Тахарис и что-то говорил, а кошка при этом нервно дёргала хвостом. Через минуту герцог пришёл в мастерскую и из рук в руки торжественно вручил недовольную Булавку мне. Я покрепче прижала эту негодницу к себе.

— Пришлось немножко пожурить вашу питомицу.

— И что же она натворила?

— Пыталась разорить птичье гнездо. Я заметил, как она лезет на дерево в саду.

— Булавка! Неужели тебе еды мало?

— Не ругайте её сильно. — Иджен протянул руку и коснулся кошки, которую я всё ещё обнимала. — Сложно пойти против природы. И против того, что очень хочется. Даже если нельзя. — Тахарис говорил тихо и задумчиво, продолжая гладить кошку, только я уже не понимала: то ли кошку он гладит, то ли мою руку, невзначай задевая. — Что же. Надеюсь увидеть вас за ужином.

— Конечно, буду рада вашему обществу.

— Флориан сказал вам? Сразу после ужина я уезжаю.

— Уезжаете? Вы так мало погостили. Жаль, очень жаль! — воскликнула я.

Сердце забилось, меня терзало волнение, и я не знала, то ли грустить, то ли радоваться. «Досадно так рано расставаться с Идженом. Мало в моей жизни встречалось таких светлых людей. С другой стороны, он уедет, и вскоре будет назначен преемник, а я получу развод. Флориан обещал».

— Сейчас сложные времена. Дела требуют моего неукоснительного присутствия. Но я буду рад, если вы и ваш муж найдёте время приехать ко мне с ответным визитом. Буду счастлив видеть вас.

Тахарис поклонился и вышел.

На ужин я собиралась как на праздник. Из всех нарядов пыталась выбрать самое очаровательное: хотелось показать и своё мастерство швеи, и свою красоту.

— Ты готова, Аурелия? — постучался в который раз Флориан. Я категорически запретила ему заходить в мою гардеробную комнату, заставив ждать в коридоре.

Я распахнула дверь и выплыла. Голубое мерцающее платье, украшенное пепельно-зелёным тюлем, плотно обтягивало грудь, талию и бёдра и расширялось к низу, напоминая мифическую русалку, а жемчужная нить в волосах придавала особую прелесть высокой причёске.

С удовольствием отметив, как блеснули интересом глаза Флориана, я прошла мимо него и направилась вниз. Флориан догнал меня, взял за руку и провёл пальцами по моей ладони. Я вздрогнула и стиснула зубы, раньше он так часто делал, тогда, когда мы ещё были счастливы. Флориан поддержал меня за локоть, пока спускались по лестнице, я хотела освободиться, но он возразил полушёпотом: