Наследница клана Лунных (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 64

Она боялась отойти от стола, ещё не понимая, как вести себя дальше. А хозяин помещения с удивлением разглядывал полки с расставленными вещами, заглянул в туалетную комнату, дверь в которую была открыта и даже принюхался.

Анха порадовалась, что, снимая пласты грязи с крошечного окошка в туалете, обнаружила на нём защёлку и петли. Оказалось, что его можно открывать, и для этого в углу стояла ржавая палка, которая помогала дотянуться до окна.

— Пахнет едой… — улыбнулся он и тут пояснил сам для себя: — Под нами же кухня!

Анха робко улыбнулась в ответ. Всполохи магии в глазах мужчины никуда не делись, но злости он точно не чувствовал, и это обрадовало княжну.

— Ты, наверное, устала? — неожиданно спросил он.

Его вопрос обескуражил её. В нём было столько теплоты и сочувствия! Хотелось выдохнуть, дать волю слезам и выплакать всю боль, все страхи, довериться и спрятаться за более сильным.

— Принесла!!! — пыхтя, провозгласила Маха, вваливаясь в комнату и ничего не видя под кучей матрасов и подушек. Как дошла-то?!

— Ой! — пискнула она, когда сбросила ношу на кровать и увидела, что хозяин помещения здесь же. Неуклюже поклонившись, она бросилась вон. Ей стоило только взглянуть в полыхающие агатовой чернотой глаза мага и, ничего не соображая, она выскочила вон.

Анха отмерла и бросилась к падающим подушкам. Стараясь не смотреть по сторонам, она хлопотала, надеясь, что её спокойные действия помогут мужчине успокоиться и… уйти обедать.

Она застелила ему постель и принялась за свой уголок, когда его руки скользнули на её талию. Он обнял её со спины и прижал к себе.

— Как тебе это удаётся? — спросил он её, подразумевая всё сразу: и создавать вокруг себя особую атмосферу и быть притягательной и выводить его на новые чувства.

«Что удаётся?» — мелькнула у неё мысль и исчезла, потому что маг склонился, осторожно коснулся губами её щеки.

— Нежная… у тебя очень нежная кожа, даже удивительно, — прошептал он ей в ухо, щекоча и вызывая мурашки.

Она попыталась отстраниться, но он крепче прижал её к себе.

— Не бойся, мне все равно, сколько у тебя было мужчин, — страстно произнёс он, — здесь лучше тебя никого нет! — и сжал её бедра так, чтобы она наверняка прочувствовала своим телом, что он желает её прямо сейчас.

Анха не могла пошевелиться. Не из-за того, что её держали, а просто не осталось сил. Внутренняя борьба между циничным просчитыванием всех своих шагов ради выживания и романтичным представлением о любви опустошила её.

Казалось бы, всё уже решила и готова идти по головам, но любое доброе слово Защитника приводило её в смятение и возвращало надежду, что ещё можно побыть мечтательницей, ведомой вдохновением и верой в лучшее.

Александр хотел стянуть с головы девушки платок, но услышал, как она сглотнула. На фоне проникающих вкусных запахов через окно он сразу сообразил, что она голодна. Это отрезвило его. Ему захотелось накормить её самому, но в столовую для аристократов он не мог её привести, а идти на кухню… пожалуй, это было бы глупо.

— Не хочу отпускать тебя, — выдохнул он, прижимаясь своей щекой к её. — Но ещё более не хочу оставлять тебя голодной.

Александр нехотя оттолкнул девушку:

— Иди пообедай и возвращайся сюда. И ничего не бойся!

Анха вопросительно посмотрела на него.

— Я всё уладил с лекарем, — гордо сообщил он, но помявшись, добавил: — … не успел переговорить с воеводой по поводу твоего будущего. Тут свои правила насчёт таких, как ты, — буркнул он, — но я всё решу.

Оглядываясь, стараясь понять себя и мага, Анха вышла и медленно побрела во двор. Быть может, если бы она могла говорить, то всё было бы проще? Вроде бы этому Защитнику можно довериться.

Княжна вышла во двор и подойдя к отдельному входу на кухню, чтобы получить еду, наткнулась на столпотворение. Женщины бурно обсуждали Маху, завхоза и его фигуристую даму, которой он дал отставку.

— Маха не первая, кто решила перейти дорогу Паулинихи, — важно вещала одна из женщин. — Я слышала, что предыдущую соперницу затоптали кони — и устроила это госпожа Паулина!

— Врёшь!

— А до той горемычной Паулиниха убрала со своего пути какую-то местную деваху, которая позарилась на нашего управляющего. Знаете, что она сделала?

— Ух, и язык у тебя! Смотри, как бы не окоротили за враньё!

— Почём купила за столько и продаю, — огрызнулась сплетница.

— Да говори уже! — зашумели остальные.

Женщина надулась и сделала вид, что уже не хочет ничего говорить, но её никто не выпустил.

— Ну, слушайте! Эта стервь подговорила одного из воинов, чтобы тот изуродовал соперницу.

— Да его же за это сразу казнили бы!

— А он хитро всё проделал. Был прорыв границы и после, как его закрыли, во дворе свалили трофеи. Тот воин взялся любезничать с подружкой Леснова и подвёл её к тушкам. А там оказалось, что одну тварь не добили и она вцепилась в деваху.

— Ужас! Но это несчастный случай, — заохали женщины.

— Может, и несчастный, да только до этого другие видели, как вояка не един раз Паулиниху своим колом обрабатывал, да так, что она, как свинья повизгивала от удовольствия. А до того, как подвести девку к трофеям он крутился рядом с ними, что-то перекладывал.

— И что же, его не наказали?

— Плетей всыпали за невнимательность и перевели в другую крепость.

— Так что же, нашу Маху по наущению этой твари покалечили?

Анха встрепенулась и ринулась в самую гущу.

«Маху покалечили? Когда? Она же весь день была рядом!»

—Ишь, прибежала! — обрадовались чему-то женщины. — Подруженьку твою убили!

Анхе показалось, что у неё остановилось сердце.

— Ну чё ты болтаешь! Кипятком её обварило.

— Не кипятком, а соком одной твари!

— Да лучше бы убили, чем муки такие терпеть, а потом уродиной ходить.

Анха стала дёргать женщин за рукава, стараясь спросить у них, где сейчас Маха, но они шарахались от неё.

— Уйди, шальная!

— Её к лекарю надо, к подруженьке, пока она нас тут не покусала и не заразила чем-нибудь!

Женщины вытолкнули Анху из очереди и успокоились только тогда, когда она сама побежала к Жадковскому.

Глава 11. Это просто секс

Анха влетела в лекарскую, не помня себя! Какие же они с Махой бестолковки! Обеих жизнь припечатала мордой об стол, а они сопли жевали и пережёвывали. В их ситуации надо было нападать, чтобы другие десять раз подумали, прежде чем связываться с ними!

Она остановилась возле лежащей на полу подруги и бессильно опустилась рядом. Та лежала в беспамятстве, а лицо её бугрилось уродливыми складками. Женщины судачили об ожоге, но на деле было другое: Маху облили слизью тёмной твари, которую ловили для продажи скорнякам. Мастера держали это существо в клетке и счищали с него слизь, из которой делали раствор и наносили его тонким слоем на выделанную кожу, и она в разы увеличивалась в размере. Оставалось только быстро натянуть кожу на каркас, покрыть закрепителем и через час-другой вместо крошечного лоскутка неказистой кожи лежало тонкое полотно, пригодное для самых деликатных изделий.

Анха прикрыла рот руками, чтобы задушить рвущийся стон. Она смотрела на Маху — и никак не могла понять, каким чудовищем надо было быть, чтобы использовать именно эту тварь на человеке… на миловидной молодой женщине.

Ещё пару секунд назад она в гневе думала о том, что надо было первыми продемонстрировать жестокость, а сейчас понимала, что не смогла бы уподобиться безжалостным и беспринципным существам, которых здесь по недоразумению называют людьми.

Да что говорить, она мучилась бы, реши подкараулить ту же Ланку, чтобы побить её, считая это действие подлым, хотя вполне возможно, что Ланка справилась бы и с ней и Махой впридачу. А тут чужими руками и с особой изощрённостью… И ведь заказчик — не Жадковский с его омерзительно грязной аурой, а женщина, считающаяся достойной.