Главред: назад в СССР (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич - Страница 20

— Ну вот! — сказал я. — Текст, на мой взгляд, отлично ложится на энергичную музыку.

— Вы так считаете? Правда? — Василий выглядел смущенным, но искренне радовался.

— Абсолютная правда, — кивнул я. — Честное коммунистическое.

— Хорошо, — Котиков все еще стоял. — Это смелый вызов нам, комсомольцам. В конце концов, кто еще может перевоспитать этих рокеров, вернуть их, так скажем, в лоно приличного общества?

— Вот и займитесь, — я выразительно развел в стороны руки. — Флаг вам, как говорится, в руки, барабан на шею.

— Так, — Василий нахмурился. — А если эти… музыканты будут против?

— В Любгороде… то есть в Андроповске еще есть рок-ансамбли?

— Есть, — подтвердил парень. — «Бродяги» есть, «Город А»… Еще пара самодеятельных коллективов.

— Прекрасно, — я улыбнулся неожиданно пришедшей в голову идее. — Давайте сделаем так. Я попробую организовать под эгидой газеты сборный концерт самодеятельных коллективов. Но у меня есть условие, которое вы всем этим музыкантам и озвучите: участвовать в мероприятии будут только те, кто напишет песни на ваши стихи.

— На мои? — Котиков даже глаза выпучил.

— Не только, — уточнил я. — Вы же не единственный поэт-комсомолец? Вот и организуйте ребят, распределите между собой ансамбли. Уверяю, они еще драться будут за одну только возможность легального концерта в районном доме культуры. И еще…

— Что? — с готовностью воскликнул Василий.

— Как куратор концерта я получаю право посещать совместные репетиции. Так им и передайте: работа предстоит серьезная, и придется попотеть. А тот, кто откажется или будет манкировать, так и останутся в гаражах играть.

— Точно, товарищ главный редактор! — Котиков пришел в настоящий восторг и бросился пожимать мне руку. — Спасибо! Спасибо, я так и сделаю!

— К Зое не забудьте зайти, — улыбнулся я. — Извинитесь за резкость и пригласите ее на свидание, как мы с вами обсуждали. И удачи, комсомолец Котиков!

Парень наконец-то удалился, что-то восторженно бормоча, и я было откинулся в кресло, чтобы спокойно подумать. Не тут-то было! В кабинет просунулся длинный тонкий нос Бульбаша, а затем появился и он сам, интригующе улыбающийся.

— Заходи, Виталий Николаевич, — я приветливо махнул рукой. — Чувствую, ты прямо пышешь желанием меня обрадовать.

— Так и есть, — ухмыльнулся тот, просачиваясь в дверь. — Такой фактуры набрал, что тебе и не снилось!

— Удивил, — я снова махнул рукой, только теперь пренебрежительно. — Мне такие сюжеты снятся, что хоть записывай… Но не суть, ты мне давай выкладывай, что принес.

— У Евдокии этой все на широкую ногу поставлено, — Бульбаш сел на стул, который от волнения забыл задвинуть Василий Котиков. — Она меня от пьянства вылечить обещала, еще и погадать предложила… Я, естественно, согласился для виду. Потом поинтересовался, как бы мне удачи в жизни побольше, она и тут услугу предлагать стала. Заговор на деньги или как-то так… В общем, пришлось потратиться.

— В бухгалтерию приказ направлю, — успокоил его я. — Напиши только, сколько, за что… Рабочие расходы, возместим.

— Да брось ты, Жень! — смутился Бульбаш. — Я же за идею работаю.

— Идеи идеями, — резонно возразил я, — но и на хлеб журналисту должно хватать. Ты мне, самое главное, хороший текст напиши. Ступай к Соне, обсудите, что и как, да в каком порядке будете размещать. Помни — с вас обоих сенсационный разворот. И вместе с Леней отберите кадры поинтереснее, поярче.

— Сделаем в лучшем виде, Жень, — Бульбаш расплылся в улыбке.

А я, отпустив его, вызвал Валечку и попросил принести архив номеров за текущий год.

[1] Здесь имеется в виду детская игра типа догонялок. Водящий пытался попасть по другим игрокам каким-либо грязным предметом — например, тряпкой. Тот, кому не повезло, становился «в ó дой» или «сифаком».

В будущем, то есть в моей прошлой жизни, бумажные подшивки газет все еще сохранились. Однако с учетом того, что материалы дублировались на сайт, лично мне было удобнее искать их именно там. Но здесь, в перестроечном Андроповске, такая возможность отсутствовала. А потому мне предстояло презанимательнейшее времяпрепровождение — я собрался прочитать по несколько статей каждого корреспондента, чтобы понять их уровень.

В итоге я засиделся до позднего вечера, выпив, наверное, не меньше десяти кружек чаю и еще две чашки кофе, любезно заваренного мне Кларой Викентьевной. Сама она меня, в итоге, не дождалась и уехала на «Волге» домой лишь в компании водителя. Я на всякий случай попросил Валю соединить меня с Доброгубовым и предупредил завгара, что доберусь домой сам. Больше мне ничего не мешало изучать тексты разной степени качества… Разве что периодически заходила Валя и просила подписать документы, но я делал это не глядя.

Зато к вечеру, хоть я и заработал себе ощущение песка в глазах, у меня появилось четкое представление, кто и как пишет. А еще я, внезапно и к своему стыду, выяснил, что промахнулся с числом фотографов — для газеты снимали не только Андрей и Леня, но и любитель Федор Данилович Трунов, военный пенсионер, числящийся внештатником. Кадры он делал неплохие, и в газете они появлялись достаточно регулярно. Но это открытие натолкнуло меня на другую мысль — наверняка ведь для нас кто-то пишет со стороны. Всякие собкоры, рабкоры и прочие «коры».

И ведь никто мне об этом не напомнил! Я было хотел выругаться, но вовремя вспомнил, что никто не обязан подсказывать опытному главреду. Кто виноват, что в теле Кашеварова теперь сижу я? Пришлось оторвать от творческого процесса Виталия Бульбаша, который был моим заместителем и которому я, несмотря на его пьяные выходки, доверял сильнее, чем тому же Бродову. Оказалось, что мои подозрения не были беспочвенными: для «Андроповских известий» и впрямь писали внештатники и еще несколько корреспондентов в районе. Пришлось снова посетовать на потерю памяти, чтобы Бульбаш ввел меня в курс дела. А потом я схватился за голову — с учетом уже присланных материалов, которые благополучно лежали в моем столе, «поехал» весь мой план номера.

Однако я не сдался. Опрокинув в себя еще одну кружку чая, скрупулезно перечертил макет, раскидал фотографии и, как часто писали в те времена, «усталый, но довольный» посмотрел на дело рук своих. А потом на окно — сумерки уже сгустились, и пора было возвращаться домой. Завтра меня ждет симпатичная докторша, надо бы подготовиться.

Встав с кресла, я потянулся и похрустел суставами. Затем оделся, закрыл кабинет и, сдав ключ сердитому вахтеру, отправился на остановку. Поездки в автобусе уже входили в привычку. Только перед домом надо бы еще забежать в магазин, чтобы пополнить запасы пищи.

К счастью, в здании по соседству располагался гастроном, где усталая продавщица взвесила мне колбасы и рыбы для кота. Подумав, я еще прихватил картошки, яиц, молока в стеклянных бутылках с крышечками из фольги, хлеба с батоном и конфет «Коровка».

Вот теперь голод мне точно не грозит.

Утром я вскочил ни свет, ни заря, оглушенный заполошным звоном будильника. С непривычки опять поискал смартфон, но быстро сообразил, что прекратить неприятный звук нужно по-другому. Ударив по чаше звонка, чтобы сработал тормозной рычаг, я первые несколько секунд наслаждался тишиной, однако вскоре уже бежал в ванную комнату.

Электробритва «Харьков» сделала мои щеки сияющими свежей синевой, деревянная расческа уложила редкие волосы на косой пробор — не Ален Делон, но и то хорошо. Потом, пожалуй, нужно будет сходить к парикмахеру и побриться наголо. А то в сорок лет выглядеть плешивым дядькой как-то не комильфо. Лучше буду брутальным бритоголовым как Брюс Уиллис. Кстати, он в этом времени еще молодой и с густой шевелюрой. Просто еще не обрел популярность в нашей стране.

Зубная щетка была неудобной и явно потрепанной, и я сделал мысленную заметку купить новую. Зато порошок вместо пасты меня, поначалу обескуражив, порадовал — я прямо-таки чувствовал, как он сдирает с моей челюсти весь налет. Но при этом, что особенно любопытно, был мягким и даже вкусным. В итоге я, благоухающий «Шипром», облачился в обнаруженный в шкафу костюм-тройку, повязав галстук с расцветкой «китайский огурчик». Ну, как повязав… Скорее просто надев уже подготовленный кем-то вариант. Надо бы, кстати, научиться завязывать самому, чтобы не попасть в конфузную ситуацию.