Главред: назад в СССР (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич - Страница 54

— Что ж, — выдохнула она. — Если вы настолько верите, что это поможет газете, я даю добро. Но отвечать за результат вам придется уже не передо мной…

[1]Adobe InDesign — программа для верстки макетов цифровых и печатных медиа.

[2] Алексей Меринов — российский художник-карикатурист, сотрудничающий с «Московским комсомольцем».

[3] Бильд-редактор — сотрудник, занимающийся подбором фотографий и урегулированием авторских прав.

Оставшаяся часть дня прошла в будничной редакционной суете. Ко мне время от времени подходили журналисты, советовались по текстам. Забежал Леня — обсудить еще несколько тем для фотобанка, а заодно предложить взять под крыло остальных корреспондентов, которые изъявили желание снимать самостоятельно. Я согласился, про себя убедившись в правильности будущего назначения Лени на должность заведующего фотоотделом.

Потом пришел Виталий Бульбаш, сияющий как начищенный самовар. Он сообщил мне, что договорился с капитаном Величуком, и его на время берут в патрульный экипаж — не успели мы это сегодня обсудить на планерке, а мой зам уже даже успел скататься в отделение. От меня требовалось только редакционное задание для милицейского начальства. Я его подписал и отправил Бульбаша готовить материал.

День клонился к концу, я по обыкновению задержался, в очередной раз перечерчивая макет и придумывая, что можно улучшить в верстке. Еще одним фронтом работы я себе обозначил мастерство заголовка. Дежурные обороты из самих текстов вроде пресловутых «рамок реализации» я убирал во время редактуры и объяснял авторам, почему это важно. Дело в итоге пусть и туго, но шло. А вот с заголовками было гораздо сложней.

«С песней по жизни». «Любовь начинается с семьи». «Работаем на совесть!» «Молодо-зелено». «Город, в котором хочется жить». Старые выпуски просто пестрили подобными однотипными названиями статей. И после просмотра порядка сотни архивных номеров мне уже захотелось не жить, а выть. Так что надо, пожалуй, провести обучающее собрание и немного напомнить моим журналистам о правилах составления заголовков. Заодно поделиться секретами из моей прошлой жизни. Например, игровыми вариантами вроде «Бремя обедать» или «Тень медицинского работника».

Пожалуй, завтра, когда все соберутся в начале рабочего дня в редакции, проведу семинар. И сам заодно попрактикуюсь, чтобы не забронзоветь. А сейчас — время набрать телефонный номер.

— Алло? — ответил довольно молодой женский голос.

— Здравствуйте, — сказал я. — Могу я поговорить с Павлом Садыковым?

— Конечно, — доброжелательно ответила мне его жена. А кто еще может поднять трубку в его квартире? — Сейчас приглашу.

Моя собеседница прикрыла трубку ладонью, и до меня донеслись лишь приглушенные звуки. Потом в динамике раздался уже мужской голос.

— Я слушаю вас.

— Здравствуйте, Павел, — сказал я. — Меня зовут Евгений Семенович Кашеваров, я главный редактор газеты «Андроповские известия». Ваш телефон мне дал Анатолий, ваш тесть.

— Так, — я прямо-таки почувствовал, как мужчина напрягся.

— Мне бы хотелось побеседовать с вами о… ликвидации последствий аварии, — я говорил спокойно, без лишней суеты и нажима. — Мы часто пишем в газете о героях нашего города, и то, что до сих пор не рассказали о вас, это сплошное упущение.

— А что обо мне рассказывать? — удивился Павел. — Призвали как резервиста, нас много было. Какое же это геройство?

Разговаривая по телефону, я не мог уловить искреннего отношения ликвидатора. Когда не видишь человека, сложно считывать его эмоции. Но я почему-то был уверен, что он действительно не считает время, проведенное в зоне отчуждения, своим личным подвигом. И это его красит, как подавляющее большинство людей того времени. Родина позвала — они выполнили. Без лишних вопросов, безропотно, без битья кулаком в грудь. Мамин хороший знакомый по фамилии Крякин, дядя Сережа, тоже был там. И рассказывал, что даже в Чернобыле были те, кто грабил пустые дома. Милиционеры задерживали их, устраивали облавы. Но скольких они упустили… И пока сотни тысяч затыкали своими телами пышущий ядом реактор, отдельные личности вывозили радиоактивную мебель и кирпичи, торговали на рынках зараженными яблоками.

— А вы тогда просто расскажите о тех, кого считаете настоящими героями, — подсознание само подсказало правильный вариант, и голос моего собеседника как будто стал немного теплее.

— Ну… если так, — Павел улыбнулся. — Что нужно сделать?

— Хорошо бы встретиться и подробно поговорить, — сказал я.

— Тогда приезжайте хоть сейчас, — предложил ликвидатор. — Переулок Павлентьева, дом сорок шесть, квартира двадцать девять.

Как назло, все водители уже наверняка разъехались по домам, и просить Валечку организовать мне машину поздно. На автобусе? Переулок Павлентьева — это далековато, самый край города. Разумеется, я не барин, и покататься на том же «ЛиАзике» мне абсолютно не зазорно. Просто время уже позднее, завтра всем советским людям на работу, и мне не хотелось бы засиживаться допоздна у гостеприимного ликвидатора. Такси!

В советские времена вместо нескольких популярных онлайн-приложений в Андроповске был один таксопарк. Еще с детства я помнил эти огромные желтые и голубые «Волги» с шашечками и буквой «Т» на бортах. Их «ловили» или заказывали по телефону, но услуги даже тогда не считались дешевыми, и, как говорилось в одном хорошем фильме[1], «наши люди в булочную на такси не ездили».

Однако сейчас у меня не было иного выхода. Поэтому, быстро договорившись с Павлом, я положил трубку и… завис. Я ведь не знаю, как можно вызвать такси в СССР в восемьдесят шестом. А «Гугл» или «Яндекс» мне в этом не помогут, потому что их еще не изобрели. Как же быть? Валечку я уже отпустил, так бы она мне подсказала. Может, позвонить в справочную? Помню, в Союзе по телефону можно было и точное время узнать, и погоду, и даже нужный телефон…

«Ты просто гений, Кротов, — усмехнулся я про себя. — Чтобы позвонить в справочную и выяснить номер телефона такси, нужно сперва узнать номер справочной».

К счастью, я вовремя сообразил, что есть еще один способ. Вышел из кабинета, склонился над секретарским столом — и точно! Вот он — «Телефонный справочник города Андроповска Калининской области РСФСР». Книжка была красивая, с цветной фотографией моста через Любицу в центре города. Я пролистал ее, нашел раздел полезных телефонов и очень быстро выяснил нужный мне номер.

— Центральное бюро заказов такси, — ответили мне, когда я дозвонился. Не сразу, потому что довольно долго там было занято.

— Здравствуйте, девушка, — сказал я. — Будьте добры, машину к редакции «Андроповских известий». Профсоюзов, дом шесть.

— Такси подъедет в течение десяти-пятнадцати минут, — ответила диспетчер, связавшись перед этим с водителями и выяснив, кто из свободных сейчас находится ближе всех.

Поблагодарив и повесив трубку, я принялся одеваться. Снег на улице поутих, но температура опустилась ниже нуля, и было довольно зябко ждать машину на крыльце. К счастью, ярко-желтая «Волга» с погасшим зеленым огоньком подъехала намного быстрей, и вскоре я уже расположился на переднем сиденье. Водитель мне достался колоритный — парень, будто высеченный из гранита, с огромными кулаками. Ощущение, что именно с него рисовали плакатных советских рабочих. Уточнив адрес, он чуть сдвинул фуражку и плавно тронул с места.

На счетчике уже откуда-то набежало двадцать копеек, и я засомневался, хватит ли у меня денег. Видимо, я слишком внимательно смотрел на циферблат, еще и с явным беспокойством, потому что водитель сразу же улыбнулся.

— Давно не ездили? — уточнил он.

— Ага, — подтвердил я и зачем-то ляпнул: — С шестьдесят девятого.

— О, тогда понятно, — кивнул таксист. — С тех пор цены поменялись. Теперь не десять копеек за километр, а двадцать. И двадцать — посадка. Так что не переживайте, мы не обманываем. Все же по счетчику.