Чехов. Книга 2 (СИ) - "Гоблин - MeXXanik" - Страница 16

Призрак нашлась на кухне, где готовила чай. Ей не нужна была салфетка, чтобы взять тяжелый чайник и наполнить кипятком заварник. Из него поднялся пар с ароматом трав.

— Вы меня балуете, — обратился я к хозяйке дома.

Та покосилась на меня с довольной улыбкой и неожиданно похвалила:

— Ты сегодня хорошо выглядишь

— Благодарю. Но боюсь спросить, а вчера было иначе?

— Мне нравится синий цвет, — вздохнула женщина и подошла ко мне, чтобы поправить лацкан пиджака. — Когда-то один мой поклонник носил похожий костюм. Он смотрелся в нем удивительно свежо. Что не помешало потом ему оказаться мерзавцем.

— Мне жаль, — искренне признался я.

— Ты очень хороший человек, мастер Чехов. Чего-чего, а такого не ждешь от некроманта.

— Простите, что разочаровываю.

— Ничего, я еще научу тебя жизни, — пообещала Любовь Федоровна и села на стул.

Я налил в чашку чай и уселся напротив нее. В вазочке лежали свежие мятные пряники, облитые глазурью.

— Промокацию утром принесли к порогу. Фома очень сокрушался, посчитав пряники слишком простыми для вашества, — женщина передразнила манеру говорка помощника и продолжила, — Но я отобрала у него несколько, чтобы ты все же попробовал выпечку.

— Вам понравилось пугать парня?

— После вчерашнего нашего с ним знакомства ваш слуга стал смелее, — с некоторой долей обиды призналась призрачная дама.

— Разве это плохо?

— Иногда приятно пугать кого-то, — вздохнула Любовь Федоровна. — Я потихоньку царапала по дверце шкафа по ночам в его спальне. Скрипела половицами. Даже намертво связала шнурки на его ботинках.

— И как Фома отреагировал?

— Ночью он храпел и даже не проснулся, — призналась дама. — Я за такое поведение сдернула с него одеяло. Но этот увалень ухватил за край ткани и потянул его обратно. Меня аж в стену откинуло!

— Какая жалость, — я покачал головой.

— Не смейся, — фыркнула женщина. — Знал бы ты, как мало у меня радостей в смерти.

— А шнурки?

— Он порвал их, вынул из своего рюкзака новые и вставил в ботинки.

— Но сейчас его напугать будет сложнее.

— Никак не будет, — буркнула Любовь Федоровна. — Фома потерял страх и принес мне цветы.

— Что? — я подавился пряником.

— Гвоздики были красные, — мрачно пояснила призрачная женщина.

— И что с ними не так?

— Они оказались в виде поминального венка!

— Что? — я несколько раз ударил себя в грудь, чтобы выбить из пищевода застрявший там кусок выпечки.

Любовь Федоровна закатила глаза, резким движением сунула ладонь мне в тело и протолкнула сухой пряник в желудок. Я шокировано уставился на нее, но женщина словно не заметила моего взгляда.

— И повесил венок на дверь кладовой, — продолжила она возмущенно. — Еще и намалевал на черной ленте пожелание умирать долго.

— Ну… — я не нашел слов.

— Так меня еще никто не унижал.

— Не думаю, что он намеревался вас оскорбить. Наверно захотел сделать вам приятно.

— Я ему этот венок на голову надену.

— Боюсь, он решит, что вы с ним заигрываете и назавтра закажет вам таких два.

— Свалились на мою голову как топор, — вздохнула женщина и поправила на лбу волосы.

— Прошу вас простить Фому…- начал было я.

— Пусть лучше ухаживает за шиповником у порога. Когда-то это были розы, которые я очень любила. Но они одичали и разрослись пышными кустами.

— Я ему скажу.

— И никаких записок, пожалуйста, — добавила женщина. — Я прекрасно слышу его.

— Обязательно напомню.

Почти в восемь я спустился на первый этаж, а через несколько минут в приемную вошла Арина Родионовна.

— Доброе утро, Павел Филиппович, — весело произнесла она, снимая шляпку и аккуратно размещая ее на полочке, которую Фома приколотил к стене.

Девушка прошла через приемную, села за стол, поставив сумку на подоконник. Включила компьютер.

— Доброе, — ответил я, и сделал глоток свежезаваренного чая. — А доброе оно потому что последнее рабочее. Впереди два выходных.

Секретарь нахмурилась, взглянула на висевший на стене календарь. И задумчиво протянула:

— А ведь правда. Как быстро летит время. Я совсем забыла.

— У вас есть планы на следующие дни? — спросил я и тотчас пожалел об этом.

Не хватало еще, чтобы Арина решила, что я с ней заигрываю. Но, к счастью, секретарша спокойно отреагировала на мой вопрос и ответила:

— Схожу на встречу с подругой, заберу заказ из книжного магазина. Вы наверно посчитаете это очень скучным.

— Главное, чтобы вам удалось отдохнуть.

Я сделал ещё глоток чая:

— Арина Родионовна, вы же открыли запись с девяти утра?

Девушка пощелкала кнопкой мыши и произнесла:

— Все верно. С девяти до двенадцати. Во второй половине дня посетителей нет.

— Отлично, — ответил я и вынул из кармана телефон. — Тогда после двенадцати я постараюсь сегодня завершить дело Соболева. А затем сдам закрытые заявки в министерство Юстиции. Они все оформлены?

— Я еще раз проверю, — торопливо ответила девушка.

— Благодарю.

Я нашел в адресной книге номер Елены Анатольевны, нажал на вызов. И в этот момент дверь офиса открылась, и в зал вошли двое мужчин в форме жандармов.

— Павел Филиппович? — уточнил один из них, обращаясь ко мне.

— Он самый, — ответил я, отменил вызов и убрал телефон в карман. — Чем могу быть полезен?

— Меня зовут Роман Берестов, — начал жандарм. Он вынул из кармана удостоверение, раскрыл его и продемонстрировал мне. — Наш отдел проводит проверку по заявлению о квартирной краже. И в связи с этим, мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Краже? — переспросил я, неприятно удивленный формулировке. — Позвольте полюбопытствовать, я здесь при чем?

— Вас видели у квартиры покойной Оксаны Тихоновой, — ответил Берестов. — Той самой девице, которую вы приводили к следователю. То есть, вы были в ее жилище после ее смерти.

— Очевидно, что так и было, — не стал спорить я.

— И в связи с этим, мы хотели бы с вами поговорить. Давайте проследуем в отдел.

Я усмехнулся и покачал головой:

— У вызова на допрос есть законный порядок. Направление повестки, которая служит официальным вызовом для разговора.

— Но… — начал было жандарм, но я его перебил:

— Повестка нужна для отчётности на работе. Потому что является уважительной причиной для прогула. А так как у меня на сегодня дежурство и положен прием граждан по назначению министерства, в случае жалоб мне нужна будет официальная бумага.

— Мы хотели просто поговорить, — вмешался в диалог второй жандарм, окинув внимательным взглядом помещение. — Не отмечая вас официально, не прибегая к вызову повесткой. Это возможно?

— Ну, тогда прошу проследовать в мой кабинет, — я указал рукой в сторону двери. — Арина Родионовна, приготовьте нам, пожалуйста, чай.

Мужчины переглянулись. Видимо, беседа прошла не по их плану. Но Берестов нехотя кивнул:

— Если вам так удобнее…

— Мне удобно было бы вовсе не вести этот разговор. Но раз вы считаете его уместным, прошу. Идёмте, — повторил я.

Поднялся с дивана и направился в сторону кабинета. Жандармы последовали за мной.

Я вошёл в помещение, сел за стол, указал на свободные кресла:

— Присаживайтесь.

— Вы выбрали интересный дом для открытия своего офиса, — сказал Роман и попытался улыбнуться. — Полагаю, вы знаете о слухах, которые ходят об этом месте.

— Вы о госпоже Виноградовой? — уточнил я.

— О ней самой, — второй жандарм криво улыбнулся. — Старуха и впрямь тут обитает?

Створка шкафа медленно открылась и с грохотом захлопнулась, заставив гостей вздрогнуть.

— Любовь Федоровна достаточно молодая и привлекательная женщина, — сурово ответил я.

— Была… — начал было второй жандарм, имени которого я так и не услышал.

— Она таковой осталась навсегда, — перебил его я и посмотрел на недовольную призрачную женщину, которая сидела на подоконнике.

— Я этому хаму в чай муху кину, — пообещала хозяйка дома и вышла через стену.