Повелительница Вселенной. Будни бога (СИ) - Макуш Тиана - Страница 79

— Сделай массаж, Ив.

Мужчина покорно передвинул коленями, придвигаясь ближе, и осторожно обхватил пальцами ступню, начиная с лёгких поглаживаний. Приятно всё же. Я следила за движениями пальцев — почти бездумно — и вдруг поняла.

— Я не чувствую в тебе больше страха.

Ив даже не вздрогнул. Ровный голос звучал безразлично:

— Я устал бояться, Повелительница. Нет ничего, что вы бы со мной уже не сделали, так что в страхе просто нет смысла. Я только недавно это понял.

Наивный мальчик… С тобой так много можно было бы ещё сделать, просто не хотелось ломать игрушку. Но, похоже, она сама сломалась. От времени. Слегка наклонившись, взяла раба за подбородок и приподняла голову, встречаясь с равнодушным взглядом. С самой малой толикой опасения на дне и бесконечной усталостью на поверхности. Что ж, гаремом придётся заняться в ближайшее время.

— Ничего? А если я верну тебе свободу?

Кривая усмешка тронула губы.

— Вы, как всегда, изумительно жестоки, Повелительница. Зачем спрашиваете, чтобы понаблюдать за моим отчаянием?

А он осмелел, надо же.

— Вспомни один из первых наших разговоров. Когда я потребовала с тебя клятву верности. Я не ломаю игрушки до конца, просто отпускаю их, когда окончательно наскучивают, Ив.

— Я… наскучил?

А сколько затаённой надежды в голосе.

— Ты почти сломался, мой хороший. Но ведь почти? Ты ещё хочешь её, свободу?

— Дааа, Повелительница.

Так тому и быть. Я не солгала ни одним словом. Раб давно искупил свою вину. Но… альтернативы ему сегодня у меня нет, а подавлять собственные желания не хочу.

— Хорошо, Ив. Я отпущу тебя. Но попрошу о последнем одолжении. Именно одолжении. Будь сегодня таким, каким нужно мне. Покорным, открытым и отзывчивым. Отринь на эту ночь неприятие моих желаний. Отдайся, в последний раз.

Я легонько провела пальцем по скуле, перейдя на бешено бьющуюся жилку виска, снова спустилась вниз, по краю челюсти, и обрисовала контур губ. Какое-то время мужчина напряжённо на меня смотрел, но потом враз расслабился и приоткрыл губы, впуская настойчивый палец внутрь. А в разуме горело желание верить, наравне со страхом обмана. Нет, Ив, я не обману.

Такой ночи у нас не было ни разу. Даже когда я полностью брала под контроль его тело, заставляя испытывать удовольствие. Сейчас же раб действительно отдавал всего себя, без оглядки, без внутреннего конфликта и осуждения реакции собственного тела. Если бы так было изначально, кто знает… Но я прекрасно понимала, что это игра против принципов. Всё-таки Ив не сломался. А вот если бы ему наутро объявили, что всё сказанное — шутка…

Нет, я не собиралась быть настолько жестокой, хоть раб и обвинял именно в этом. И был совершенно не готов, когда прямо по пробуждении — в одной постели! — протянула руку к его шее и просто сняла артефакт. Без какого-либо пафоса или напутствий. Он видел, что гибкая полоска находится в моих пальцах, но всё равно обхватил горло ладонью, желая почувствовать, удостовериться.

— Я… свободен?

— Я же обещала.

— Вот так, просто?

— А чего ты ждал? Останешься в замке?

— У меня есть выбор?

— Ты же свободен. Конечно.

— Нет. Я давал клятву верности.

— Это лишь гарантирует твою лояльность, что не станешь врагом. Но мне не помешает верный палач. Иногда.

— А в остальное время?

Я пожала плечами.

— Живи. Можешь взять любую рабыню, если приглянётся и будет не занята. Новым маленьким воинам не помешает ещё один наставник. А через некоторое время в этом мире появятся другие люди, города. Так что?

— И я смогу там жить?

— Сохраняя в тайне знания обо мне — да. В принципе, если тебе уж очень захочется забыть прошедшие годы, могу даже отправить тебя в какой-нибудь другой мир.

— Смысл? Какая разница, где начинать жизнь заново?

Никакого удивления высказанным возможностям. Впрочем, после переселения в Гавань — ничего странного. Я тихо рассмеялась.

— Там не будет меня.

— Вы будете везде и всегда…

Они знали, что я богиня. Теперь знали. Только дурак не догадался бы о моей сути после такого грандиозного переселения. Но что это я? Палач и в самом деле пригодится, так что хватит его уговаривать. Проверяя на ту самую верность.

— Иди, Ивлан, тебе надо выбрать новое жильё. Краша я предупрежу.

Свободный воин не должен жить в комнатах раба. Я это не сказала, но он и так понял. Поднялся, быстро надел штаны, но у самой двери замешкался, развернулся и согнулся в низком поклоне.

— Спасибо, Повелительница!

— Иди уже…

А мне надо заняться планированием изменившегося будущего. Да, сначала это, потом уже поиск новых рабов. Пока ничего не отвлекает.

Парень, который заинтересовал меня в этот раз, заметно отличался от типажа, на который обычно обращала внимание. Для гарема уже подобрано четверо рабов, находящихся там же, в стазисе, пятого, что дожидался сейчас в гостинице, я приобрела здесь, в Аркосте, и просто решила ещё раз прогуляться перед окончательным отбытием в Гавань. Но на пути к выходу с рынка взгляд зацепился за представление на помосте.

Он не впечатлял мускулатурой, скорее сухощавый и гибкий, молодой — почти юноша, точно не воин… Но как он двигался! Движения — то плавные, то резкие — завораживали своей красотой, чувственностью и отточенностью. Свободные шаровары и туника из тончайшей, словно газовой материи совершенно не скрывали изящное тело, а скорее выставляли его напоказ, подчёркивая, что под ними нет совершенно ничего. И магический ошейник.

Но больше всего меня поразил не внешний вид, не умелый танец, а эмоции. Чистые эмоции радости, какого-то сумасшедшего веселья, хоть мальчик и являлся рабом. Я редко встречаю подобных существ, способных просто получать удовольствие от жизни, приспосабливаться к любым обстоятельствам, невзирая на собственное положение. Забавный. И, наверное, я всё же прошла бы мимо, как только закончился танец, но парень неожиданно встретился со мной взглядом, полыхнул удивлением и лёгким страхом, а потом быстро завершил своё представление, упав на колени и низко склонившись.

Любой из зрителей мог думать, что это такой логичный финал, часть танца, но я отчётливо понимала, что мальчик испугался. Он знал, кого увидел. Видящий. Такой силы, что позволила пробиться сквозь предпринятые меры (обычное уже путешествие в смертном теле с мощными щитами на силу), — редкость. И я хочу эту редкость в своё полное владение. Если его всё равно кто-то купит, так почему не я? Судьба всех рабов-наложников уже была расписана и определена, я точно знала, что и когда буду с ними делать. А этот мальчик… Нет, никаких скоропалительных решений, несмотря на то, что почувствовала в нём. Что-то знакомое, близкое.

Помня Лидара, в последние месяцы я моталась по рабским рынкам и искала нечто похожее. Не прирождённых рабов, или сломленных жесткой дрессурой, покорившихся и смирившихся. Нет. Я искала тех, в ком зрела ещё искра бунта, желание свободы, и при этом, чтобы рабы любили или, наоборот, боялись боли. На самом деле, нет большой разницы в отношении, и те, и другие эмоции одинаково яркие, одинаково способные подарить мне удовлетворение — история Ива это гарантировала.

Но в этот раз доводить почти до слома рабов я не стану. Смысл? Наоборот, дам им то, что в других обстоятельствах было бы слишком маловероятным, а в итоге получу идеальных наложников. Танцовщик станет достойным пополнением, пусть он как раз таки и раб до мозга костей, не мыслящий иной жизни. Или пытается создать такое впечатление?

Парнишка так и не встал с колен, только выпрямился, замерев с опущенными ресницами, но я чувствовала периодически находящий меня любопытный и в то же время опасливый взгляд. Интересно, интересно. Тем временем суммы за мальчика уже взлетели почти до небес.

Как ни забавно, сражались за него трое… мужчин. И их взгляды и чувства были ох как далеки от целомудрия или хотя бы простого интереса. Жаркая, удушающая похоть, которую мальчишка тоже чувствовал и еле заметно вздрагивал. От удовольствия. Я пригляделась внимательнее — какая-то слишком странная у него реакция, даже для раба с младенчества.