Право на эшафот - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 17

– Прошу прощения за несдержанность, ваша светлость, – сразу извинился Бласкес. – Но снять ваш блок я в любом случае не смогу. И не только я. Собственно, я вижу четыре варианта развития событий.

– И какие же? – заинтересовался король.

– Вариант первый, – начал загибать пальцы Бласкес. – Герцогиня выясняет ключевую фразу, которую либо доверила кому-то, либо где-нибудь записала. Вариант второй: память прорывается сама. Такое бывает редко и только при сильных потрясениях. Вариант третий – она поступает в университет. Принятие присяги снимает все блоки с магии. Правда, память об остальном все равно не вернет. Ну и четвертый – герцогиня доживает с блоками до самой смерти. Других нет, если вы не хотите подвергать донью опасности остаться без мозгов.

Он сидел далеко, но посмотрел на меня так, что я ощутила его совсем рядом, глаза его – прямо напротив моих, и в них плескалось злорадство. Сам он наверняка предпочел бы вскипятить мне мозги и не бояться, что я его выдам, но был уверен, что от рискованного эксперимента мы откажемся. Как и в том, что первые три варианта не сработают. Веер в моей руке треснул и осыпался осколками. Я проводила его останки грустным взглядом: мы и познакомиться с ним как следует не успели, а он уже меня покинул.

– Мне очень жаль, доньи, но мы бессильны вам помочь. – В голосе короля слышалось искреннее огорчение. – Мы вас покидаем, но надеемся, что вы успешно решите эту проблему самостоятельно.

Он встал, явно собираясь уходить. Тетя подскочила, потянув и меня за рукав, словно я могла остаться невоспитанно сидящей на стуле, и ровным голосом произнесла:

– Благодарю вас за беспокойство о моей племяннице, ваше величество. Время ужина, не соблаговолите ли присоединиться к нам?

Я успела подумать, что в присутствии Бласкеса в меня ни кусочка не полезет, а если полезет, то сразу неэстетично вылезет. Зря тетя это предложила.

– Решили показать племяннице, как правильно травить королей? – ехидно уточнил Теодоро. – Если уж у нее не получилось, то вы не оплошаете? Нет, спасибо, мы поужинаем во дворце. Ах да, Эстефания, чуть не забыл. Мы тут реквизировали у графа Дарока ваш жемчуг. Не стоит оставлять в чужих руках такое опасное оружие.

И он протянул мне мешочек, по размеру точь-в-точь как тот, в который я укладывала споротые жемчужинки. Но этот кошель был бархатным и с королевским гербом.

– Благодарю вас, ваше величество, за заботу.

Я склонилась в реверансе, а когда разогнулась, короля уже не было. Не было и придворного мага. Тот тоже исчез вместе со своим незабываемым ароматом.

Тетя протянула руку к мешочку, врученному мне королем:

– Что это?

У меня были подозрения, но они могли не соответствовать действительности, поэтому я сначала расширила горловину мешочка, заглянула внутрь, а уж потом ответила:

– Жемчужины с моего платья. Того, в котором была на эшафоте. Я их отпорола и продала ювелиру.

– Ты отдала в чужие руки жемчуг, который долго носила и к которому недавно прикасалась? Эстефания, ты с ума сошла?

– Это просто жемчуг, – ответила я чуть удивленно. – Я перевела его в деньги, чтобы убежать от замужества. Кстати, вы заметили, что его величество больше не заговаривает о свадьбе?

– Это вовсе не значит, что он отказался от этой идеи, – сухо возразила тетя. – Не обольщайся, Эстефания, у него нет и быть не может никаких серьезных планов в отношении тебя. А поразвлечься с ним – уронить репутацию семьи.

– Я не собиралась с ним развлекаться. Лишь отметила, что он больше не заговаривает о моем замужестве.

Тетя устало потерла виски.

– Давай вернемся к жемчугу. Я понимаю, что знаний у тебя не осталось, поэтому скажу то, что знают даже маленькие дети: жемчуг – живой, он впитывает ауру носителя в отличие от других драгоценных камней. Продавать его можно, но предварительно он должен не меньше месяца пролежать в закрытой шкатулке. Если в следующий раз решишь избавиться от драгоценностей, продавай что угодно, кроме жемчуга.

Диего в моих глазах резко упал: этот наглый дон не только не предупредил об опасности, но еще и воспользовался моим положением, заполучив жемчуг со следами моей ауры, чтобы… Чтобы что?

– И для чего его можно использовать?

– О, применений масса. Можно навести поисковое заклинание, проклятие, любовь или ненависть. По ряду заклинаний это будет не столь эффективно, как с кровью или волосами, но есть и такие, где эффективность будет куда выше. Запомни, Фани, никогда никому не давай ничего своего. Вообще ничего. Да… Нужно что-то делать с твоей неграмотностью.

– Я прекрасно умею читать!

– Хоть это радует, но я про знание магии. Даже не представляю, как с этим разобраться.

– Почему Бласкес уверен, что я не пойду в университет?

– Потому что ты не пойдешь.

– Исчерпывающее объяснение, – фыркнула, – а можно поконкретней? Я не вижу причины, почему не могу пойти учиться, если уж осталась совершенно без знаний.

Недовольно нахмурившись, тетя снизошла до объяснений:

– Во-первых, девушки из Сиятельных семейств никогда не учатся в общественных заведениях. Герцогиня Эрилейская – и вдруг среди плебса?

– Создадим прецедент, станем ближе к народу, – предложила я бодро. – Если это единственный шанс снять блок, грех от него отказываться.

– Эстефания, это несерьезно. У тебя нет блока на магии, у тебя блок на памяти. Это разные вещи. Поступление в университет не вернет знания, но создаст проблемы.

– Какие?

Разговор тетю злил, но я не собиралась останавливаться: мне необходимо узнать об этом мире как можно больше. И чтобы дурой не выглядеть, и чтобы не влипнуть во что-то серьезное.

– При поступлении в университет маг дает клятву верности королевской династии, – неохотно ответила тетя, – она сильно ограничивает возможности.

– Возможности интриговать?

– Разумеется. – Тетя рассмеялась красивым журчащим смехом. – Возможности мага такой клятвой не ограничить.

– Но если я не собираюсь интриговать, то…

– То это ничего не изменит. Есть договоренность о твоем браке, пока устная, но клятве она точно противоречит.

Припомнив карту, въевшуюся в мозги так, что никаким блоком не выведешь, я предположила:

– Речь о Варенции, не так ли?

Графиня Хаго в ужасе расширила глаза и зло прошипела:

– Эстефания, кто о таком говорит прямо? Здесь даже у стен есть уши.

– То есть вы делаете все, чтобы меня опять потащили на эшафот, – заключила я. – Драка за герцогство будет столь кровопролитной, что ее проще предотвратить, тихо меня умертвив. Или громко – это уж как получится.

Если бы я была королем и узнала, что у меня собираются оттяпать приличный кусок территории, то была бы резко против, так что желание Теодоро видеть меня без головы становилось понятным: так без головы оказывается только одна персона, которая головой в общем-то особо и не пользовалась, а иначе гибнет множество людей. Выбор очевидный, да, когда речь не идет о тебе. Но мне-то эти интриги вовсе не нужны.

– Мы – Сиятельные, и у нас есть неотъемлемые права, – сухо сказала тетя, – а его величество Теодоро склонен о них забывать. Кроме того, его величество виновен в смерти твоих родителей и брата. Ты хочешь ему все простить?

– Я не помню этого. И никого из них.

Тетя резко выдохнула и решила:

– Нам нужна сторонняя консультация знающего мага. Я этим займусь. К разговору вернемся после. – И стремительно вылетела из гостиной, только юбки прошелестели.

Я выходила куда медленнее. Мне было о чем подумать. Уготованная тетей роль ничуть не прельщала независимо от того, к кому в жены она собиралась меня пристроить. На первый взгляд университет давал нужную независимость, но это лишь на первый взгляд, поскольку в той же клятве могут быть подводные камни, о которых я даже не догадываюсь. Это не мой мир, и необдуманный поступок может стоить мне дороже, чем кажется.

Эсперанса встретила меня у дверей в мою комнату.