Бездомыш. Предземье (СИ) - Рымин Андрей Олегович - Страница 15

Глупый панцирник повёлся на сброшенный за борт большой кусок мяса, и теперь взбивал воду хвостом, пытаясь высвободиться, но крюк держал крепко.

— Мелкий. Едва ли пара бобов с него будет, — жаловался паромщик, затеявший эту чудную рыбалку, глядя на водные танцы зверя. — Больше возни с таким, чем прибытка.

Этот паром, перевозящий нас сейчас через реку, сильно уступал в размерах тому, что ходит между большой землёй и Муном. Всего одна палуба, на которую едва влез наш обоз, но с прочностью тоже всё в полном порядке — похожее на большой плот с бортами прямоугольное судно собрано из толстенных брёвен. Такие речному зверю не по зубам, а морской, как меня успокоил один матрос, так далеко от устья не поднимается. Специально тракт в этом месте отходит подальше от побережья. Всё у имперцев продумано.

Кстати, в этот раз нам выделили уже не десяток солдат, как в предыдущих фортах, а в два раза больше. Вчера нас догнала карета какого-то важного дядьки — народ шепчется, что это некий имперский чиновник возвращается с Каса — сопровождаемая отрядом охраны. До следующей крепости поедет с обозом.

Двойная защита — двойное спокойствие. Хотя, тракт и так безопасен, что ясно из нашего опыта. За всё время пути ни разу зверь не напал. Впрочем, судя по оружию солдат — у каждого в ножнах меч, а к седельной сумке на боку лошади рядом с седлом приторочен небольшой арбалет — опасаются здесь скорее людей. Те же фатои, плевать хотевшие на имперскую власть и законы, истинные хозяева материка — вольные снежники, или любая островная ватага, решившая вместо охоты заняться грабежом, вполне могут попытать разбойничье счастье на тракте.

Потому-то по выходу из каждого форта командир нового отряда охраны первым делом опрашивает обозников — кто насколько с оружием дружит. И бумаги у мужиков просит, чтобы глянуть на троерост. Как раз утром капрал с чудным именем Ёш на мои доли глазья круглил. У него самого даже столько ловкости нет. Айк сказал, что солдатам империя при приёме на службу по триаде всё подгоняет до полусотни, а потом уже с каждым очередным званием ещё сверху накидывает. У капралов за семьдесят всё, ну а сотню перепрыгивают уже офицеры. Понятно, что каждый новый начальник обозной охраны с меня удивляется.

И это они ещё не знают про мой дар. У солдат одарённые — редкость. Такие по тракту не ходят с обозами. Имперцам на службе, и вообще, запрещено в норы лезть. И хоть мечами солдаты всяко умеют махать гораздо лучше нас с Айком, а случись что, главная наша охрана — мы сами. В смысле, мы с Ло. Уж бес точно справится с кучкой разбойников даже без дара.

Хотя, больше бед и хлопот нам в дороге доставляют дожди. Что не день, достаём из грязи, то одну, то другую повозку. Кажись, только наша из всех не застряла ни разу. Четвёрка коней и большие колёса решают.

Но есть от полощущих побережье в эту мокрую пору дождей и польза. Давеча с Айком повторили под ливнем поход по фальшивой нужде. Теперь знаю, что могу управлять длиной своих незримых клинков. Хоть по сажени, хоть по вершку из кулаков их высовывай. Хоть один длиньше делай, другой короче. Одна беда — больше трёх секунд никакие не держатся. Тут мой дар ограничен сурово.

Зато, если быстро мечи прятать назад после выпуска, на десяток тычков мне хватает запаса. Ло сказал, что при должной меткости — если в тот же мозг попадать — и такими уколами можно зверя валить. Десять мамонтов в день… Эх, мечты, мечты… И неделя потом, чтобы вскрыть этих мамонтов, если без дара. Скорее бы уже на Фат перебраться. Устроим своих — и сразу в поход. Охотничий азарт так и распирает всего, а бесконечный тракт уже в печёнках сидит. Очень хочется побыстрее опробовать уже свой новый дар в деле.

— Тревога!

Далеко впереди, перед первой повозкой обоза, падает здоровенная сосна, перегораживая дорогу. Сквозь грянувшие отовсюду крики слышу знакомый свист. Из леса вылетает рой стрел. То есть два роя — нападающие засели с обеих сторон от тракта.

— Стрелы! — ору во всё горло я и тут же выпускаю на волю беса.

Ло тут же спрыгивает с козел, попутно отбивая выхваченным из ножен мечом, летевшую прямо в Айка стрелу.

— В повозку! — стягивает он вниз Лину.

В этот миг позади растянувшегося по тракту обоза на дорогу заваливается вторая сосна. Это засада! Теперь мы в ловушке!

— Кто полезет — стреляйте!

Это уже приказ Халашу с Вейкой, что уже — умнички мои — судорожно взводят самострелы.

— Дай сюда! — выхватывает оружие из рук Веи забравшаяся в повозку Лина.

— Стренож лошадей! — приказывает бес Айку, запахивая полог. — Как сделаешь, выпрягай! Я прикрою!

У меня перед глазами ещё стоят перепуганные мордашки забившихся в дальний угол повозки малых, а Ло уже в два прыжка залетает обратно на козлы и с них на деревянную крышу. Осмотримся.

Пути к бегству перекрыты. Пытавшиеся было развернуться в тесноте дороги обозники только зря потратили время. Теперь только конными через лес или на своих двоих. Но бегущих особо не видно. Народ, кто не поймал стрелу после первого залпа, либо прячется в повозки, либо дерётся, помогая солдатам.

Последние покинули сёдла — тут пешими сейчас биться сподручнее. Вот йок! Как их мало! Каждый третий, или убит, или ранен. Наверное, служивых специально выцеливали в первую очередь.

Кстати, стрелы продолжают лететь в нас. От одной Ло увернулся, другую отбил. Солдаты, прикрываясь щитами, бросаются к деревьям — рубить неизвестных лучников. Часть обозников присоединяется к ним. Но у нас щитов нет, да и бес не торопится спрыгивать вниз, продолжая крутиться на крыше. Меч Ло бросил под ноги, и у нас в руках теперь лук.

Ага! Вот и первые враги показались! Обряженные в шкуры охотники с топорами и копьями выскакивают из леса, бросаясь навстречу солдатам с торговцами. На головах воинов сделанные из звериных черепов шлемы. Вон медведь, вон безрогий лось, вон муфр или крупная рысь.

Снежники! Обычные разбойники так бы не вырядились. А какие все здоровенные… Один в шлеме из черепа зубра так и вовсе двухсаженный гигант. Первым же ударом огромной секиры разнёс в щепки подставленный щит и едва ли не напополам разрубил державшего его имперца.

Бах! Стрела врезается в стенку нашей повозки чуть ниже крыши. Но это последняя. Грабители уже отбросили луки, и вокруг тракта кипит рукопашная схватка. Нападающих больше, но имперцы превосходят врагов в мастерстве. То один, то другой снежник падает от удара меча, или от неизменно точного выстрела беса. Собственно, сейчас только мастерство Ло и спасает солдат с обозниками от полного разгрома. Лишь единожды выпущенная моими руками стрела не достигла цели, когда тот гигант смог закрыться секирой.

Но враги уже поняли, кто мешает их быстрой победе, и к нашей повозке устремилось сразу несколько воинов с черепами на головах.

— Айк, смени меня!

Бросив лук и подхватив меч, бес соскакивает с крыши повозки на землю, а закончивший возиться с лошадьми Айк, наоборот, лезет наверх. Первый нападающий метит мне в грудь копьём. Стремительный бросок в сторону — и Ло в длинном выпаде дотягивается кончиком меча до горла врага.

Нырок под летящий топор. Укол снизу вверх. Выдернуть меч из пробитой груди и наотмашь рассечь лицо третьему. Несколько быстрых прыжков влево-вправо. Один взмах рукой, другой… И противники кончились.

Бегом вокруг повозки. С этой стороны ещё трое. Столько же точных ударов, уложившихся в пять-шесть секунд — и здесь тоже чисто.

А кони ржут, люди орут, бабы визжат. Но не в нашей повозке. В нашей как раз-таки тихо. Бес бросается к сместившейся ближе к нам группе солдат и обозников, что с трудом отбиваются от наскакивающих на них снежников.

Подлетаем маленькой стремительной смертью. Никогда не подумал бы, что меч — настолько страшное оружие. Впрочем, в моей руке, когда она отдана бесу, даже камень опасен. Десяток секунд, шесть ударов — и с теми врагами, что за это короткое время успели свалить воспрявшие духом солдаты с обозниками, у нас под ногами корчится несколько будущих трупов и ещё восемь тел недвижимо лежит в лужах крови.