Купола (СИ) - Горшков Тимофей - Страница 18

Запах. Андрей остановился и принюхался. Поверх тошнотворной вони местной зелени он ощутил смутно знакомый аромат. Так пахнет смесь химических растворителей, попавших на одежду, это он знал по собственному опыту.

Артур и Мина скрылись за дверью, ведущей в машинное отделение гидропоники и перед Андреем встал выбор. Голос разума твердил, что здесь опасно, а него миссия, и он должен последовать за этими двумя. Но был и другой голос. Было ли это ностальгией по работе до его перемещения в купола, несогласием с методами братства или просто любопытством? Наверное, всего по чуть-чуть. И этот голос твердил что он должен узнать, откуда здесь этот запах. Андрей глубоко вдохнул, взял волю в кулак, и… послал к черту все братство, включая старейшину. Его даже особенно.

Он легко перемахнул через пару рядов и наткнулся на замаскированный технический люк. Запах усилился, и уже не раздумывая, Андрей полез внутрь. В пространстве между этажами, куда он попал, было тесно, темно и пыльно. Он едва удержался от приступа кашля. Ориентироваться по запаху теперь было невозможно, дышать приходилось через одежду. Легкие вибрации прокатились по грязному металлу, подсказывая, что он на правильном пути, и он медленно пополз в предположительном направлении их источника.

Через несколько минут он достиг решетки, сквозь щели которой можно было рассмотреть комнату внизу. А смотреть было на что: там расположилась импровизированная химическая лаборатория, с вытяжкой и рефракционной колонной. Высокий человек со светлыми волосами возился с чем-то, но за его спиной трудно было разглядеть, с чем именно. Андрей невольно поймал себя на мысли, что халат весь усеян разноцветными пятнами и явно нуждается в стирке. Отбросив эти мысли, он стал внимательно следить за фигурой.

Некоторое время картина была неизменной, а затем человек внизу перенес какую-то коробку подальше от вытяжки, и, отступив, вытащил из кармана халата небольшой пульт и нажал на кнопку. Прогремел небольшой взрыв, вновь отдавшийся вибрацией по несущим конструкциям купола.

Лаборант вновь повернулся к Андрею спиной и стал заносить в блокнот пометки. Осознание медленно стало приходить к Андрею. Устройства, которые неизвестные помещали снаружи купола, были синтезированной взрывчаткой. Он вспомнил нестройный хор пищащих сигналов и ему стало нехорошо. Однако у него до сих пор не было ответа на главный вопрос — зачем?

Колебание было недолгим: всего лишь пара-тройка метров отделяла его от человека, который знал ответы на все интересующие его вопросы. И он был намерен их получить. Решетка не была предназначена для съема, однако тонкий металл легко поддался давлению. Андрей уперся спиной в перекрытия над ним, и, слегка поднапрягшись, выдавил отверстие в перекрытии снизу.

Приземление было мягким, хоть и сопровождалось жутким грохотом: выломанная решетка заскрежетала об металлический пол. Фигура обернулась, и Андрей разглядел бледное лицо, скорее удивленное, чем напуганное.

— Ты не из наших — спустя пару мгновений констатировал юноша.

— Заткнись. И не дергайся, если хочешь жить — сказал Андрей и с удивлением обнаружил, что его тело приняло боевую позу, а в каждой руке зажато по метательному ножу.

Юноша, однако, не проявил никакого интереса к ножам, и вообще не выглядел отдающим себе отчет в происходящем. Он облизнул тонкие губы и произнес:

— Ты блуждаешь во тьме, брат. Но не бойся, скоро я закончу свою работу, и мы тебя освободим. И тебя, и этот купол, и все остальные.

— Освободите? От чего?

— От оков океана. Скоро мы все поднимемся на поверхность.

— Что ты несешь? На поверхности — смерть!

— Мне надо работать — юноша нахмурился и снова облизнул губы — да, надо продолжать работу.

— Стой на месте, я сказал!

Но юноша никак не среагировал на выкрик и повернулся к Андрею спиной. Один из ножей просвистел над его головой и вонзился в деревянную панель вытяжки. Позднее Андрей понял, что это было его ошибкой. Будь он готов метнуть боевой нож в живого человека, все произошло бы совсем иначе. Но несмотря на все тренировки всю обработку, которую производили нам ним в братстве, но не мог причинить кому-то вред. Он хотел лишь напугать юношу, заставить его поверить, что он не шутит. Но тот оказался не так-то прост.

Он выхватил нож из дерева и метнул обратно, в Андрея. Уклониться от ножа было не сложно, а вот от полетевшей следом банки с кислотой уже сложнее. Тело среагировало быстро, но недостаточно: ему пришлось менять направление движения, и он инстинктивно сделал кувырок вперёд через плечо.

К моменту, когда он вновь встал на ноги, бледный юноша оказался совсем близко, и резким движением выхватил нож из руки Андрея. Словно в замедленной съемке Андрей наблюдал, как лезвие клинка, несколько секунд назад зажатого в его ладони, погружается в его собственное плечо.

Боли он не ощутил, было только странное ощущение неправильности — этого всего не должно было произойти. Секунду спустя он обнаружил себя завалившимся на одно колено, хотя не помнил, как это произошло. Юноша стоял над ним, в одной руке держа окровавленный клинок, а кулаком другой замахиваясь для удара в раненое плечо противника. Боль пришла резко и вытеснила собой все остальное, а затем Андрей погрузился в забытье.

В чувство его привели звуки: кто-то рычал. Руку и плечо он не ощущал. С трудом заставив себя открыть затекшие глаза, он увидел Артура, борющегося с юношей в халате. Но даже для опытного бойца этот хлипкий на первый взгляд юноша оказался не по зубам: он легко поставил подсечку Артуру и ударил его лбом в лоб, отправив в нокаут.

Из-за края зрения Андрея выпрыгнула Мина, и, повиснув сзади на шее белобрысого, попыталась его придушить. Но он резко откинулся назад и всем весом упал на неё. Неизвестно, чем бы закончилась борьба, не окажись на пути её головы угол вытяжки. Издав всхлип, она затихла.

Юноша, медленно покачиваясь поднялся. Повернувшись к Мине, он закричал: "Я должен работать, как вы не понимаете, я должен закончить работу, кроме меня некому!"

Последним что услышал Андрей перед тем, как вновь выпасть из реальности, был отвратительный хруст — пришедший в себя Артур подошел сзади и одним движением свернул юноше шею.

Боль заполняла собой все сознание Андрея. Ноющая, тупая, обжигающая. Он и не знал, что можно ощущать их все одновременно. Ему уже стало казаться что он скоро сойдет с ума — от невозможности пошевелиться, открыть глаза и прервать эти мучения, когда он стал слышать ее голос. Саманта. Она постоянно разговаривала с ним, просила вернуться. И боль стала медленно отступать. Но это не принесло облегчения.

На ее место пришли сомнения и вопросы. Что произошло с Миной? Мог ли он предотвратить эту ситуацию? Должен ли он был убить того странного парня? В любом случае, он ощущал вину. Он не оценил ситуацию, он не действовал в команде, он полез на рожон и за это пострадал не только он сам, но и другие.

Когда глаза наконец-то открылись, он обнаружил себя в той же палате, где очнулся после переливания крови. Веки казались свинцовыми, а остальное тело он практически не ощущал. Словно ощутив его пробуждение, в комнату вошел старейшина. Сосредоточившись, Андрей смог заставить язык и губы шевелиться и прохрипел:

— Что… Что случилось?

— Артуру пришлось вызывать помощь. И волочить вас двоих на себе. Тебе здорово досталось, сильное повреждение плеча, сотрясение мозга, пара треснувших ребер. Но жить будешь. А если повезет, рука восстановит полную функциональность.

Андрей попытался поднять руку, но ничего не почувствовал. Тогда он попытался вытянуть шею, чтобы увидеть, может ли он хотя бы пошевелить пальцами. Увиденное заставило его обессилено упасть головой обратно на подушку.

— Да, когда ты потерял сознание во время боя, твоя рука попала в разлитую кислоту… Как я уже сказал, функциональность вероятно восстановится, а вот внешний вид — с ним уже ничего не поделаешь, шрамы от таких ожогов не заживают.