Плебейка (СИ) - Плен Александра - Страница 29

Я бросила последний взгляд на «хозяев» и направилась к особняку. Растус продолжал смеяться. Девушка глупо открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба, не в силах выдавить из себя ни одного остроумного оскорбления. Мне даже было ее немного жаль. Бедные богатые домины, которым никогда не испытать радость материнства, которым вечно приходится воспитывать чужих детей. Если бы она не принялась меня унижать, я бы ее не трогала. А так – сама напросилась.

Утром, на завтраке, мрачными были почти все. Аврора и я не выспались – гости разошлись под утро. Фабий едва скрывал раздражение, видимо из-за поведения братца. Зато Растус выглядел так, словно всю ночь не куролесил, а спокойно спал в мягкой кроватке. Ни красноты, ни одутловатости или мешков под глазами. Вот, что значит, здоровье сверхчеловека.

– Мне сегодня нужно уехать по делам в Рим, – заявил Фабий, повернувшись ко мне, – вернусь только к ужину.

– Можешь не торопиться, – вставил свои пять копеек младшенький, – я не дам Ксении заскучать.

Фабий сжал губы в тонкую линию, словно сдерживался из последних сил. Да, братец может взбесить.

– Тебе случайно не нужно в университет? – бесстрастному голосу мог бы позавидовать диктор, читающий скучные новости, я так себя в руках держать не умела, – профессор Кибел сообщил отцу, что ты не появляешься уже месяц.

– Взял отпуск, устал что-то… – нагло заявил… этот беспардонный мужчина. Парнем называть тридцатилетнего оболтуса не поворачивался язык.

Все, что позволил себе его старший брат, это раздраженно смять салфетку и бросить ее на стол. Затем он подошел ко мне, церемонно поцеловал тыльную сторону ладони и шепнул, что будет скучать. Я смущенно покраснела. Аврора угрюмо опустила глаза в тарелку, она не раз меня предупреждала, остерегаться чар домина. Растус брезгливо дернул уголком губ, словно увидел что-то безобразное. Ну и пусть. Могу я себе позволить немного развлечься и принять красивые ухаживания? Все равно скоро уберусь в свой мир.

А Фабий, к слову, научился ухаживать. Каждое утро слуга приносил роскошный букет и что-нибудь вкусное – вазы с экзотическими фруктами, шоколад, конфеты, орехи в меду. Плюс постоянно обновляющийся гардероб и новые коробочки с драгоценностями. Присланные вечером девушки предлагали массаж и разные косметические процедуры, которые я иногда позволяла им делать. Я реально попала в рай. Пятизвездочный «олл инклюзив» отдыхает.

После завтрака мы отправились в комнату Авроры и принялись размышлять, как ей устроиться в поместье Гликериев. Просить кого-то из Лукрециев не хотелось. Вчера она прощупала почву, поспрашивав няню Эмиля. В дом требовались кухарки и горничные, а в поля – наемные рабочие на сбор урожая. Немного подумав, мы решили попробовать устроиться в кухню. Все-таки собирать виноград и оливки под палящим солнцем хорошего мало.

Оставалась еще одна проблема – удостоверение личности, как его здесь называли статус, а по-нашему паспорт. Не думаю, что главгад сам отбирает кандидатов на работу, но рисковать не хотелось. Вдруг фамилия Авроры привлечет его внимание. Ни мыслей, ни возможностей, где взять новые документы не было. Я набросала совсем уже невероятные предположения, типа украсть или купить у какой-нибудь работницы, трудившейся здесь, но Аврора их отмела. Мы решили еще подумать. Она уехала к сыну, как делала каждый день. Я же побрела к бассейну, взяв неизменную книгу Йегошуа.

«Каждый человек должен заслужить право стать домином. Своими добродетельными поступками, свершениями он удостаивается великой награды. Чтобы его деяния остались в истории, чтобы правитель правил, как можно дольше, неся благо своему народу». Я потерла глаза и задумалась. Значит, званием домина раньше награждали? И далеко не всех? И что за скала такая, делающая из обычного человека сверхчеловека?

Как же получилось, что сейчас домины превратились в самовлюбленных поганцев, высокородных снобов, стоящих над законом? И все они – кровные родственники императора.

Я перевела взгляд на побережье. Две тысячи лет прошло. Допускаю, что раньше так и было. Императорами и доминами становились достойнейшие. Но любые, даже самые великие граждане всего лишь люди. У них есть родители, любимые дети, жены… А своя кровь всегда ближе к телу.

Пообедала в одиночестве. Фабия не было, вместе с ним в Рим уехал и его поверенный. Растус почти сразу же после завтрака исчез. Аврора в последнее время не приезжала на обед, брала с собой пару бутербродов и бутыль с водой. Словно боялась упустить даже секунду отпущенного ей времени с сыном.

Было скучно. С одной стороны я, конечно, приехала на Родос ради Авроры, с другой – отпуск затягивался, ничегонеделание на острове утомило.

Оказывается, к роскоши тоже можно привыкнуть. Времени прошло немного, а меня уже не трогало ни ручное кружево на скатертях, ни белоснежные шкуры, разбросанные на мраморном полу спальни, ни пузатые антикварные вазы или картины великих мастеров на стенах. Перемеряв драгоценности из комода, я перестала так остро воспринимать блеск бриллиантов и тяжесть золота на шее. Маникюр и педикюр каждый день делать не будешь, массаж тоже.

Единственное, что еще как-то развлекало – плаванье. Вода в море была еще прохладной, побродив без обуви по прибрежному песочку, я вернулась по крутой лестнице к особняку и расположилась у небольшого бассейна с пресной водой. Поплавала, почитала, позагорала. И, видимо заснула, так как всю ночь не смогла сомкнуть глаз из-за громкой музыки и криков.

Проснулась от них же. Дежавю какое-то. На другой стороне бассейна опять развлекались домины. Я зевнула и потерла глаза. Послеобеденный сон, да еще и под солнцем ничем хорошим не закончился – голова болела, веки налились свинцом, кожу покалывало. Я перевела взгляд на ноги. Точно, сгорела. Да еще и частично – ноги ниже колен, руки и часть плеча.

С противоположного конца бассейна раздался визг. Домины толкали в бассейн девушек. И те были полностью обнажены. Присмотревшись, поняла, что парни остались теми же, а девушки в этот раз другие – обычные люди, рядовые девчонки, вполне себе симпатичные, но разница о вчерашними была колоссальной и заметной невооруженным взглядом. Не такие совершенные, не такие изящные, стройные и гибкие. Без драгоценностей и дорогих накидок. Вообще без всего.

Растус сидел в кресле у бассейна с бокалом в руке. Рядом с ним развалились на шезлонгах двое доминов похожих на друзей, с которыми он завалился в тот злополучный клуб. Они что-то громко обсуждали. Другие пятеро мажоров развлекались в бассейне. Девушек было шестнадцать, по две на каждого.

Некоторое время я понаблюдала за дикой оргией, творящейся в воде. Выглядело отвратительно. Домины грубо лапали красоток, те лишь хихикали и извивались в их руках. Я заметила, как двое парней зажали с двух сторон девушку у стены, а та была совсем не против стать наполнителем для сэндвича. Вчера домины не позволяли так развязно себя вести себя. Максимум, что я видела – домина сидела на коленях у парня, и они целовались. Здесь же творилось что-то несусветное, за гранью 18+, с примесью унижений и садо-мазо.

Вдруг к Растусу на коленях приползла обнаженная девица, села у его ног, и начала поглаживать пах. Тот заржал, поднял ногу и грубо столкнул девушку в бассейн, ступней в грудь. Потом повернул голову и уставился прямо на меня. С такого расстояния я не видела выражения его лица, но уверена, оно было самодовольным. Упавшая же девушка выскочила из воды, отряхнулась, рассмеялась и послала домину воздушный поцелуй. Меня затошнило. Ей же явно было больно и неприятно. Я видела, как она бедром ударилась о бортик.

Неужели у них нет ни гордости, ни чувства собственного достоинства? Или младший Лукреций специально показывал мне, до какой степени унижения могут дойти простые люди ради денег?

Смотреть на такое было выше моих сил. Я вскочила, цапнула книжку, полотенце и бросилась к особняку. Уже взялась за ручку двери, как меня смел вихрь, схватил за плечи и впечатал в стену дома. Я встретилась глазами с Растусом. Он тяжело дышал, словно пробежал стометровку за пять секунд.