Тонкие грани (СИ) - Кири Кирико - Страница 10

— Короче, в упор, — кивнул он.

— Да, в упор.

— Вдоль корпуса на уровень автомобиля в упор, — повторил он. — А если не секрет, против кого будем использовать?

— Секрет, — покачал я головой, — но пушку сегодня же перевезите к нам в ангар.

— А склад со стволами… — начал было Сэндмэн.

— Я на склад временно поставлю кого-нибудь другого. Твоя задача сейчас — пушка. Занимаешься и отвечаешь за это конкретно ты. Пригонишь мусоровоз, возьмёшь парней, и будете химичить.

А то, смотрю, он на складе уютно устроился, даже вылезать оттуда не хочет. Хотя чего тут непонятного? Сидишь, отмечаешь, сколько расход, сколько отдал, сколько вернули, проверяешь постоянно, отвечаешь за охрану. Иными словами, ничего не делаешь, но получаешь деньги. Хорошее место. Однако для Сэндмэна есть и более подходящие места.

А вообще, если честно, жаль, что он особо никуда не стремится. Как говорят, плох тот солдат, что не хочет стать генералом. Да, Сэндмэн исполнительный хороший работник, но без должного стремления не станет тем, кем я бы хотел его видеть. Иначе говоря, он не будет развиваться, пытаться стать лучше, а что не прогрессирует, то в лучшем случае остаётся таким, каким есть, а то и регрессирует. Он не будет пытаться стать лучше, становиться стать сильнее и умнее, что не подходит для того, кто будет командовать нашей маленькой армией или кем-то в этом роде. Ну, когда у нас будет разрешение на эту армию, естественно.

На это место Скрипка, кстати говоря, больше всех подходит. Вот действительно, кто стремится стать лучше, сильнее и умнее, однако как человек он полный урод. Для меня он услужливый хороший парень, который всегда готов и всегда улыбается, но других он ненавидит и призирает. Например, Джека, но тот привилегированный, так что сделать ему он ничего не может. Зато отыгрывается на других. И если Скрипка неплохо со всем справляется, я бы даже сказал, что хорошо, то вот делать его кем-то более значимым не очень хотелось. Такой, как он, поднявшись выше определённой ступени, рано или поздно попробует на зубок и босса.

Даже сейчас я за ним приглядываю, хотя не могу не признать, что работник он хороший и при нём всё хорошо функционирует. Лучше, чем у других его коллег.

Иначе говоря, палка о двух концах. Или пассивный, или чересчур активный.

Я слышал, что в домах с этим проблем нет. Там зачастую такие люди помешаны на чести и собственном достоинстве. Конечно, тут много самолюбия — человек кичится тем, что вот он какой, служит только одному хозяину и при этом радуется, когда хозяин его повышает. Есть такой типаж, который рад служить и показывать свою преданность. Они от этого чувствуют себя лучше.

Плохо, что у нас всё довольно меркантильно — никто не будет становиться лучше, если не видит пользы от этого. Тот же Скрипка становится лучше, чтоб подняться, и будет подниматься всё выше и выше, пока не достигнет потолка. Только бизнес, никакой чести.

Да, сложно…

Дома меня уже ждали две мелкие оторвы в лице Эйко и Сони. И что приятно, Эйко меня сразу узнала. Рассмеялась, потянула ко мне радостно ручки, показывая прорезающиеся белые молочные зубки.

— Иди сюда, моё маленькое обворожительное чудовище, — улыбнулся я, беря её на руки. — Надеюсь, ты меня на радостях не описаешь.

Попутно я кивнул няньке, что она свободна и может идти. Та, немного поклонившись, сразу направилась к выходу.

— Счастье-то какое, — усмехнулся я, садясь на корточки. — А ты, солнышко, чего стоишь? Боишься?

Я улыбнулся Соне, которая неуверенно стояла в сторонке, застенчиво косясь на меня и теребя подол своего сарафанчика. Услышав меня, она смущённо подняла глаза.

— Ну чего ты? Иди сюда, — поманил я её рукой.

— Я… я… я сожгла… машину… — пробормотала она.

Во-первых, она теперь говорила ровненько, пусть и неуклюже. Теперь не делила слова по слогам, что прогресс. Во-вторых, что за машина?

— Какая?

— Там. Во дворе. Машинка. Я… немного. Пж-ж-ж…

— Немного пж-ж-ж? — это она про огонь? — Сожгла, что ли?

— Угу.

Так, а Фея об этом не рассказывала.

— А как так получилось-то, горелка моя ненаглядная? — мягко спросил я.

— Я… хотела… огонь… пож-ж-ж… а потом… ты…

— Что я? — не понял я.

— Что-то случилось… — неуверенно ответила она.

— Со мной что-то случилось?

— Угу…

— Это тебе рассказал кто-то?

— Я… почувствовала.

— Почувствовала? — удивился я. Хотя очень быстро вспомнил, какие вообще клоны бывают. И если верить Нинг, то эта девчонка едва ли не всё в одном. Практически оружие массового поражения, если правильно научить и воспитать, как я понял. — Ты меня чувствуешь?

— Немножко, — смутилась она. — Тебе было очень-очень плохо. Я… я почувствовала.

— Как?

— Немного тут, — указала Соня пальцем на голову.

Телепатия? Или что-то в этом духе?

Честно говоря, я даже и не знаю, что думать по этому поводу. Соня может чувствовать меня. Нет, у меня есть объяснение — и я, и она клоны. А я сам ещё становлюсь вполне открытым для вот таких вторжений, когда поддаюсь эмоциям. Иначе говоря, своей силой она могла в момент моей слабой ментальной защиты просто почувствовать. Примерно так же, как и тот голос какой-то ведьмы.

Но, вспоминая слова Нинг, насколько она сильна?

— А машину ты сожгла из-за этого? — осторожно спросил я.

— Я… я разозлилась, — тихо произнесла Соня, словно сделала что-то постыдное.

— Разозлилась и ударила огнём по машине?

— Нет, я просто разозлилась, и стало… немного жарко… и… сила… я… подожгла машину, — её губы затряслись, а мне сразу вспомнилось, как Соня расстроилась из-за трубы и сразу понизила температуру воздуха в туалете. И я могу вспомнить ещё несколько случаев, когда импульс буквально вырывался из неё, пусть дальше небольших молний или локального похолодания в квартире это не уходило. Но значит, что Соня действительно не управляет иногда импульсом.

Нехорошо…

— Ну ты сильна, Соня, — ласково произнёс я, протянув руку и вновь поманив её. — Иди сюда, моя свечка.

Соня внимательно, я бы сказал, пронзительно посмотрела на меня своими глазами, которые порой пугали сильнее, чем глаза матёрых убийц, после чего её губы затряслись, и она бросилась ко мне, расставив широко руки.

— Ну всё, нечего расстраиваться, — погладил я её по спине и голове, чувствуя, как она начинает пускать слёзы. — Сожгла и сожгла, чёрт с этой машиной.

— Я случайно… тебе было плохо… а потом ты просто… разозлился… — шмыгнула Соня носом под конец.

— Я понял, Сонь. Всё в порядке, хорошая моя девочка.

Хотя ничего не в порядке. Я подозреваю, что сожгли тот полицейский бронированный грузовик, что стоял во дворе.

А могла же сжечь и весь дом вот так от злости. Насколько я помню, когда она расстраивается, начинает холоднеть, когда ей весело, идут молнии, а когда злится, видимо, начинает всё поджигать. Она как бомба замедленного действия, получается.

— Ладно тебе плакать, — вздохнул я, стараясь говорить ласково. Поднял обеих и понёс к кровати. — Давайте я вам почитаю, мои маленькие принцессы.

— Про… Золушку? — шмыгнула она носом.

— А ты хочешь про Золушку? — посмотрел я на неё.

Она кивнула.

— Ну давай про Золушку, — согласился я. Лишь бы в квартире температуру не опустила ниже нуля.

Уже на следующий день я стоял перед больницей рядом со своей охраной. Фея предлагала мне взять выходной и отдохнуть, но я сразу отказался от этой затеи. Смысл отдыхать, если я спал там почти четверо суток, да и не чувствуют себя уставшим? Да, были проблемки, но, к примеру, я не высыпался же потом сутки после того, как вернулся из Ханкска. Или они там думают, что меня пытали? У меня даже путанность в координации пропала, хотя я до сих пор путаю левую и правую руку, если честно.

Как и в прошлый раз, мы поднялись на этаж Стеллы, где я, оставив охрану, пошёл к ней в палату. Стелла лежала там на кровати с ребёнком на руках, кормя его грудью. Когда я вошёл без стука, она недовольно покосилась на меня.