Москва и Московия - Калашников Сергей Александрович - Страница 63

Вечером, уложив сына, Софья села читать корреспонденцию – писем, отчётов и докладов для неё у Лизаветы скопилось полмешка. Ведь некоронованная походно-полевая царица тоже Софочкин человек. Она даже бляшку на левом прищепе преображенской треуголки носит такую же, как и остальные лодочники, моряки, школяры и работники лодочных и корабельных дворов.

Взявшаяся было помогать гувернантка быстро отказалась: по-русски она, действительно, понимала с трудом. А вот нянюшки оказались дамами грамотными, толково разобрали бумаги по датам и адресатам.

Подтянулась Кэти, пришла проверившая караулы капрал Уокер – Лизавета носит зелёный мундир не за одни красивые глаза. И на головы собравшихся хлынул водопад сведений из европейской части пропитывающей необъятные просторы России транспортной сети.

– Расскажи мне, адмирал мой неугомонный, как ты сумела в прошлом году одновременно и воевать с китайцами, и торговать? – Пётр Алексеевич посмотрел на Софи с недоверием во взоре, в то время как окружение его заметно напряглось, не смея действиями своими выразить отношение к происходящему. Опытные царедворцы давно поняли, что к моей реципиентке государь относится особенно.

– Воевала я на Амуре, а людишки мои вели торг в Шанхае-городе, до которого вести с великой реки доходят очень небыстро. Ты же знаком с шахматной игрой, имеешь понятие о темпе.

– Вот оно как! И с понятием о темпе ты супостатов моих крошишь, как капусту. – В интонациях юного царя явственно прозвучали завистливые нотки. – Да ещё и ясак на Москву отправила морем вокруг всего шара земного, – добавил он раздражённо. – И как нам теперь с Китаем торговать, если мы с ним немирны? Посольские столько переговоров вели ради заключения Кяхтинского торгового договора, а теперь все эти труды насмарку!

– Так давай я китайских купцов стану в Иркутск доставлять с товарами, торгуй там без всякого договора. Только и дел, что послать в Сомольск твоего таможенного боярина, а путь из Амура в Байкал ты уже проложил.

– И где ты этих китайских купцов возьмёшь, скажи на милость?

– В Корее возьму. Её давеча те же китайцы знатно разграбили, да и японцы истоптали вдоль и поперёк. Слаба нынче Корея и мирным торговцам препятствовать не станет. Ясак-то в Архангельск «Фемида» повезла, а «Горгона» пошла в Корею за хлебом и с обстановкой ознакомиться. Проявит интерес к шёлку, чаю, фарфору: без этого и без задатка ни корейские купцы интереса к торгу с нами не почувствуют, ни китайские. А то, государь, может ты наших, русских купчин к себе в Сомольск подгонишь? Пока из стрельцов или казаков человека торгового подготовишь, уже и состариться можно, а самой мне покупать-продавать не с руки: я на службе.

– Ишь ты как вывернула! – озадачился Пётр. – Боярина Федьку Шакловитого с тремя полками стрелецкими к тебе посылаю да Ваську Голицына из Москвы отправлю в советники, а ты мне Амур стереги. Ступай прочь. На все четыре стороны.

Софья вышла из шатра и сразу встретилась глазами с Лизаветой.

– Что с Петром Алексеевичем стряслось? Отчего он нынче столь нелюбезен?

– Царевна Софья Алексеевна замуж вышла за Григория Строганова и переехала к нему в его московский дом. Даже у Петруши не спросилась. А как тут спросишь в такую-то даль?! Овдовел нынче Григорий Дмитриевич, первая жена так и не порадовала его детками. А Софье Алексеевне уже тридцать шесть, дальше с замужеством тянуть некуда.

– А что, у царевны раньше детей не было? – высунулся я с неприличным вопросом.

– Да кто ж нам скажет! Может, и есть. Судя по крепости рук, должны быть. Сама же говорила, что у рожавших баб бицепсы наливаются не по-девичьи. Но такого рода тайны охраняются пуще зеницы ока, – пролепетала Лиза и потупилась. – А Петруша крепко гневается оттого, что неуютно себя чувствует без царевниного присмотра за страной. На матушку на свою Наталью Кирилловну он не полагается: та только и знает, что бояр с места на место пересаживать, меняя чужих на собственную родню, но Петя ей в этом свободы не даёт. На Москве нынче Ромодановский порядок блюдёт. А тут новое горе: хочет он, но не может тебя с Дальнего Востока забрать, потому что где ты, там порядок. Уж очень большая выгода из этих краёв проистекает. А за дворы лодочные не беспокойся, дела там идут заведённым порядком.

– Ты-то откуда знаешь? Отчёты ведь невскрытыми мне передала.

– К Мэри её Ваня письма писал. Мы зиму в Иркутске стояли, а сейчас она погнала кочи обратно Мангазейским ходом: Петруша местных воевод так знатно перетряс, что мягкой рухляди, от казны утаённой, набралось без счёту. На все двадцать бортов нагрузили по самую грузовую марку.

– Не части так! – прикрикнула на подругу Софья. – Недоволен тем, что не может меня отсюда с Амура на Москву забрать?

– Умница он у меня, давно сообразил, что, следуя твоим советам, получает результаты много лучше ожидаемых. Вот прикинь. С турками ни мира, ни войны: османы то Польшу напрягают, то Венгрию, то в сторону Вены идут, то в Сербии копошатся. Великая лига с ними бьётся и помощи просит. Даже Велиж нам отдали за два полка стрелецких и полк верховых донцов, которые, отбросив неприятеля, встали стеной южнее Киева. Не помню, как там речка называется, по которой их в два счёта до нужного места доставили. То есть, сговорившись по-тихому с османами и перестав угрожать Крыму, мы получили городок, от которого удобно ходить водой на Ригу с грузами. Поскольку с сидящими там шведами мы нынче не воюем, то мелкие партии товара пошли на запад короткой дорогой. Да, приходится платить таможням, но это расходы купцов, с которых мы в свой черёд тоже плату взимаем. А везут этой дорогой предметы роскоши, предназначенные людям богатым. Петруша подумывает о захвате Риги, но без собственного Балтийского флота это было бы пустой тратой сил.

– Верно судишь, Лизонька. – Оказывается, государь подслушивал бабский трёп, стоя за полотнищем шатра. – Так где мне флот Балтийский строить? – обратился он к Софье.

– На Ладоге, ясное дело, – ответила моя реципиентка. – Но выводить его в море придётся по Неве-реке через шведов, которые станут возражать. С ними, конечно, придётся биться, хорошенько подготовившись. И с турками придётся мир заключать, и с китайцами. Воюя одновременно на две стороны, победить не выйдет. А против трёх противников сразу у нас вообще никаких шансов нет.

– Так что теперь делать? – не понял государь.

– Улыбаться шведам, не дразнить турок и крепко держаться за Амур, не проникая за границы, нами самими назначенные. Если станем угрожать Поднебесной на её территории, то она может на нас всерьёз исполчиться, а мобилизационные ресурсы Китая таковы, что нам и не снились. Затопчут. А вот пока в далёких от столиц провинциях да за степями малолюдными идут мелкие стычки, главного ихнего императора это не сильно волнует, – рассудил я. – Посольские чай докладывали, что в самом-то Китае всегда неспокойно, что разные группировки между собой грызутся за власть и оттого на вечные приграничные конфликты реагируют не сразу.

– Сведений у нас мало, да и со знатоками здешнего языка плохи дела, – вздохнул государь. – Только и остаётся купцов расспрашивать, но они и соврать могут.

Внезапно начавшийся на пороге шатра совет продолжался недолго. Появился Алексашка Меньшиков, и беседа увяла.

В походном лагере на берегу Аргуни затихло бурление жизни – после наступления темноты угомонился люд военный. Только временами с сопредельного берега мигали фонари Ратьера – дозорные передавали сообщения о том, что неприятель в видимости постов не показывается.

Софи угомонила сына, отправив нянек и гувернантку отдыхать. После высадки на берег сотни человек десанта на её адмиральской барже осталось немало свободного пространства, да и раньше обитаемость этого далеко не крошечного судёнышка была вполне пристойная. Предупредив вахтенного о том, что будет в рубке, моя реципиентка задраила щитки светомаскировки и засветила глицериновую свечу, после чего расположилась за штурманским столиком и принялась за чтение бумаг. Вестей со всех её дворов было много, тут беглым просмотром обобщённых отчётов не обойтись, надо вникать в тонкости.