По грехам нашим. Книга 4 (СИ) - Старый Денис - Страница 33

- Добро, но следи за говором, и так обо мне и о тебе небылицы ходят, не плоди сущности, - отчитал я Ипатия, когда ближник Антяса был уже поодаль от нас.

- Одной сплетней больше, одной меньше, уже без разницы. Да и на взводе все. Уже который день бродим без толку, припасов только на недели две осталось, из поместья обозы задерживаются, с учетом того, что и мы, как черепахи двигаемся. Люди могут начать роптать, - уведомил друг меня об обстановке, которую я и сам прекрасно видел.

- Охота и рыбалка нужна, сам знаю, но это затишье самому не нравится. Давай команду на остановку и проконтролируй своих ребят, пусть сотника живым притащат, - сказал я и пришпорил коня в направлении обозников, чтобы дать указание сократить нормы выдачи провианта.

Отряд, который был обнаружен орлами Ипатия, действительно был вражеским, хотя я племена мокши и эрзя не воспринимал таковыми. Противник сконцентрировал свои силы северо-западнее от нашей локации на километров десять-двенадцать. Там было большое поле и нас решили вытягивать на него с помощью мобильных малых отрядов, которые должны были жалить и уходить в направлении будущего поля битвы.

- Вот же люди, сказали бы – идите сюда, да мы вприпрыжку бы прискакали, - бормотал я себе под нос, реагируя на данные допроса сотника противника, захваченного недавно.

Против нас собралось порядка восьми тысяч воинства. Учитывая, что далеко не все присоединились к желающим пощипать Русь, а многие мордвины оказались в нашем войске, были сведения, что полторы тысячи лучших воинов ушли к своим сюзеренам в Булгарию, мобилизационный потенциал племен огромный. Они бы могли собрать соизмеримое с Великим Владимирским княжеством воинство, до моего попадания в это время, конечно. Такой актив нужен самим, да и условия сосуществования для мордвы, думается, будут значительно лучше, нежели с мусульманами-булгарами. Как минимум, два года освобождение от дани, а потом лишь две трети от того, что они платили Булгарии, только лишь служба на общее благо. Такие условия были определены заранее, если сопротивление мордвы не выльется в продолжительное и затратное, когда будет только жестче.

- Что накажешь, Корней Владимирович? – спросил Филипп уже в завершении военного ответа.

- Яко ты сказал, так и поступим. К бою! – ответил я громогласно, и наше воинство через пару минут пришло в движение.

Филипп предложил выдвинуть пушки на прямую наводку, но прежде ударить, провести разведку-боем, легкой конницей, чтобы попытаться выманить противника на простреливаемый простор. Ну, а в завершении сжимать клещи, вокруг растерянного от пушечных выстрелов противника, тяжелой кавалерий и следующей за ними пехотой во втором эшелоне. При этом, между пехотными каре создавалась возможность маневрирования малыми отрядами конницы, для чего большинство конного воинства Антяса и сгодилось. Спорным моментом в плане было только использование пушек, которые могли не успеть уйти, если конница противника все же не будет ошеломлена и продолжит натиск. Тогда придется вводить в бой резерв из лучников и арбалетчиков и пехоту с воткнутыми в землю рогатинами, да и в этом случае есть риск не успеть. Но какие громкие битвы были выиграны без маленькой авантюры?..

Бой начался по предложенному плану, и все шло вполне нормально, пока легковооруженные конные воины мокша не увлеклись рубкой со своими соплеменниками. Смешавшаяся толпа мешала пушкарям наводиться, да и удар во фланги затягивался. В то время, как наши союзники быстро теряли свои горячие головы в беспощадной рубке, нам было тяжело им помочь, чтобы не превратить сражение в окончательную свалку, где потери будут неприемлемыми.

Только вмешательство Антяса с его гвардией смогло немного сгладить ситуацию и вывести из-под удара большую часть своих недисциплинированных собратьев.

Когда же прогремели, наконец, первые залпы картечью и по опешившим противникам прокатилась волна ужаса от недопонимания ситуации, тяжелая конница, не дожидаясь второго залпа, устремилась на врага. Это было опасно, и Филипп, ведущий в атаку правый фланг, должен был осознавать вероятность «дружеского огня» от своих же орудий. Но друг уже показывал задатки великого военачальника, куда больше понимая, даже чувствуя, ход сражения, чем я со своим послезнанием, поэтому Филипп и смог рассчитать время и обрушится лавиной на противника как раз после второго залпа на всей возможной скорости.

Перед ударом в рогатины многие кавалеристы разрядили свои маленькие арбалеты, чем еще больше усугубили положение противника. Победа была предрешена. Получи противник хотя бы пять минут для того, чтобы отойти от пушечного залпа и начни они разгон навстречу конной лавины Руси, военная удача перешла бы на их сторону. Филипп же в очередной раз продемонстрировал великолепное понимание боя и тонкого, ювелирного расчета.

- У мокши сотня и еще пять посеченных до смерти, до трех сотен раненых. У конных от школы два десятка до смерти, да сотня раненых, - докладывал Любомир на военном совета сразу после того, как связали и определили в наскоро созданный лагерь военнопленных, последнего сдавшегося.

Можно было провести эту битву с еще меньшими потерями, если бы молодая поросль союзников не увлеклась боем. Но эту проблему пусть решает Антяс, меня же увлекали больше трофеи.

Что сказать? Горькое разочарование и желание срочно бежать бить немчуру. У тех было хоть чем поживиться. Тут же… Ну, кони только что добрые, да и то не все и мало. Припасов так же никчемно мало, даже меньше, чем у нас оставалось. А с учетом того, что существовала необходимость кормить еще и пленников, проблема вставала в полный рост. Придется все же организовывать фуражные команды и выискивать поселения.

Драгоценности кое-какие были, оружие попадалось неплохое, больше всего, конечно ценным представлялись до двух сотен добрых составных луков с хорошей убойной силой. Но и все. Поход, с точки зрения коммерции, не окупился ни разу.

- Треба до великого князя вести слать, да в обозах нужда великая, снеди нет, - констатировал положение Любомир.

Предложение было дельным. Причем, мы сделали работу за владимирских воевод. Мордва разбита, а ее лидеры с большой радостью дают клятву верности Антясу. С радостью, потому что никто не собирается грабить их селения, насиловать и убивать их женщин, забирать в рабство детей. Только незначительные репарации, чтобы покрыть расходы компании и все.

Почти все, с учетом сопротивления, два года освобождения от налогов получал только племена, которые приняли участие на стороне русичей в этой глупой войне. Остальные уже в этом году должны дань. Еще было принято решение, с учетом надвигающего противостояния с общим врагом, о том, что служба в ближайшие два года половины от тех воинов, что остались в живых не отменяется. Последнее условие было мое, нужно «мясо» для будущего противостояния с монголами. Грубо? Или лучше было в другой истории, ход которой я стараюсь изменить, когда племена мордвы были покорены монголами. Те не особо смотрели на условности и с присущей азиатской моралью, истребляли непокорных, а иных опускали в социальной иерархии до рабов. А так, все «мясом» будем, если проиграем, точно.

- Ипатий, а не сделать ли «ход конем»? С этого места и до Рязани километров сто пятьдесят-двести и до Суздаля так же. Можно же и рязанскому, и владимирскому князьям за помощью в провианте послать, да коней пусть дадут, еще какой живности, - спросил я своего друга, когда тот пришел для приватного разговора ко мне в шатер.

- С них не убудет, а мы и так все горячие каштаны из огня тягаем, - сказал Ипатий и осмотревшись, как будто в поисках прослушивающих устройств, продолжил. – Что за дело, Корней?

- Если бы тебя клонировали, то их, дел этих было бы, как минимум три, но так придется делать сложный выбор, - я вздохнул с огорчением.

- А ты говори все, может, кого или чего и посоветую. Сам же видишь, что эти люди и смышленые и многое взяли от нас с тобой. Вон, какие стратеги и тактики растут, не чета нам. Так что нужно делегировать, а не мне все самим бегать. Хотя и не могу я на одном месте сидеть. Ну, излагай, давай! - сказал Ипатий и взял кружку с глинтвейном.