"V" значит Выкуси, или Исповедь одного автора (СИ) - Княжева Анастасия - Страница 16

Но Марьянов не шелохнулся, продолжая молча буравить меня хмурым взглядом. И вот эта давящая тишина и его неподвижная поза меня испугали. Сильно. Не к месту пронеслось в голове, что я почти ничего не знаю о соседе. Ну, кроме того, что он способен на, гм, многое. По коже побежали мурашки. Как под гипнозом, я стала медленно пятиться назад, пока не упёрлась спиной в холодный металл. Всё, это конец.

– У меня есть перцовый баллончик, – жалобно пискнула, сжимаясь в комок.

Марьянов сделал шаг мне навстречу и опёрся ладонью о холодильник. К своему стыду, я зажмурилась.

– Пойдёмте, Карина, – услышала его хриплый голос спустя пару мгновений, а потом горячие пальцы обвили моё запястье.

Нерешительно приоткрыла правый глаз. Затем левый. Губы соседа были плотно сжаты, мышцы лица напряжены, а глаза подозрительно блестели. Поморгала, но пугающая картинка упорно не желала исчезать.

Сосед вскинул светлую бровь, задавая немой вопрос. Какой именно не поняла, но на всякий случай отрицательно замотала головой. А Марьянов, тяжело выдохнув, резко дёрнул меня за руку и поволок куда-то в комнату. Точно убивать.

В этот момент я осознала, каким именно мелким зверьком себя ощущала. Кроликом! Маленьким пушистым кроликом, которого вот-вот проглотит удав. И эта чудовищная мысль вывела меня из состояния оцепенения. Я затрепыхалась, пытаясь освободиться. Но сосед лишь усилил захват, а мои пятки заскользили, как по льду, по напольной плитке.

– Мои друзья знают, куда я уехала и что нас поселили вместе, – честно предупредила я, стараясь высвободить руку. – И в случае чего будут активно сотрудничать со следствием.

– Если до этого дело дойдёт... – затормозив, мрачно бросил сосед. А потом расхохотался.

Громкий заливистый смех в гнетущей атмосфере номера был расценен мной как добрый знак. Поэтому, осмелев, решила уточнить:

– Марьянов, может, всё-таки скажете, куда вы меня тащите?

– Фруктовая компенсация, – пояснил он, отсмеявшись. – Вы с такой тоской смотрели на холодильник, что стало совестно. Сейчас вы возьмёте свои вещи, и мы сходим на рынок, чтобы затариться по новой.

– Божe, Марьянов, – выдохнула с облегчением и наконец вырвала из захвата руку. – Что за дурацкие шуточки! Я думала, вы меня убивать собрались!

– Из-за испачканной футболки?

– Не только. Нельзя же так пугать!

– А говорят, это у меня профессиональная деформация... – хмыкнул мерзавец, нисколько не смутившись. – Карина, с такой фантазией вам бы детективы писать.

– Как раз этим и занимаюсь... – раздражённо бросила я, потирая запястье, а сосед прищурился.

– Правда? Поделитесь? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Марьянов, вы последний человек, с которым я бы стала откровенничать в подобном вопросе.

– Ладно, Карина. Не злитесь, – он принялся меня умасливать. – Всего лишь небольшой розыгрыш. Но видели бы вы своё лицо. Особенно, когда про перцовый баллончик упомянули... Никто бы не устоял. Кстати, а он у вас действительно имеется?

– А вы точно хотите это узнать? – уточнила с улыбкой Джоконды.

Видимо, Мона Лиза была из меня так себе, потому что этот «загадочный» невербальный посыл Марьянов истолковал верно:

– Пожалуй, нет.

По коридору отеля мы шли, препираясь на ходу. Я всё ещё не могла отойти от глупого розыгрыша, а дерзкие комментарии соседа успокоению не способствовали. Даже перспектива использовать его в качестве дармовой тягловой силы совсем не прельщала. Но Марьянов проявил чудеса настойчивости. И я решила, что такому, как он проще сказать «да», чем объяснить, почему «нет». Кроме того, во второй раз самостоятельно таскать тяжёлые пакеты действительно не хотелось. Поэтому любезно позволила себя уговорить на небольшую прогулку. Хотя и не упускала возможности отпустить шпильку другую. Чем немало веселила соседа, который с энтузиазмом вступал в пикировочки.

– Денис, признавайтесь, куда вы дели мою еду, – бормотала я, спускаясь по ступенькам.

– Съел, – «честно» ответил он.

– Вторая попытка.

– Я был очень голодный.

– Точно, как я могла об этом забыть, – скептически отозвалась, выруливая с лестницы на цокольный этаж.

Наверное, со стороны наша парочка выглядела весьма колоритно. Я с перекошенным от недовольства лицом, в соломенной шляпе и всё в той же эксклюзивной маечке. И лучащийся счастьем Марьянов в бежевых шортах и гавайской рубашке, яркий лиственный принт которой так и кричал: «Ха! Кто на новенького?». В противном случае не знаю, чем объяснить повышенное внимание окружающих к нашим скромным персонам.

Проходя мимо стойки ресепшена, я заметила, как девушка-администратор послала Марьянову лучезарную улыбку.

– Кажется, у вас появились и здесь фанатки, – озвучила свои наблюдения. Но, перехватив непонимающий взгляд собеседника, кивком указала на симпатичную брюнетку возле компьютера.

– Я бы так не сказал, – морщинки на его лбу тут же разгладились, а в голосе появились тягучие интонации. – Скорее, нас с ней объединяет искренняя и всепоглощающая любовь к фруктам, – бесхитростно пояснил этот гад, и одной загадкой стало меньше. Но лучше бы тайна оставалась тайной.

Я резко затормозила, желая высказать всё, что думаю, об этом отвратительном поступке.

Но натолкнулась на невинное выражение его лица и промолчала. Сжала кулаки и вылетела из отеля, как пробка из бутылки шампанского.

Оказавшись на улице, поморщилась от яркого солнечного света и нацепила солнцезащитные очки. Марьянов меня окликнул, но вместо того, чтобы остановиться и его подождать, я ускорилась.

Замедлила шаг лишь когда вырулила на набережную. Здесь было шумно и людно. Покрутила головой по сторонам – и... сердце пропустило удар. Потому что случилось невероятное.

И в этом райском уголке я встретила того человека, которого надеялась больше никогда не увидеть.

Максим. Максим Макаров. Мой бывший парень, с которым мы познакомились ещё в универе. А на последнем курсе сошлись. Серьёзный и уверенный в себе, тогда мне он казался образцом идеального мужчины, с которым в глупых, наивных мечтах я надеялась прожить всю оставшуюся жизнь.

Наверное, я бы до сих пор лелеяла эту надежду, если бы полгода назад не заглянула в одно злополучное кафе... А ведь дело шло к свадьбе.

Обидно.

И невероятно жаль потраченного времени на человека, который не смог этого оценить.

Ну что за невезуха! Почему меня угораздило встретить его именно тогда, когда ни морально, ни физически я к этому не была готова?

Надо было отвернуться, спрятаться за ближайшим цветущим кустом или притвориться, что выбираю купальник. Но пошевелиться я не могла. Просто смотрела на него широко распахнутыми глазами, стараясь выхватить как можно больше деталей из такого родного, но слегка позабытого облика.

Максим стоял вполоборота возле стенда с картинами-сувенирами, на которых были изображены виды Будвы и ее окрестностей, и о чём-то говорил с художником-продавцом. Ветер трепал его тёмно-каштановые волосы, а на тонких губах блуждала лёгкая полуулыбка. Белые шорты с чёрным ремнём, голубая рубашка в обтяжку с подвёрнутыми рукавами и белые кеды...

Загорелый и подтянутый, он выглядел хозяином жизни. Довольным и пресыщенным. Но лишь до той поры, пока не обернулся и не заметил меня.

Его лицо тут же превратилось в маску, а в карих глазах вспыхнули искорки узнавания. И я поняла, что бежать уже поздно. Поэтому просто стояла на месте, как статуя самой себе, и с замиранием сердца ожидала дальнейшего развития событий.

Максим склонил голову набок, внимательно меня разглядывая. А потом нерешительно помахал рукой в знак приветствия. Ответила ему тем же, мысленно молясь, чтобы невербальное общение не переросло в вербальное. Но между нами будто натянулась невидимая нить, разорвать которую никак не получалось.

И Максим по ней, как по канату, неспешно приближался ко мне.