"V" значит Выкуси, или Исповедь одного автора (СИ) - Княжева Анастасия - Страница 23

– И я им определенно понравлюсь, – самодовольно добавил Марьянов.

– Разумеется, – мрачно поддакнула я. – Воображаемый жених не может не понравиться воображаемым родителям.

– Карина, а что, если твой дружок затронет пикантные темы... Родинки там всякие, шрамы, татуировки в неожиданных местах, – невинно поинтересовался сосед. – У тебя на теле имеются какие-то опознавательные знаки?

– До такого разговор точно не дойдет, – фыркнула я, понимая, что моего липового женишка опять потянуло на интимные подробности.

– Уверена? – шутливо уточнил Марьянов. – Хочешь поспорим?

– Давай. Хотя нет. Не знаю... – засомневалась я. – Ладно, уговорил. Готовься услышать страшную историю. Есть у меня почти незаметный шрам на бедре. Тонкая белесая полосочка – след от утюга.

– И кто посмел?

Я пожала плечами, намекая на его соседку собственной персоной.

– Как так? – удивился он.

– Дело было летом. Жара. Я стояла в коротких шортиках и гладила постельное бельё. Выключила утюг и ушла на пару минут на кухню, а когда пришла, думала, что он уже остыл. Начала его убирать и случайно коснулась боковой поверхностью ноги. Тут же одернула руку, но красный след остался.

– Сколько тебе было тогда?

– Лет девять. Глупая была, малая. Зато на всю жизнь запомнила, как обращаться с электроприборами, – хмыкнула я.

– Покажешь?

– Что? Шрам? Он сейчас такой тоненький, что даже я нахожу с трудом. А вот родинка на левой лопатке гораздо заметней.

– Наверное, какая-то ужасная громадина... – не преминул подколоть Марьянов.

– Да нет. Обычная родинка. – Я пожала плечами и принялась подкрашивать ресницы на втором глазу.

– Конечно, – согласился Денис с такими интонациями, что было ясно, что ничуть не поверил.

– Но это правда! – стала настаивать я.

– Разумеется, – придерживался выбранного курса Марьянов…

Подначивает! Прямо, как ребенка.

Я отложила тушь в сторону и посмотрела на него через зеркало. Глаза в глаза.

– Можешь убедиться, если не веришь, – произнесла с вызовом, а Марьянов ухмыльнулся.

Отлепился от косяка и одним плавным, текучим движением оказался у меня за спиной.

Я же перекинула копну каштановых волос через плечо и, слегка опустив голову, скрестила ладони на затылке, а локти развела немного в стороны: – Смотри.

– Ничего не видно. Платье закрывает обзор.

Я закатила глаза на такое пояснение, но отступать не стала:

– Тогда расстегни молнию, – бросила небрежно и буквально пятой точкой ощутила, что мой фальшивый жених снова ухмыляется и, скорее всего, истолкует разрешение превратно. Поэтому торопливо поправилась: – Марьянов, только на несколько сантиметров, а не до упора!

В зеркальном отражении губы соседа дрогнули, а потом я ощутила, как его пальцы легонько коснулись спины, потянули вниз язычок молнии... и платье стало свободнее в груди.

Тут же его придержала. На всякий случай.

Но Марьянов не стал преступать границы дозволенного и остановился без повторного предупреждения. Неспешно сдвинул шелковую ткань в сторону, замер на миг, а потом осторожно дотронулся горячими кончиками пальцев до обнаженной кожи. Я легонько вздрогнула. Запоздало подумала, что зря повелась на его подначку. Но отступать было поздно.

– Она? – глухо спросил Денис, обводя контуры родинки на лопатке. Бережно, почти невесомо.

По коже побежали мурашки...

–Да, – чуть слышно ответила я.

– Красиво, – произнёс он с дурманящей хрипотцой в голосе, не прекращая своего занятия.

В горле резко пересохло, дыхание сбилось, и что-то внутри затрепетало. Даже не представляла, что это простое действие окажется таким... эротичным. Если бы мы смотрели фильм, то сейчас заиграла бы песня «Инстинкт»…

«Между нами нет чувств, мы почти не знакомы. Но нас тянет друг к другу притяженьем греховным» – в голове отчётливо прозвучала фраза из припева.

Сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но не помогло. Потому что я ощутила чуть терпкий запах мужского тела, смешанный с ароматом дорогого парфюма. И мне он неожиданно понравился.

Между тем руки Марьянова медленно скользнули к моей талии, едва касаясь нежного шелка. Замерли на миг, будто он раздумывал, как поступить. А потом правая ладонь съехала вниз по бедру, слегка приподнимая подол. Неспешно, практически нехотя. Будто готовясь прекратить своё движение в любой момент. Шёлковая ткань едва уловимо зашелестела...

Надо было остановить Дениса, что-то сказать. Но я не могла. Вместо этого просто стояла, смежив веки, и рвано вдыхала воздух сквозь полуоткрытые губы, погрузившись в водоворот пугающе приятных ощущений.

– А как насчет другой опознавательной метки? Может, вместе поищем? – игриво прошептал он мне на ухо.

По телу пробежала волна дрожи. Не к месту подумала, что надо бы добавить подобную сцену в новый роман. И эта мысль, вкупе с осознанием смысла услышанного, вывела меня из состояния странного оцепенения. Приоткрыла глаза и посмотрела на своё отражение в зеркале. Увиденное не понравилось.

– Включи воображение, – сглотнув, отозвалась я и, резко развернувшись на пятках, легонько оттолкнула бессовестного искусителя. – Кстати, это миф, что женщина не в состоянии самостоятельно застегнуть молнию, – произнесла, извернувшись и доказав правоту сказанного.

Марьянов усмехнулся и, проигнорировав мой последний комментарий, выдвинул аргумент в пользу своего предложения. Весьма сомнительный.

– Фантазии и реальность не всегда совпадают...

– Обойдешься, – ответила уже уверенней и скрестила на груди руки, тем самым как бы намекая – граница, путь закрыт.

– Жаль... – протянул он, медленно пятясь к двери, но не разрывая контакт глаз. – А у меня шрам на запястье, если тебе интересно, – переключился на другую тему, видимо, решив, что мы оба в этом нуждаемся, если хотим сохранить прежнюю непринуждённость в общении.

С трудом поняла, что он имеет в виду, но возражать не стала. Зато, когда Марьянов оттянул напульсник и продемонстрировал неровную дугу: из пяти белёсых точек, всё прояснилось. Надо же, забыла, с чего началась эта игра в раздевание.

– Откуда? – спросила, нахмурившись я.

– Собака покусала в детстве, – безразлично отозвался он.

– Бешеная?

– Нет, обычная. Всего лишь соседский пес. И даже за дело.

Я вскинула брови, намекая на продолжение, и Марьянов удовлетворил моё любопытство:

– Нечего было дразнить. Повезло, что хозяин вовремя вмешался.

– Было больно?

– Не особо. Хотя по прошествии стольких лет помню только рычание пса и своё удивление со смесью испуга.

– Да, Марьянов, кажется, этот жизненный урок ты не особо усвоил.

– В смысле?

– Нечего доставать ни животных, ни людей. Они могут ответить тем же, – пояснила я и, чтобы избежать ненужных вопросов, вернулась к прежнему занятию.

Потянулась к розовой помаде и заметила в отражении зеркала, что Марьянов недоуменно смотрел на меня. Наши взгляды встретились, и он нахмурился, а потом пошел обратно в комнату.

Стоило остаться одной, как я отбросила косметику в сторону и оперлась ладонями о раковину. Смежила веки и, запрокинув голову, стояла так, пытаясь привести в порядок мысли.

Что это вообще было такое? И почему я уже два раза за сегодня чуть не позволила поцеловать себя человеку, который отравлял мою жизнь последние несколько недель? Со мной определенно что-то не так... Еще не хватало влюбиться в очередного мерзавца. Это же всё равно, что добровольно сигануть с обрыва в надежде, что окунешься в теплое море, а не разобьешься об острые скалы.

Возможно, Марьянов не такой уж и подлец... Согласился же он поучаствовать в этой авантюре и последние часа два был на удивление милым. Но общение с ним, как прогулка по тонкому льду: в любой момент может треснуть. А кому охота оказаться в стылой воде с сомнительными перспективами на спасение?

Нет, к Денису привязываться нельзя. Впрочем, как и полностью доверять. Вся эта история с заимствованием идей, преследование, вплоть до назойливости, бестактность и остроты... От Марьянова можно было ожидать, чего угодно. Ведь стрелка его внутреннего компаса готова была сменить направление в любую секунду. И такая непредсказуемость пугала.