"V" значит Выкуси, или Исповедь одного автора (СИ) - Княжева Анастасия - Страница 33

– М-да, парень... – задумчиво протянул главный бугай, почёсывая щетину на подбородке.

– С такими подарками не удивительно, что вы поссорились. Будь мужиком и купи своей девушке нормальное кольцо.

– Обязательно. Завтра утром этим и займусь, – мрачно согласился я и перевёл взгляд с нетрезвых заступников девичьей чести на фиктивную невесту: – Слышишь, дорогая? А теперь идем.

Защитники одобряюще похлопали меня по плечу и ретировались. А Карина помрачнела, сообразив, что вступаться за даму в беде больше никто не собирается.

– Тебя в номере ждёт твоя любимая широкая крова-а-тка; – протянул ей руку, продолжая уговаривать, как ребёнка, но она и с места не сдвинулась.

Тогда я не выдержал. Выволок эту ходячую рекламу здорового образа жизни из-за стола, закинул себе на плечо, забрал крошечную дамскую сумочку и направился к выходу.

– Марьянов, ты что творишь? – зашипела она, но мне уже было всё равно.

Тащил её, вырывающуюся, раздражённый, усталый и хмурый. А Карина что-то верещала и колотила кулаками по моей спине, пытаясь освободиться.

– Поставь меня на землю. Немедленно!

– Обойдёшься, – мрачно отозвался я. – И хватит дергаться, а то отшлёпаю.

– Только посмей, – возмутилась она, – иначе...

– Иначе что? Споёшь мне очередную песню?

– Ты злой... – всхлипнула она. – И плохой...

– Это ещё почему? Из-за того, что не даю тебе пьянствовать в компании «до-о-брых понима-а-ющих людей»?

Она завертелась, пытаясь принять позу поудобней. Упёрлась ладонями мне в спину, чтобы приподнять голову, и, когда ей это удалось сделать, обвиняюще выпалила:

– Да! А ещё ты наглая воровка и подлый обманщик. И вообще аморальный скользкий тип! Вот! И это так несправедли-и-во...

От нелепости обвинения остановился, а потом усмехнулся:

– Любимая, сначала определись, какого я пола, а потом ворчи.

Но она то ли проигнорировала, то ли не услышала моей ремарки и продолжила сокрушаться:

– Вот почему мне так не везёт, а? Сначала Максим, потом ты... Ещё и этот технический сбой! Ну почему меня не могли поселить в одном номере не с бессовестным типом, а с каким-нибудь ми-и-лым, порядочным, симпатичным парнем. У нас бы получился тако-о-й курортный роман, – она замахала руками, видимо, пытаясь продемонстрировать его масштабы, а потом всхлипнула. – И я бы при встрече с Максимом не чувствовала себя такой жа-а-лкой.

В этот момент мы как раз подошли к нашему номеру.

– Карина, ты не жалкая, – отозвался я, пытаясь открыть дверь. – Выбрось эту дурь из своей головы. И вообще, радуйся, что тебе в качестве соседа достался бессовестный тип вроде меня. Потому что милый порядочный парень, о котором ты так мечтаешь, точно бы не согласился участвовать в твоей безумной авантюре.

Дверь открылась, и я проскользнул внутрь.

– Приехали. Вот твоя обожаемая кровать, – отозвался, скинув свою поклажу на постель. Положил дамскую сумочку на тумбочку. – Переодевайся и спи. Или просто спи, – добавил, окинув её скептическим взглядом.

Карина заерзала на покрывале и, умудрившись принять сидячее положение, стала теребить пальцами подол платья.

– Я боюсь с тобой ночевать в одном номере, – наконец тихо сказала она и украдкой на меня посмотрела.

– Интересно почему? – удивился я, а это пьяное недоразумение снова потупилось.

– Вдруг ты будешь ко мне пристава-а-ть?.. – И снова этот пытливый мимолётный взгляд из-под полуопущенных ресниц.

– Вот ещё. С трупами дело не имею, – усмехнулся я. Абсурдная ситуация веселила. – И вообще, может, я тоже боюсь оставаться с тобой ночью наедине.

– Это ещё почему? – в её голосе отчётливо угадывалось возмущение.

– Вдруг ты храпишь? – не удержался от подначки. – С такими талантами, как участие в школьном оркестре, от тебя можно ожидать чего угодно.

– Я не храплю! – запротестовала она и запустила в меня подушкой. Но силёнок не хватило, и та приземлилась возле её ног. – И ты это знаешь, – добавила уже обиженно, неловко потянувшись за спальным аксессуаром. С трудом подтащила к себе и сгребла в охапку.

– В прошлый раз я пришёл под утро и отрубился мгновенно. Так что, способна ли ты ещё и во сне выдавать заливистые трели, мне неизвестно, – весело парировал я, с интересом наблюдая за происходящим.

– Ерунда, – протянула она, сворачиваясь в позу эмбриона и утыкаясь носом в добытую невероятными усилиями подушку. – Просто я тебе не нравлюсь… Потому что я бехеровка.

–Что? Какая из тебя бехеровка? – изумился я, с трудом отслеживая ход её мыслей. – Ты больше похожа на абсент. Чистейший. Вон и зелёная фея в твоей голове со мною согласна.

– У меня почему-то перед глазами всё плывёт, – снова завертелась она. – И тело какое-то стра-а-нное. Лёгкое... гуттаперчевое...

– Надо же, какие слова мы всё ещё помним... – усмехнулся я, поражаясь её богатому словарному запасу, который даже в таком почти бессознательном состоянии умудрялся давать о себе знать.

Но Карина на мою подколку не обратила внимания, продолжая свой бессвязный поток речи:

– Я, наверное, сейчас смогу любую позу йоги принять... Смотри, щас будет тебе «Собака мордой вниз», – и она, встав на четвереньки, принялась демонстрировать мне асану. Но у неё разъезжались то руки, то ноги, и попа никак, не желала подтягиваться вверх.

– Скорее, поза трупа, – отозвался я, когда Карина, не справившись с поставленной задачей, плюхнулась на живот.

– Точно, – обрадовалась она и, перевернувшись на спину, с гордостью явила миру своё маленькое достижение.

– Классно. А теперь спи, пьяное чудовище, – усмехнулся я и поймал себя на мысли, что даже в таком забавном состоянии она остаётся удивительно хорошенькой. Покачал головой и пошёл в ванную. А когда вернулся в комнату, Карина уже свернулась калачиком и дремала. Только во сне тихонько бормотала:

– Ну почему ты оказался воровкой? Ведь же можешь быть таким хорошим...

Утро наступило неожиданно. Вернее, не так. Сначала я ощутила, как в сонное сознание ворвался чей-то раздражающий голос. Перевернулась, на другой бок – но не помогло: неприятные звуки стали громче, а вместе с ними ещё и подушка под моей головой затряслась.

А может, и не только она.

– Карина, просыпайся, – уловила я обрывок чей-то фразы. Но её смысл от меня ускользнул. – Подъём, без четверти шесть, – прозвучало уже отчётливей...

Попыталась разлепить пудовые веки и даже издала какой-то невнятный протест, но объятия Морфея оказались слишком крепки. Поэтому снова перевернулась на другой бок и натянула повыше тоненькое одеяльце в надежде, что оно сможет меня защитить от акустико-вибрационной атаки. Зря. Ибо его тут же безжалостно сорвали и повторили настойчивей:

– Карина, живо вставай! Иначе мы опоздаем на экскурсию!

И с этими словами кто-то вцепился в моё правое плечо и затряс. Приложив поистине титанические усилия, мне всё-таки удалось приоткрыть глаза. Яркий солнечный свет показался отвратительным, и я зажмурилась. Зато наконец поняла, что уже утро.

– Оставьте меня в покое... Я ничего не знаю ни про какую экскурсию. Так хочется спать... – пробормотала я, нащупав пальцами одеяло и вернув его на законное место…

– Значит, не встанешь? – угрожающе поинтересовались у меня.

– Нет. Отстань, – буркнула я, позевывая, и подтянула колени к груди.

С минуту голос молчал. И я даже успела понадеяться на то, что меня оставят в покое, как прозвучало весёлое:

– Ладно, соня. Сама напросилась.

А следом чьи-то сильные руки подхватили моё многострадальное тело и куда-то поволокли.

– Эй! Пусти меня! – тут же заверещала я, сумев от неожиданности снова разлепить веки и даже попытаться вырваться.

– Обойдёшься, – усмехнулся Марьянов (а это был именно он), отпирая ногой дверь ванной. Занёс меня внутрь и сгрузил на пол душевой кабины, как грязное тряпьё.

– Эй, ты что творишь? – завопила я, пытаясь принять позу поудобней и убрать с лица волосы.