"V" значит Выкуси, или Исповедь одного автора (СИ) - Княжева Анастасия - Страница 36

Покатые горные вершины, утопающие в богатой растительности; россыпь белокаменных домов с красными черепичными крышами – яркие маркеры древних городов на побережье; яхты-исполины, которые казались пришельцами из другого мира, на фоне величественного и такого притягательного ландшафта.

– Красиво, – озвучила вслух свои мысли.

– Да. Этот залив считается одним из самых живописных в Европе, – отозвался стоящий справа от меня Марьянов. – Чем-то напоминает скандинавские пейзажи – да простят меня жители Монтенегро! Давай я тебя сфотографирую.

Это предложение почему-то показалось мне неожиданным. Наверное, ещё не успела привыкнуть к тому, что Денис теперь рядом и ведёт себя прилично.

– А потом я тебя, – улыбнулась в ответ.

– А потом я вас вместе, – как чёртик из табакерки выскочила откуда-то слева Аня. – Если встать вон на тот камень, – она указала рукой в нужном направлении, – то снимок будет против света. Зато в кадр попадёт весь залив. Как в путеводителе! А если отойти вон туда и снимать с другого ракурса, то лишь его часть. Зато никакой тени.

Мы последовали её совету и сделали несколько памятных фотографий. Максим в этот момент о чём-то переговаривался с Марией и на нас не обращал внимания. Вскоре Аня к нему вернулась, а мы с Денисом остались стоять на краю обрыва и молчаливо любоваться красотами этого места. А пару минут спустя гид сообщила, что надо бы выдвигаться, и экскурсанты стали возвращаться обратно в автобус. Мы же неспешно потянулись за ними.

Следующая остановка намечалась возле какого-то кафе, но до него был ещё час пути.

Примерно. Надо было бы поспать, но из-за неудобной позы сон не шёл. Стоило только смежить веки, как затекшая шея давала о себе знать, и я снова начинала крутиться. Аня свернулась калачиком и положила голову на колени Максима. Она что-то ему говорила, мягко улыбаясь, и гладила большим пальцем тыльную сторону его ладони, а он, склонившись над ней, согласно кивал в ответ. Я же то и дело поглядывала на них с тоскливой завистью. До боли знакомые жесты, до боли знакомая ситуация, только действующие лица частично сменились.

Точно также мы с ним когда-то прижимались друг к другу на кровати в крохотной каютке круизного лайнера и делились впечатлениями о нашем первом совместном путешествии. Или же устраивались на одной полке в купе и под приглушенный стук колес поезда я рассказывала ему только что придуманные сценки из будущей книги. А он смеялся и называл меня маленькой выдумщицей...

Какими же мы тогда были счастливыми! С упоением наслаждались друг другом, откровенничали, веселились. Нет, не могло мне все это померещиться. Тогда почему наша идиллия рухнула?

Максима, казалось, устраивало всё в той старой жизни, а я… просто хотела найти занятие по душе. Так странно, ведь именно он, узнав о подростковом хобби, предложил мне начать снова писать... Поддерживал. Даже хвалился перед приятелями, когда мою дебютную книгу издали.

Если бы кто-нибудь тогда сказал ему, что ради юношеского увлечения я брошу «нормальную» работу, наверное, он, поступал бы иначе. Потребность самореализации так бы и продолжала меня подтачивать изнутри, зато львиной доли ссор можно было бы избежать.

На миг наши с Максимом взгляды встретились, и я отвернулась к окну. Но буквально каждой клеточкой тела ощущала, что он продолжал на меня смотреть. Стало не по себе, и, чтобы немного успокоиться, я смежила веки и прислонилась лбом к толстому стеклу. Но тут же о него ударилась. Поморщилась от несильного толчка, и, отстранившись, снова заёрзала.

– Можешь положить голову мне на плечо, – коротко шепнул Марьянов, вытащив один из моих наушников.

Почти невесомое прикосновение показалось неожиданным. Я обернулась к псевдожениху и посмотрела на него с удивлением. А потом смысл услышанного дошел до моего не до конца проснувшегося мозга, и я задумалась. Предложение было щедрым и своевременным. И соответствовало нашей легенде. Но вот так просто прижиматься к соседу, как действительно близкие люди, казалось странным. Однако, взвесив все «за» и «против» я все-таки согласилась.

– Спасибо, – отозвалась тихонько и потянулась к нему.

– Не за что, любимая, – съязвил Денис, легонько меня приобняв. А когда я попыталась сбросить его руку, добавил снова шепотом: – Карина, уймись. Твои ёрзанья бросают тень на нашу легенду.

Мигом утихомирилась: он был прав. Объятия – неотъемлемый элемент игры в любовь. А значит, их необходимо и принимать соответствующим образом. Поэтому одарила псевдожениха нарочито ласковой улыбкой, надела ему на ухо болтавшийся до этого наушник и больше не дергалась, хотя и испытывала неловкость.

Однако от тела Дениса шло приятное тепло, а его твёрдые мускулы создавали ощущение надежности, и вскорости напряжение стало сменяться расслабленностью.

В какой-то момент даже поймала себя на мысли, что начала забывать, какого это, положиться на сильное мужское плечо. В прямом и переносном смысле. И нехотя признала, что мне этого не хватало. К счастью, я вовремя задремала, а то кто знает, к чему бы привели подобные рассуждения. А разбудил меня уже привычный тычок Марьянова.

– Подъём.

Кафешка оказалась более, чем скромненькой. Но согреться горячим напитком, если с собой не было термоса, и перекусить бутербродами она позволяла.

Этим я и занималась, когда к моему столику с двумя стаканчиками кофе в руках подошёл Максим. Денис в этот момент стоял в очереди, а Аня растворилась в толпе остальных экскурсантов.

– Выспалась? – заговорил тихо он.

– Не особо, – несмело отозвалась я, всё ещё не определившись, как себя с ними вести. Но вежливость меня всегда выручала, поэтому решила воспользоваться ей и в этот раз: – Шея постоянно затекает. Да и ноги не знаю, куда деть.

– С ногами не помогу. Но могу одолжить дорожную подушку. Заметил, что ты свою не брала, а моя тебе всегда нравилась.

Я удивилась. Мне-то казалось, что он дремал... Выходит, незаметно наблюдал за нами с Денисом.

– Спасибо. Я подумаю, – ответила нейтрально, плохо понимая, чем вызвано такое дружелюбное поведение.

– Не отказывайся, – добавил Максим, угадав мои сомнения. – Считай это жестом доброй воли. Вчерашний ужин прошёл не лучшим образом. И не только он… Не хочу с тобой снова ругаться.

Я кивнула, принимая такое пояснение, и сделала глоток горячего кофе. Неужели Максим сейчас пытался извиниться? Если мне не показалось, то представляю, насколько нелегко это ему далось.

Но продолжить разговор мы не смогли, поскольку в следующий миг я услышала за спиной щебетание Ани. Обернулась, и увидела, что они с Денисом на пару приближаются к нам.

– Карина, я вчера забыла спросить, а что означает «V»? – как бы между прочим бросила блондинка, забирая бумажный стаканчик из рук Максима. – В интернет-магазинах футболок с такой надписью не нашлось... Похоже на индивидуальный заказ.

– Мне вот тоже интересно, – подключился Марьянов. – Карина – такая затейница. То радует игрой на укулеле, то маечки с тайными посланиями надевает. А ведь эта надпись явно что-то означает... Вторую неделю гадаю, что именно, но она не признаётся. Дорогая, может, хоть сейчас раскроешь секрет? – обратился уже ко мне, озорно прищурившись, а вокруг серых глаз появились морщинки-лучики.

Я состроила хитрую гримасу и отрицательно покачала головой.

– И вот так каждый раз, – притворно тяжело выдохнул Денис.

– С каких это пор ты играешь на укулеле? – недоумённо поинтересовался Максим.

– С недавних, – лаконично ответила я, делая вид, что всецело поглощена бутербродом с ветчиной и горячим напитком. А что? Отличный способ избежать ненужных вопросов. Особенно, если атака ведется с двух сторон.

Вот только Марьянов, нащупав скользкую тему, промолчать не смог:

– О, так вы не слышали, как она играет?! Жаль. Многое потеряли. Такой талант!

Чуть не подавилась кофе от этой ремарки и очень многозначительно посмотрела на Дениса. Но он проигнорировал мой предостерегающий взгляд и, улыбнувшись пошире, продолжил.