Коллективная вина. Как жили немцы после войны? - Манн Томас - Страница 42

Один из моих друзей сказал, что эта книга представляет собой самый резкий выпад немца против Федеративной Республики. Мне кажется, что это неверно. В книге содержится критика путей, по которым идет сейчас Федеративная Республика. Я поставил перед собой задачу не отрицать все и вся, а оказать хотя бы малейшую помощь, заставив кое-кого образумиться. Поэтому в книге предлагается принципиально новая внутренняя и внешняя политика в качестве альтернативы нынешней политике.

Народ должен быть самим собой в своем государстве. Если он сдастся, пустит все на самотек и проявит безразличие, то наступит конец всяким надеждам. Но он не сдастся, пока есть люди, способные мыслить, понимать и ставить цели, пока молодежь отваживается думать независимо и пока она способна на благородные порывы.

Написанное мною может показаться кое-кому абсурдным. Я пишу о том, что все немецкие политические деятели считают невозможным, по крайней мере если судить по их высказываниям. Концепция данной книги фактически несовместима с нынешней политикой всех партий. Требовать от них коренного изменения взглядов – значит попусту тратить время и проявлять самомнение. Оправданием может служить лишь внутренняя связь идей и принципов, имеющих значение для стремления к свободе и миру в нынешней международно-политической обстановке.

Порой мне приходит в голову мысль: ведь руководящие политические деятели Федеративной Республики – образованные люди. Невозможно, чтобы они не видели того, на что указываем я и другие. Может быть, они не осмеливаются говорить то, что думают, и делать разумные выводы? Или они запутались в иллюзиях, в которые в конце концов сами начинают верить? Они рискуют своим политическим существованием, если скажут правду. Критерием серьезности политического деятеля является его решимость поставить на карту это свое существование. Публицист же не рискует ничем, кроме своего общественного престижа.

Я намерен показать все несчастье современного положения. Если я отстаиваю и не единственную правду, все же хотелось бы, чтобы то, о чем я пишу, было осознано и проверено во всей совокупности. Надеюсь, что высказанные мною мысли когда-либо могут быть претворены в жизнь.

В материальном отношении население Федеративной Республики живет сейчас как никогда хорошо; правда, если не считать тех, кому не повезло с самого начала, но о них редко говорят. Сокращается рабочее время, растет количество потребительских товаров, увеличиваются возможности для путешествий и всевозможных развлечений, все радуются благам жизни.

И все-таки царит тревога. Надежно ли все это? Мыслящих людей беспокоит политическая действительность. Куда мы идем?

Демократия в Федеративной Республике меняется на наших глазах. Мы идем по пути, в конце которого не будет ни демократии, ни свободного гражданина. Подобный путь отнюдь не неизбежен. Однако только народ, стремящийся к свободе, уверенный в себе, может претворить в жизнь демократию в условиях свободного республиканского строя, демократию, которая пока что представляет собой только возможность.

Как управляют нами? Кто управляет нами? Откуда берутся политики? Какова структура Федеративной Республики не только с юридической и теоретической точек зрения, а в действительности? В чем заключаются изменения в структуре Федеративной Республики? Мне кажется, – в переходе от демократии к олигархии партий, от олигархии партий – к диктатуре.

Происхождение и цель Федеративной Республики. Чего мы хотим достигнуть с помощью Федеративной Республики? Штауфенберг[49] незадолго до своего покушения сформулировал цель в одной фразе: «Мы хотим новый порядок, который сделает всех немцев носителями государства и обеспечит им право и справедливость».

«Новый порядок»? Он до сих пор остается внешним признаком положения граждан, а не внутренним элементом их мышления. В данном случае скорее прогрессирует беспорядок.

«Все немцы – носители государства»? Нет, до сих пор они еще преимущественно верноподданные, а не носители государства. Каждые четыре года они голосуют за предлагаемый им список, но толком не знают, за что. Они вынуждены примиряться: сначала – с избирательным списком той или иной партии, затем – с властью, которая во имя собственного авторитета ссылается на избравший ее народ.

«Право и справедливость»? Правом в известной мере обеспечивает любое правовое и даже тоталитарное государство. Но основные права гарантированы настолько мало, что имеют место их нарушения со стороны государственных властей (например, подслушивание телефонных разговоров и т. д.), которые отнюдь не признают их и не возмещают ущерба. Судьям требуется много, очень много времени. Они упиваются своей неприкосновенностью. Право, как они его интерпретируют, они считают абсолютным, чувствуют себя его знатоками и распорядителями и выносят часто непонятные приговоры. Они пресекают всякое возмущение по поводу путаницы со статьями уголовного кодекса относительно государственной измены, и их не заботит их быстрый и недвусмысленный пересмотр. Те граждане Федеративной Республики, которые видят все это, хотят, чтобы положение улучшилось.

Коренной вопрос касается структуры Федеративной Республики. Ответ кажется простым. Изучаются Основной закон, учреждения и порядки государства. Для информации служит, например, отличный учебник Теодора Эшенбурга «Государство и общество в Германии», который учит также мышлению общественными категориями. Тренировкой для читателя служит чтение сборника «К вопросу о политической практике в Федеративной Республике. Критические статьи, 1957–1961 гг.» того же автора, представляющего собой современную казуистику.

Однако это отнюдь не определяет происходящего в действительности. То, что делают люди, живущие в условиях данной структуры, и то, что она делает с людьми, нельзя предусмотреть с помощью Основного закона.

Самотек и случайности ведут к хаосу. Основополагающей и созидательной является идея государства, которое мерещится свободным гражданам и их представителям (не как набор заученных пустых фраз, а как реальность их мотивов). Хаос ведет к диктатуре, осуществление этой идеи – к политической свободе. Претворение в жизнь идеи должно бы соответствующим образом проявляться в любом специальном мероприятии, в любом правительственном акте, в каждом решении парламента, во всякой дискуссии. О побуждениях граждан и политических деятелей, об идеях, которыми они руководствуются, нельзя говорить с такой же определенностью, как об учреждениях, основывающихся, в свою очередь, на таких главных мотивах, которые черпают в них объективность и силу. Изложение главных мотивов фиксирует внимание и содержит призыв к свободе. Структура государства имеет поэтому две стороны: во-первых, то, что установлено законами, и сами законы и, во-вторых, то, что происходит с ними и с их помощью на основе побуждений людей, которые их создали, или же вследствие других, противоречащих этим мотивов, ведущих к злоупотреблению установленными законами.

На вопрос о том, является ли наше государство демократическим, обычно дают само собой разумеющийся ответ: да, у нас существует парламентская демократия. Это подтверждается Основным законом: «Вся государственная власть исходит от народа» (ст. 20). Но как это выглядит в действительности? Похоже на то, что авторы Основного закона испытывали страх перед народом, ибо закон ограничивает власть народа до минимума. Каждые четыре года народ выбирает бундестаг. Списки лиц или отдельные лица, которых ему предлагают партии, предварительно уже выбраны партиями. Процесс этих скрытых предварительных выборов, которые практически являются собственно выборами, довольно запутан; списки кандидатов по избирательным округам и земельные списки составляются неодинаково. Однако не народ, а руководящие органы партий играют решающую роль в этом первом шаге в избирательной кампании. Чтобы участвовать в выдвижении кандидатов или самому попасть в соответствующий список, надо прежде всего быть членом партии. Но и сами члены партии, как таковые, почти никак не влияют на выдвижение кандидатов. Все решает партийная иерархия и бюрократия.