Жить стало лучше, жить стало веселее! - Широков Алексей - Страница 50

– Нехило! – присвистнул я. – Сильно задолжали?

– Разберемся, – с наигранной легкостью отмахнулся Лев Иванович, но я этому, естественно, не поверил. – У нас кое-какие общие дела, так что сам понимаешь.

– Понимаю, – я кивнул. – Это мой косяк. Я все возмещу из других проектов. Если, конечно, будете со мной работать дальше.

– Я думал об этом, Семен, – Шилов на секунду сбросил маску доброго дядюшки, став самим собой – жестким и расчетливым дельцом, с легкостью способным заказать мешающего человека или пустить по миру конкурента. Другие в бизнесе не выживали, ну, или не добивались больших успехов. – И дело даже не в Галкине. Он так, мелочь, сильно не нагадит, как бы ни старался, да и приструнить его есть кому. Просто слишком уж ты… выделяешься. Эти твои проекты, которые вроде и на поверхности лежат, а сам и не додумаешься. Песни, опять же, в таком количестве. Йося говорит, что половина с гарантией шлягерами стать может, а это такой показатель, за который в Союзе писателей тебя удавят по-тихому, чтобы на чужую делянку не лез. А главное, я не понимаю, зачем тебе все это нужно. Ладно бы ты до денег охоч был, так ведь нет. Столько идей отдал, столько песен и фактически ни копейки не попросил.

– В смысле? – я удивился, хотя понимал, о чем именно Лев Иванович говорит. – А мотоцикл, а сеть шаурмы? Да и не так давно вы мне приличную сумму дали, простому работяге за них год пахать надо.

– Ну, не год, нормальный специалист и двести, и триста в месяц иметь может, – покачал головой хозяин дома. – Но ты понял, про что я. Кроме шаурмы, остальное копейки. Да и та, даже если продать придется, основные расходы все равно закроет. А вот те же песни дорогого стоят. Йося уже кое-что запустил, доходы пошли. И я тебе скажу, выглядит все очень перспективно.

– Так и расходов еще будет море, – я пожал плечами. – Я, Лев Иванович, в отличие от юноши со взором горящим, прекрасно понимаю, сколько что стоит, да и не надо мне много. Я и без «Айфона» похожу.

– Эй, а чего я-то сразу! – вскинулся Ванька, мышкой сидевший за столом. – Я тоже могу с «Электроникой» ходить! Еще и удобнее будет! «Айфон» этот толком не работает, вечно глючит.

– Зато девчонки клюют! – подколол я друга. – Думаешь, я не заметил, как на тебя в кафе та блондиночка смотрела? А ей лет двадцать пять, наверно.

– Двадцать один всего, – буркнул тот и, поняв, что спалился, покраснел как рак и принялся оправдываться. – Да мы просто поговорили, когда в туалет очередь ждали!

– Ты, главное, когда говоришь, скафандр надевать не забывай, – сурово глянул на него Лев Иванович, но в глубине глаз промелькнула гордость за сына. – А-то от этих блондиночек можно такого намотать…

– Ну-ка, с этого места поподробнее… – ласковым голосом, в котором угадывалась зарождающаяся гроза, попросила Сара Семеновна. – Когда и что ты от такой блондиночки намотал?

– Да что ты, Сарочка, я чисто гипотетически! – подскочил на месте Шилов, мгновенно заюлив сюсюкающим голосом. – Я же сына учу, чтобы, не дай бог, чего не случилось. А сам я никогда!

– Знаю я твое никогда… – хозяйка дома явно была в курсе пикантных приключений мужа, но тему развивать не стала. – Мальчики, Семен, вам еще чего-нибудь принести?

– Нет-нет, – замахал руками я. – Спасибо огромное, но в меня уже просто не лезет. Вкусно потрясающе! Но не могу.

– Ну и хорошо, зато сытый, – женщина улыбнулась и споро убрала со стола. – Разговаривайте. Йося звонил, скоро будет. Он с новым мальчиком, Айдином, кажется, на студии были. Демо записали, сказал, привезет послушать.

– Замечательно! – тут мы со Львом Ивановичем были полностью солидарны. – Я как раз новые тексты привез для Айдина. Пусть выберет, несколько надо выпустить синглами, а остальное в альбом пойдет. По-хорошему за месяц можно управиться, но тут уж Иосифу Эмильевичу виднее. Я в его работу лезть не буду.

– И это правильно, – кивнул Шилов и снова посерьезнел. – Так что будем делать с шаурмой? Даже если откроемся, работать нам не дадут.

– Значит, и не будем открываться, – я пожал плечами. – Зачем людей дергать лишний раз. Как все предписания снимут, подождем с недельку, а там, уверен, представитель Чумакова сам появится. Тогда и поговорим. В принципе, есть у меня идея, чтобы все остались довольны. Как говорят американцы – вин-вин. Главное, чтобы сам Чумаков хотел деньги зарабатывать, а не просто поглумиться, кто знает, что ему в уши Галкин налил. От этого контрацептива всего можно ожидать, потому что если человек – говно, то это навсегда. А Галкин говно высшей пробы, я это еще по его сыночку понял. Вот почему самые отвратительные уроды – это те, кто, наоборот, должен учить других, как идти к светлому будущему и победе коммунизма? Те, кто делом занят, да, бывают сволочами, но все равно не такими, а эти прям каждый.

– Именно потому, что все, что умеют, – это трепать языком, – пожал плечами Шилов. – И понимают это, что развивает в них комплекс неполноценности. Который компенсируют, унижая других. Только ты больше такие вопросы не задавай, а то следующие песни будешь писать про маму и волю. А у нас впереди большие планы, и не хотелось бы их отменять из-за твоей несдержанности.

Иосиф Эмильевич прибыл вовремя и с хорошими вестями. Айдин прошел прослушивание и уже взялся за работу. Демка получилась даже лучше, чем в моей реальности, все-таки Керимов был постарше, и голос у него побрутальнее. Что придавало песне больше чувственности. Одно дело, когда о черных глазах поет мальчик, и совсем другое – когда молодой мужчина.

Так же все неплохо обстояло с блатным шансоном. Даже несмотря на то, что я выбирал максимально нейтральные песни, стараясь избегать прославления блатной романтики, запас композиций оказался приличным. И Цемель за предельно короткий срок сформировал два коллектива, уже начавшие чес по кабакам и ресторанам, где собиралась не самая законопослушная публика. А параллельно работал над записью альбомов и синглов.

Деньги пошли пусть не рекой, а тонким, зато стабильным, ручейком, что не могло не радовать. Да и перспективы у направления были весьма существенные, вроде как уже потянулись ходоки из других городов, желающих устроить небольшие гастроли для коллективов, стремительно набирающих популярность среди специфической аудитории.

Правда, хоть начавшиеся поступления меня радовали, своего мнения по поводу дистанцирования от блатняка я не изменил. И Иосифу Эмильевичу поставил условие, чтобы отпускал ребят в свободное плавание, как только они сумеют выкупить песни из своего репертуара. А в дальнейшем работать с ними только по схеме с продажей композиций. И под чужим именем, естественно, тем более что Цемель нашел-таки одного поэта, причем даже члена Союза писателей. Тот получал небольшое материальное вознаграждение и был этим весьма доволен, а я был доволен, что не фигурирую как автор блатняка. Хоть и не сомневался, что у того же Тихомирова имеется полный список всех текстов. Причем не удивлюсь, если его сам старый еврей и предоставил.

Впрочем, я особо и не скрывался. Не то чтобы потому, что верил, что за мной следят двадцать четыре на семь, просто сами по себе блатные песни уголовно наказуемым деянием не считались. Вон у того же Высоцкого, кстати, вполне живого в этой реальности, целая серия блатняка имелась, и пусть я себя с Владимиром Семеновичем не равнял категорически, тем не менее мог сослаться на пример старшего товарища.

Главное, в антисоветчину не впадать, но этого я сторонился как черт ладана. Это советская интеллигенция по своей наивности может думать, что на Западе рай земной, а я в свое время нахлебался его полной ложкой. Так что лучше пусть строем в светлое будущее под присмотром КГБ, чем прожженные капиталисты выжмут, высушат и выбросят, когда станешь не нужен. Потому что чужак, а своим я за бугром никогда не стану.

В остальном развитие музыкального направления шло по плану. Точнее, даже чуть-чуть его обгоняло, поскольку Цемель озаботился отсортировать имеющиеся в наличии тексты и был уверен, что нам столько не надо. Некоторые не подходили под формат готовящихся ВИА, другие просто рано было выбрасывать на рынок, чтобы не пересытить его, а кое-что, наоборот, стоило запустить пораньше, для рекламы, но не самим, а отдать популярным сейчас артистам. Иосиф Эмильевич за небольшой процент, так как это не было оговорено ранее, брался послужить посредником, найти покупателей и вообще устроить все от и до.