Порт-Артур (Том 2) - Степанов Александр Николаевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/205
• Следующая

Звонарев вспомнил свой разговор с Борейко.

- Справляет свой медовый месяц.

- Вышла-таки за своего писаря! А сама уверяла меня, что скорее в петлю полезет, чем пойдет за него.

- Она вышла не за писаря.

- А за кого же? Уж не за вас ли, часом? - Вы ей всегда нравились, сколько я ее ни уверяла, что из вас выйдет такой же муж, как из меня придворная фрейлина.

- Быть может, вы со временем и будете ею, героиня порт-артурской обороны.

- Кто же стал Шуркиным мужем?

- Гудима.

- Как Гудима? Я об этом ничего не слыхала. Когда была свадьба, в какой церкви, кто венчал? Расскажите все подробнее. Вы, конечно, были шафером?

- Венчались они вокруг ракитового куста, а когда - точно мне не известно;

- Не смейте говорить гадости! - сказала, краснея, Варя.

- Увы! Это печальная правда.

Варя с удивлением и испугом посмотрела на Звонарева.

- Я завтра же заеду к ней и выругаю как следует и заставлю вернуться домой.

- Но честь вы ей не вернете.

- Гудима, по-моему, поступил подло. Я это ему прямо скажу.

- Пожалуй, тогда вам будет лучше не приезжать к нам. Кроме неприятностей Шуре, ваше посещение не принесет ничего.

- Скандалить-то буду я, а не вы, поэтому вам и беспокоиться не о чем. - И Варя, тряхнув руку Звонарева, пошла домой.

Наступившие сумерки вынудили Белого отложить стрельбу до утра. Сообщив об этом по телефону Жуковскому, друзья решили использовать вечер для посещения Ривы, у которой они надеялись узнать подробности минувшего эскадренного боя.

Как только прекратилась бомбардировка, на улицы высыпали толпы народа.

Открылись магазины, на "Этажерке" появились первые гуляющие, и вскоре бульвар заполнился публикой. Военный оркестр грянул бравурный марш, и жизнь забила ключом.

Борейко и Звонарев неторопливо шли вдоль набережной. К пристани то и дело подходили шлюпки военных судов. Раздушенные, все в белом, моряки направлялись к "Этажерке". Едва они появились там, как услышали по своему адресу свистки и громкую брань фланирующих по аллеям стрелков.

- Достукались наши моряки, что им нельзя даже показаться в городе, бросил Борейко. - Я уверен, что, командуй броненосцами лейтенанты, наверняка хотя бы часть эскадры прорвалась во Владивосток... Не зайти ли нам по дороге в Пушкинскую школу за учительницами? - предложил вдруг он.

- Это совсем нам не по дороге. Скажи прямо, Боря, что тебе хочется повидать маленькую Олю.

- Я буду очень опечален, если с ней что-нибудь случилось.

- Собираешься жениться на ней?

- Кто же пойдет за такого пьяницу, как я... Так пойдем?

- Ладно.

Приятели свернули на Пушкинскую улицу. В двух-трех местах им пришлось сходить с тротуара, обходя поврежденные бомбардировкой здания, но школа не пострадала. Только каменная садовая изгородь в одном месте была разрушена да осколки повредили несколько деревьев. Навстречу им вышла маленькая жизнерадостная Оля Селенина.

- Никак, сам господин Топтыгин пожаловал к нам со своим другом! приветствовала она гостей. - Пожалуйте в фанзу.

Офицеры последовали за ней. Здесь они застали Марию Петровну и Лелю Лобину. Гостей пригласили присесть.

- Мы к вам мимоходом по пути к Риве. Идемте вместе, - предложил Борейко.

Девушки вопросительно посмотрели на Желтову.

- Идите, а я дома посижу! - отпустила их Мария Петровна.

Обе учительницы бросились обнимать ее и убежали одеваться.

- Вас сильно сегодня обстреляли? - спросил Звонарев.

- Мы укрылись в погребе, но все же было довольно страшно.

- Почему вам не выстроят блиндаж?

- Мы люди маленькие, о нас и не помнят. Зато неподалеку отсюда, у Стесселя, строят гигантский блиндаж для скота.

Вскоре вернулись обе учительницы в сопровождении Стаха. Он еще сильно прихрамывал и передвигался, опираясь на палочку.

- Здорово, артиллеристы! - приветствовал он гостей. - Как воюете?

- В резерве сидим на Утесе и ждем у моря погоды. А ты как живешь?

- Раны почти закрылись! Мой командир полка Савицкий так обо мне соскучился, что прислал комиссию для освидетельствования моего здоровья.

Мудрые эскулапы нашли, что я уже почти поправился.

- Подумайте, старший полковой врач заявил, что в строю Стаху не придется танцевать, а ходить можно и потихоньку, - возмущалась Лобина.

- Особенно в атаку! - усмехнулся Звонарев.

Простившись с Желтовой, все тронулись в путь. Впереди шли Енджеевский с Лелей, за ним Звонарев с Олей, а сзади тяжело выступал Борейко.

Подходя к домику Ривы, они еще издали услышали доносившееся через открытые окна пение.

- Наши аргонавты, очевидно, благополучно вернулись, - заметила Леля, вот мы и узнаем все подробности морского боя.

Соловьем залетным юность пролетела, Волной в непогоду радость прошумела, неслось из окна.

Время золотое было да сокрылось, Сила молодая с телом износилась, подхватила подошедшая компания дружным хором.

Из окна выглянула Рива.

- Андрюша, к нам идут, - проговорила она, обернувшись в комнату.

Пение в комнате прекратилось, но на улице продолжалось с прежней силой:

Без любви, без счастья по миру скитаюсь, Разойдусь с бедою, с горем повстречаюсь.

Особенно выделялись сильное сопрано Оли и мягкий, приглушенный бас Борейко.

Хозяева, вышедшие на крыльцо встречать гостей, зааплодировали.

- Живы и целы, значит, все в порядке, - проговорил поручик.

Девушки целовались, мужчины жали друг другу руки.

- Ну, рассказывай поскорей все, что с вами приключилось, - попросила Оля, когда все вошли в комнаты и уселись.

- Если бы вы знали, что я перечувствовала за все время боя! При каждом взрыве на "Севастополе" я была готова упасть в обморок от страха за Андрюшу.

Нет, больше я в бою участвовать не хочу! - закончила Рива свое повествование. - Обрадовалась Артуру, как родной Одессе!

- Но почему же, собственно, эскадра вернулась обратно? - спросил Стах.

- По различным причинам, - ответил Акинфиев. - Во всем виноват Ухтомский.

Он, вместо того чтобы с наступлением темноты собрать эскадру и попытаться еще раз идти во Владивосток, первый ринулся в Артур, а за ним и остальные.

- Но Эссен почему не попробовал прорваться с "Севастополем"? - заметил Звонарев.

• Предыдущая
• 34/205
• Следующая