Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья - Страница 37

Стало понятно, что план рухнул сразу после того, как в процессе негромкого разговора с Редькиным охранник отключился и сполз по стулу вместо того, чтобы отключить вертушку, загораживающую проход.

– Ты что наделал, придурок? – прошипела подскочившая к проходной Вихрева.

– Сам не знаю… – Макс явно пребывал в шоке от случившегося. – С камерой сработало, он ее отключил, а вот второй раз Песнь Убеждения почему-то его вырубила…

– Только и умеешь, что выпендриваться! А как до дела доходит…

– Вот сама бы и выпевала, если такая умная! – взвился Редькин.

– Народ, хорош собачиться, – Никита подошел как раз вовремя, что пресечь разгорающийся конфликт. – Ну напутал Макс что-то в мелодии, что ж теперь. Бывает. Камеру-то отключил!

– Ага, и м-мужика заодно т-того, отключил, – Артем нервно хохотнул. – А д-долго он т-теперь так будет, М-макс? Как думаешь?

– Без понятия, – с досадой пробормотал Редькин. – Вряд ли долго, может, минут пятнадцать, максимум полчаса.

– Блин, это м-мало, м-мы скорее всего н-не успеем вернуться. – Артем досадливо поморщился. – М-может добавить ему сверху еще одним Выпеванием?

– Не вздумайте, – предостерегла Вихрева. – Вдруг кто-то опять что-то не рассчитает, и у бедолаги совсем мозги спекутся?

Макс со злостью посмотрел на одноклассницу, но промолчал. В этот раз она действительно была права. Ни у кого из них не имелось никакого опыта применения выпеваний к неКрылатому. Что угодно могло пойти не так.

– И что будем делать?

Вопрос повис в воздухе. Все размышляли, уставившись на мирно посапывающего охранника. Наконец Редькин произнес:

– Короче, план такой. Раз я накосячил, то мне и разгребать. Вы идите, а я вас буду тут ждать, следить за этим, – и Макс кивнул головой в сторону пребывающего в отключке мужчины.

Ребята неуверенно переглянулись. Предложение Редькина было логичным, но разделяться не хотелось. Очень уж это напоминало классическую сцену из фильма ужасов, когда в самый ответственный момент, перед встречей с монстром, герои зачем-то расходятся в разные комнаты. Впрочем, других идей ни у кого не было. Да и монстров в больнице не водилось. Вроде бы.

– Ну тогда что, перелезаем через турникет? – нерешительно уточнила Элла. Артем вздохнул и первый полез на верхушку.

До холла, где команды дожидались начала крылатых соревнований, ребята добирались, следуя за Никитой, который отлично запомнил дорогу. Коридоры больницы были практически пустыми. Лишь изредка им встречались медсестры в белых халатах или пациенты, которые неспешно прогуливались или смотрели телевизор в зонах отдыха. Первых одноклассники старательно избегали, каждый раз выглядывая из-за угла перед тем, как повернуть. А мимо вторых шли с нагло-уверенным видом, как будто имеют полное право тут находиться. Впрочем, когда они перешли в нужный корпус, людей в коридорах совсем не стало. Помещения выглядели вымершими.

Элла поежилась:

– Жутковато тут как-то… Долго нам еще?

Вопрос оказался риторическим, так как птенцы как раз вышли в нужный холл и теперь остановились, вопросительно глядя на Артема. Он молча развернулся и, в соответствии со своими воспоминаниями, направился к лестничному пролету и поднялся на этаж. Знакомый автомат с кофе приветственно мигал россыпью зеленых огоньков.

– Так, т-теперь тихо, – прошептал Артем, как будто до этого кто-то болтал, и заглянул в коридор.

Не обнаружив там никого, он поманил остальных за собой, крадучись, подобрался к следующему повороту и немного выглянул.

– Бугай на м-месте, – прошептал Титов, оборачиваясь к друзьям. – Это т-тот же самый м-мужик, что и в п-прошлый раз.

– Ну что, дальше опять действуем по плану? – еле слышно произнесла Эл и сделала страшные глаза.

Артем передернул плечами и неохотно кивнул, а Черниченко по-деловому снял со спины рюкзак и, сев на корточки, принялся его аккуратно расстегивать, стараясь не шуметь молнией.

Обсуждая в отеле теоретическую вероятность того, что в палате больницы взаперти держат похищенную Алену Петровну, ребята первым же делом задумались – она ведь Полукрылая, что для нее какой-то там запертый замок и даже охранник? Пара Выпеваний – и она на свободе.

– Может у нее руки связаны и кляп во рту?

– Н-нет, Ник, я же г-говорил с ней, она н-не связана.

– А приставленный охранник тоже Полукрылый? – уточнила Эл.

– Без п-понятия. Дверь он обычным ключом з-закрыл. Н-на два оборота.

– Это ничего не значит. Какой идиот станет светить Выпеваниями перед незнакомым парнем?

– Это точно. Но если он все-таки неКрылатый, то я тогда не понимаю, в чем проблема освободиться…

Редькин слушал их рассуждения со снисходительной улыбочкой.

– Да-а-а, народ, – протянул он наконец и потянулся. – С фантазией у вас совсем беда. Да в чем угодно может быть проблема, я сходу сто вариантов придумаю. Может, ее вовсе не похищали, а она по доброй воле там сидит, например, прячется от бывшего мужа. Или все-таки похищали, но угрожали. Ей. Или ее родным. Вот она и не рыпается.

– Кстати д-да, там в папке М-милены Игоревны еще б-было что-то про ее д-дочь.

– Вот! – Макс воодушевился поддержкой. – Или, например, замок в палате как-то заблокировали от чужих выпеваний, и на охранника тоже блок поставили.

– Да ладно! Разве такое возможно? – вскинулся Никита.

– А ты типа прям крупный специалист в том, что могут и не могут разные птицы? Мы и про ускоренное старение первый раз только что услышали, мало ли какие еще фишки могут быть…

Черниченко поник, признавая его правоту.

– Т-тогда что же д-делать? Всех в-вариантов н-не предугадаешь.

– А зачем вообще предугадывать? Если вся эта история с охранником у палаты не имеет никакого отношения к похищениям, то этот мужик не Полукрылый, а значит, можно его запросто Выпеванием обезвредить. Убедишь его дверь открыть ну или усыпишь на крайняк.

– А если он П-полукрылый?

– Тогда нам с ним ни за что не справиться. Единственный вариант… – и Редькин со зверским лицом чиркнул большим пальцем себе по горлу.

– Ты что, идиот? – Эл покрутила пальцем у виска. – Никого мы убивать не будем!

– Совсем, что ли, шуток не понимаешь? – засмеялся Макс, – Я имел в виду просто вырубить. Отвлечь и по голове чем-нибудь врезать, да и дело с концом.

– Н-надеюсь, до этого н-не дойдет, – пробормотал Артем, и на том дискуссия окончилась, а план посчитали принятым.

Теперь, когда Титов стоял в коридоре больницы в нескольких метрах от ничего не подозревающего охранника, задуманное уже не казалось ему таким логичным. Маловероятно, что выпевания на него подействуют. Все же он склонялся к мысли, что с человеком, сторожившим дверь, наверняка не все так просто. Но попытаться все же стоило. А в крайнем случае в игру должен был вступить план Ц.

Артему, в отличие от Редькина, не нравилось корчить из себя героя и лезть на передовую. Но это была его идея – проникнуть в больницу, чтобы поговорить со странной старухой. Одноклассники и так помогали ему изо всех сил, но главное все же ему нужно сделать самому. Так что, собравшись с духом, он вышел из-за угла и направился к амбалу, так удачно повернувшемуся спиной.

– Кхм… Из-звините, пожалуйста…

Голос Артема гулко разнесся по пустому коридору, но мужчина не обернулся, как будто не услышав. Титов в недоумении нахмурился и, демонстративно громко шагая, подошел ближе.

– Я… э-э-э… п-прошу прощения…

В этот момент охранник чуть развернул голову и, уловив боковым зрением какое-то движение, резко развернулся и сделал шаг назад. Он уставился на Артема, аккуратно обошедшего его по дуге, и на лице его отразилось узнавание.

– О, снова ты, – он подозрительно прищурился и скрестил руки на груди, – Неужели опять заблудился? Да еще и на ночь глядя.

Артем помотал головой.

– Н-нет, не з-заблудился. Я п-понял, что женщина из п-палаты очень п-похожа на м-мою з-знакомую и хотел у н-нее кое-что спросить. М-можно?

От волнения он заикался сильнее обычного.