Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья - Страница 41

– Да, ты п-права, идем! Нет, п-погоди… Надо чем-то подпереть дверь! – Артем начал лихорадочно осматриваться по сторонам, но на крыше вокруг них валялся только мусор – обрывки бумажек, прутики и листья, которые ветер умудрился задуть на третий этаж.

– Может, стулом? – Эл сунулась обратно в коридор, и оттуда раздался ее приглушенный шепот. – Блин, они тут сцеплены между собой. Тем, иди сюда, всю лавочку перетащим.

Вместе они приподняли и вынесли сиденье на крышу, но идеально заблокировать выход не получилось. С внешней стороны отсутствовала дверная ручка, так что кресла было не во что упереть. Поэтому они просто положили лавку поперек прохода, и теперь она не давала двери открыться.

– Ненадолго задержит, – Элла скептически наклонила голову набок, разглядывая, что у них получилось.

– Л-ладно, х-хоть так…

Они переглянулись и одобрительно кивнули друг другу, а затем, не сговариваясь, разделились. Эл побежала на противоположный конец крыши, чтобы проверить выход в другой корпус, а Артем поспешил к маме.

Пока она возводили баррикады, Милена Игоревна медленно двинулась вперед по светло-серой крашеной поверхности крыши, но далеко не ушла и теперь стояла, опираясь на выступающий вентканал, собираясь с силами для следующего рывка. Подошедший Артем неуверенно взглянул на нее.

– Н-ну что, мам? Идем?

Она кивнула и сделала несколько шагов вперед, но тут же споткнулась и обязательно упала бы, если бы сын ее не удержал.

– Сейчас, сейчас… передохну секунду… – задыхаясь, проговорила она и присела на выступающий порожек.

Легкий ветерок приятно обдувал их. Артем отер вспотевший от напряжения лоб и посмотрел на одноклассницу. Вихрева стояла к ним спиной, но судя по тому, как она замерла перед дверью – словно гипнотизируя ее – второй раз им не повезло. Выход с крыши был заперт.

Он не слышал, чтобы Эл что-то выпевала, но, возможно, ветер относил звуки в сторону.

«Надо помочь с замком, пока мама…»

Он не успел додумать. Один! Два! Три глухих удара, и дверь, через которую они вышли наружу, приоткрылась настолько, чтобы в отверстие мог протиснуться ребенок. Вместо ребенка в щели показалась мужская рука, которая ухватилась за перевернутую лавочку и стала ее толкать и раскачивать. Равномерные движения сопровождались гневными возгласами. Артем схватил Милену Игоревну за локоть и потянул на себя, поднимая. Он отчаянно вертел головой по сторонам, пытаясь придумать, что же делать, и пятился назад. В этот момент сиденье, загораживающее проход, перевернулось на бок и упало, а освободившаяся дверь открылась и впустила две темные фигуры, и Никиты среди них не было.

Вошедшие были одеты в черную форму, хоть деталей в сумраке было уже не различить. Вероятно, одного из них Артем видел тогда на этаже, склонившимся над охранником, но лица не успел разглядеть. Да и какая, впрочем, разница. Оценив ситуацию, преследователи переглянулись и стали медленно продвигаться вперед по крыше.

Милена Игоревна стряхнула с себя усталый вид и выпрямилась. Она по-прежнему держала Артема за руку и теперь притянула его ближе к себе.

– Не подходите! – ее голос глухо прозвучал в полумраке крыши.

Преследователи снова тревожно переглянулись, еще больше замедлили шаг и осторожно разошлись. Теперь они двигались практически по краям крыши, и Артему приходилось постоянно вертеть головой, чтобы одновременно удерживать обоих в поле зрения. Краем глаза он увидел, как Эл подошла и встала с ним рядом.

«Что они собираются делать, когда подойдут? – мелькнула мысль в голове у Артема – Набросятся на нас одновременно? Свяжут, заткнув рты кляпом?»

Тут в руке у одного из мужчин – того, что держался чуть дальше – Артем заметил шприц.

«Вот оно что… Одна порция снотворного – для мамы? А нас с Эл не считают опасными… Хотя мама тоже вряд ли что-то сможет сделать в таком состоянии. Да даже если бы она и не была так истощена, она ведь всего лишь каладрий… целитель… Вот если бы она была гарудой…».

Тут Милена Игоревна набрала в грудь воздуха и выпела несколько нот, и тот мужчина, что подходил слева, как будто наткнулся на прозрачную преграду. Он спружинил и отлетел на пару шагов назад, но удержался на ногах и, казалось, совершенно не удивился произошедшему. Он совершенно точно был неКрылатым, но при этом вел себя так, словно само существование Полукрылых не является для него секретом, как и те способности, которыми они обладают.

А вот Артем удивился, да еще как! Песнь барьера! Но не от психео, а от материального воздействия. Это же фактически как воздушный щит в фэнтези-книгах про магов, которые он так обожал! Пока Титов пытался это осмыслить, Милена Игоревна уже развернулась ко второму преследователю и применила то же Выпевание. Но даже Артему, несмотря на всю неопытность, было слышно, как ее голос дрогнул на одной из нот. Мужчина со шприцом в барьер не врезался, а спокойно подошел ближе и аккуратно провел по нему рукой, словно проверяя на прочность. Его ладонь смешно скользила по воздуху, как у мима, постепенно усиливая нажим, словно выискивая слабые места.

«Разве такое вообще возможно? Почему он, этот неКрылатый, знает, что такое возможно, а я нет?»

Незнакомец продолжал водить перед собой рукой, надавливая то там, то здесь, и вдруг его кисть провалилась в пустоту – а барьер исчез с легким дуновением ветерка.

От этого мама Артема сдавленно выругалась сквозь зубы. Его милая, вежливая мама! Выругалась! Артем никогда прежде не слышал от нее ни одного бранного слова, даже когда они ссорились.

– Последний раз предупреждаю, оставьте нас в покое – прохрипела Милена Игоревна, – Не вынуждайте меня применять крайние меры!

Нападавшие снова не удостоили ее ответом, словно все и так было давно решено. Они настороженно смотрели на Милену Игоревну, явно опасаясь пока приближаться и выжидая, что именно она предпримет.

Полукрылая глубоко вздохнула, словно решаясь на что-то, и запела новую Песнь, в этот раз длиннее и глубже. Она отпустила руку Артема и сделала шаг вперед, слегка раскинув руки, словно отгораживая птенцов от опасности. По ее шее побежала вязь белоснежного узора, ярко видневшаяся даже в сумерках, а пальцы хищно скрючились. Она начала окрыляться! Артем буквально кожей ощущал, как вибрация от звуков расходилась от певицы веером, как круги по воде.

Стоящий слева незнакомец схватился за виски, словно его обожгло изнутри резкой болью, пошатнулся и застонал. Тот, что держал шприц, в испуге посмотрел на товарища, но тут и сам громко охнул и схватился свободной рукой за грудь, стал царапать форменную куртку, пытаясь расстегнуть воротник. Он начал хватать ртом воздух, задыхаясь, будто рыба, выброшенная на берег, и попятился. Еще несколько шагов, и он просто рухнет с края крыши. Артем не успел подумать, хорошо это будет для них или плохо, как мама внезапно замолчала, явно не завершив Песнь, захрипела, в ее горле что-то булькнуло, а потом она согнулась пополам в приступе дикого, выворачивающего наизнанку кашля.

– Мама! Мам, что с тобой?

Артем кинулся к ней и обхватил за талию, придерживая сотрясающееся в конвульсиях тело. Не переставая кашлять, Милена Игоревна выскользнула из его рук и осела, упершись ладонями в поверхность крыши. Опустив голову так, что волосы загородили лицо. В окружающем полумраке Титов заметил, как начавшие отрастать перья пропали, пальцы, теперь вполне человеческие, мелко дрожали, а ее белокурые пряди словно присыпало мукой. Да она же вся седая!

Артем не нашел в себе смелости наклониться и взглянуть маме в лицо. Что он увидит там? Вдруг мамиными глазами на него посмотрит старуха, какой стала Алена Петровна?

Страх перерос в ярость. Его начало трясти.

– Вы… Вы…    Да кто вы т-такие в-вообще!

Да, их не обучали никаким Выпеваниям, которые бы могли воздействовать на человека. Но Артем вспомнил Черниченко, и как тот не сомневался, что справится с неКрылатым. Судя по тому, что Никиты до сих пор не было, а преследователей стало на одного меньше, ему это каким-то образом удалось. Во всяком случае, он смог его задержать.