Выбери любимый жанр

Москва. Загадки музеев - Жебрак Михаил - Страница 7


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

7

– у нас на заводе помещение юристы снимают. Есть хороший парень, Ашот, к нему все наши обращаются. И по гражданству, и по машинам он разруливает. Он мне паспорт делал.

– Я вроде гражданство не меняю…

– Это смотря кто тебя, Петюня, заказал. Может, и поменяешь, – усмехнулся Илья.

Домой Петр решил еще пару дней не заезжать и, чтобы не идти к следователю в грязных джинсах и прокопченной рубашке, сначала отправился в магазин. Попросил подобрать ему синий шерстяной пиджак с заплатками на локтях. Утром понедельника других желающих приодеться не было, и продавщица выносила пиджаки, пока не цокнула языком: «Мне на вас нравится этот». Петр в сорок пять весил столько же, сколько и в двадцать, да и подтягивался по утрам, как в армии: двадцать прямым хватом, десять обратным и десять подъемов переворотом. Девушки уже не засматривались, но зрелые женщины всегда хвалили фигуру.

Москва. Загадки музеев - i_011.jpg

Пиджак не стеснял движений, локти свести можно. Не твид, но качественная итальянская ткань. Вокруг него все итальянское последнее время, интересное совпадение!

Плотные брюки того же цвета без стрелок и бордовую фактурную рубашку подобрали быстрее. «Галстук?» «Платок-паше». Платок выбрал пунцовый, плотного шелка с вышитыми серебряными и фиолетовыми турецкими огурцами. У него в компаньонах цыган, стиль должен соответствовать.

Вышедшая из глубин магазина портниха за небольшую плату согласилась подшить брюки немедленно. Пока она работала, Петр в соседнем магазине выбрал мягкие кожаные ботинки каштанового цвета. Не просто походил в них по отделу, примериваясь, а попрыгал и поприседал. Ему надо, чтоб и в подводу, и под воеводу. Где еще побегать в ближайшие дни придется?

Адвокат Ашот оказался вежливым молодым человеком, несколько развязанным, но толковым. Они долго ждали в коридоре, и Ашот убеждал Петра не ездить в Ереван на праздники, особенно на майские – весь мир приезжает, все армяне из Европы и Америки, в городе вообще не протолкнуться. Петр спросил, чем сейчас зарабатывает Ереван, ну, кроме туризма по праздникам.

– Интеллектом. Все крупные IT-компании открыли филиалы.

Разговор со следователем занял минут двадцать. Про обмен рубашками Петр рассказывать не стал. У него даже не спросили, почему он покинул лагерь отдельно и раньше всех. Легенду Петр приготовил такую: заметил человека в лесу, тот не отзывался и стал убегать. Петр его преследовал до дороги, а когда вернулся в лагерь, детей уже увезли. Но выдуманная история не понадобилась, следователь не спросил, а Ашот посоветовал отвечать только на поставленные вопросы и отсебятину не нести.

Узлами следователь заинтересовался, но кроме синтетической струнки на жалюзи в кабинете ничего для завязывания не нашлось. Ашот не растерялся: для следствия ничего не жалко, отстегнул с сумки плоский ремень. И Петр показал разные узлы. Следователь быстро освоил булинь под присказку туриста-учителя: «Из озера, вокруг дерева, в озеро».

До завода вернулись вместе на машине адвоката. Перед проходной армянская бригада перекладывала дорожные бордюры.

– Ашот, почему армяне живут не дома, а в России, во Франции?

– Слушай, тут работа, а Ереван – это офис.

В греческих залах

Наши люди на такси по музеям не ездят, но Петр Дивин решил, что в середине дня так будет быстрее, чем на метро, и не намного дороже.

Перед входом мазнул пальцами по шероховатому мрамору рифленых колон – итальянцы белозубые резали. Специально бригаду выписали. Все же первое мраморное здание в Москве – хотелось нос утереть. Не Италии – столичному Петербургу. Перед дверями вильнул в лоджию, он всегда старался поздороваться со скучавшими здесь статуями. Редко кто для фотографии заворачивал сюда, все стремились внутрь, пренебрегая прелюдией.

От колонн-лотосов и пестрой ряски потолочных узоров с сухими крылышками скарабеев вознесла его розовая лестница в пантеоны беленых героев. Чужая застывшая доблесть и непонятная красота. Живыми, расписными, блескучими веселились они когда-то на ступенях форумов и под крышами храмов. Смеялись в губы секучим ветрам, грозили культями исполнительным артиллеристам, морщили отбитые носы, уворачиваясь от рук похитителей. Непокорными оставались обломки. И их заменили копиями. Цепенящей горгоной Медузой оказался тщедушный ученый с рассказом о двенадцати подвигах Геракла. Застывший гипс не буркнет: «Заткнись и принеси попить!»

По пустому Музею бродили несколько ветхих иностранцев в кроссовках и мешковатых ярких ветровках, да группа девиц в высоких сапогах, полупрозрачных блузках или обтягивающих водолазках. Петр подивился этой громко похохатывающей стайке – что им гипсовые Гекубы? Когда же в соседнем зале услышал шум детской группы, сообразил – мамы привели первый класс на обзорную экскурсию.

Москва. Загадки музеев - i_012.jpg

Все нужные Петру экспонаты находились на своих местах, оставалось собрать дополнительные детали. Рядом с Гераклом находилась только daino, керинейская лань, под ногами даже травки не нашлось, значит, в лукошко символов падает Геракл.

В соседнем зале между грозным Моисеем и страдающей Пьетой стоял Вакх. Идеально выточенный, классических пропорций, со всеми атрибутами античности – венок, чаша, юный сатир, прижавшийся к ноге. Но текучая расслабленность тела, S-образный силуэт и пьяные глаза, обращенные к чаше, подсказывали, что перед зрителем творение нового времени, умеющего передавать тончайшие настроения. Как-то Петр попросил школьников, с которыми занимался в Музее, выбрать из копий скульптур Микеланджело самую античную по духу, перед этим они как раз изучали эгейские статуи – идущего или стоящего в зависимости от точки зрения Дорифора, воинов с одинаковой безмятежной улыбкой и наносящих удар и получающих под ребра копье.

К удивлению Петра, самой античной ребята назвали изображения Моисея, а не Вакха, стоящего рядом. Очевидно, этот мускулистый великан с загадочными рожками на кудрявом лбу казался им воплощением Зевса. С тех пор Петр, если оказывался в Музее с детьми, всегда повторял этот вопрос и выяснил, что школьники до пятого класса всегда выбирали Моисея, а ребята старше и взрослые останавливались на Вакхе.

Виноград, uva из загадки карбонария, затенял лицо Вакха – венок из гроздьев стянут побегами плюща. В копилку деталей к Гераклу добавились сатир, шкура какой-то крупной кошки, должно быть, спутника Вакха – пантеры, и некая чаша. Пили греки из киликов, но скульптор мог не разбираться в таких тонкостях и вырезал нечто среднее между плоским киликом на один добрый глоток и скифосом, из которого можно изрядно нахлебаться.

Осмотр Милона Кротонского также принес неожиданные результаты. Помимо льва и расщепленного ceppo Петр обнаружил изрядный кусок ткани, закрепленный ремешком на левом бицепсе атлета – остатки плаща. И у ног лежало блюдечко с лентой, продетой в ручку, – походный вариант. Вряд ли спортсмен разрывал деревья, чтобы сложить костер и пожарить что-то на небольшой сковородке. Скорее скульптор Пюже намекал, что погубил Милона не неудачный выбор спортивного снаряда, а нарушение режима.

Самым многофигурным, как ожидалось, оказалось полотно Рубенса. Силена окружали три белокурые зефиротелые сатирессы; три сатира с разной степенью «окозления» – от маленьких рожек и окладистой бороды до совершенно звериной морды с полностью отросшими рогами; негритянка с неожиданно укутанной нижней частью тела – очевидно, автор не знал, водились ли в Африке козлоногие божества, и два сатиренка, припавшие к материнской груди. Из бытовых предметов на картине только глиняный кувшин в руке Силена – vino da tavola.

Москва. Загадки музеев - i_013.jpg
7
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело