А.К. Удар, направленный на себя (СИ) - Дурова Надежда Андреевна - Страница 19

В участке снова творился бардак, хотя казалось, что Эмера уже давно это не удивляло. После того как всё это началось — ни один человек из тех, кого он знал не мог спокойно принять ситуацию.

Софи сидела в палате Хенри и ждала пока тот очнется. Врач несколько раз заходил и пытался выгнать её из больницы на что получал жестокий отказ и сопровождающийся крик. Она не говорила с подругой, не звонила Эмеру, не сообщила родителям. Уже очень давно не спала. но каждый, кто был сейчас не рядом, знали, что это не конец.

От отца Эмер и Адалинда узнали, что их дядя Арон несколько лет подряд, со смерти их матери, готовил сюрприз племяннице. Его злоба окутала всё над чем он трудился и в итоге превратило его план во что-то ужасное.

После долгого разговора Ада не смогла больше сидеть и смотреть как близкие ей люди постепенно теряют свои жизни, ища ей спасение. Поэтому она рискнула позвонить на номер и договориться о встрече. Местом были выбраны руины их старого дома, поместье Кейн полностью снесли после взрыва и мгновенной огласки со стороны прессы. Никто не хотел, чтобы в люди просочилась даже самая маленькая тайна семьи, поэтому было решено от всего избавиться.

По приезде, пришлось пройти вглубь участка дома, прежде чем Арон Тейт заговорил с ней. Ада сразу поняла, что находится в ловушке и, скорее всего, выбраться ей не удастся. Изгородь стояла неподвижно и была слишком высокой, чтобы перелезть. Пойти назад она не могла, ведь позади был огромный обвал, который она с трудом перешла. Короткая смс брату, как и всегда.

— Пошла туда одна?! — Софи вылетела из кабинета друга

— До сих пор удивляешься?

— Вообще-то уже нет. Хенри всё время спит, и я больше не могу там сидеть… так что я поеду с тобой.

— Нет! Не поедешь. Ты отправишься домой и будешь послушно ждать, пока я не позвоню тебе.

— Не буду я просто сидеть!

— Я не буду переживать за вас обеих!

Адалинда не знала дошло ли письмо, она просто шла дальше, пока не услышала голос.

— И, о чем же ты хотела со мной поговорить?

— Выйди на свет, будет проще, если я буду видеть твое лицо, дядя.

Впереди показался силуэт мужчины. Ему было слегка за сорок, густые рыжие волосы спадали на плечи отдельными прядками, большая их часть была стянута в тугой хвост. Он был в дорогом черном костюме, руки запрятаны в карманы, ступал осторожно и на каждый шаг сильно морщился.

— Что с твоей ногой?

— Не важно. Ты красавица, но на мать не похожа. Хотя, кажется, вы с братом унаследовали мои шикарные волосы.

— У бабушки были рыжие волосы.

— Их для меня не существует! Не смей о них говорить!

— Почему? Это твои родители, наша семья и наследие.

— Мы с тобой — наследие!

— Тогда зачем ты хочешь меня убить?

— По правде, сначала я хотел лишить тебя всего. Думал, что ты сломаешься, когда каждый, кто тебе дорог падет от моей пули. Но… Признаться, я ошибся, стоило лучше понять твои мотивы.

— За что ты ненавидишь меня?

— Меня не любили. Всегда говорили: "Будь хорошим мальчиком, Арон. Веди себя прилично, Арон. Прекрати нас позорить, Арон." Столько ненависти только из-за того, что был не похож на других детей. Твоя мама любила меня, всегда говорила, как гордится моими успехами. И когда отец увез меня подальше и оставил на другом конце света в психушке для малолетних, — я всё сидел и думал, что вернусь, приеду к сестре, что она примет меня, что не позволит больше надо мной издеваться. А когда вернулся — застал лишь её похороны. И узнал, что у меня есть племянники.

— Ты мог просто прийти к нам и всё рассказать!

— За пару лет до этого обо мне узнал ваш отец и прислал ко мне своего человека, чтобы заставить меня никогда больше даже не думать о приближении к вашей семье. Я его убил. Он долго страдал.

— Года в психушке не прошли даром.

— Я просто… хотел к сестре. А потом узнал о тебе. Думал заберу тебя, когда твои близкие отвернуться, но ни через год, ни через два… У тебя было всё, а у меня это всё отняли. Вот я и захотел прожить твою жизнь.

— Я не…

Звук приближающейся сирены оборвал голос девушки, и она стала жалеть о том, что написала брату. Ей нужно было узнать больше.

— Стой, где стоишь, дядя! И не смей её касаться!

— Оо, я не убегу, товарищ детектив.

Мужчину погрузили в машину

— Хочу тебе признаться, дорогая! Я тебе соврал, всё же сегодня кое-кто умрет. Тебе не понравится…

Адалинда схватила ключи и быстро села на байк, Эмер поехал следом. Девушка сбежала в больницу и заглянула в палату к Аресу, а затем проверила всё ли в порядке у Софи и Хенри. Несколько полицейских распределились по зданию и стали проверять каждый уголок, но ничего не нашли. Спустя минуты, они узнали, что отца Адалинды больше нет.

Арона Тейта определили в психиатрический диспансер в связи с полной невменяемостью и расстройством личности. Он круглосуточно должен был находиться под надзором, не выходя из своей комнаты. С ним работали психиатры, но никто из них так ничего и не добился. Тогда его подсадили на сильнодействующие препараты и закрыли до конца его дней.

Хенри выписали спустя три месяца после полной реабилитации и неутешительных прогнозов. Он снова был дома, но, к сожалению, теперь зависел от обезболивающих. Они с Софи готовились к свадьбе, назначили дату, через пару дней после этого Адалинда уже кричала на бедного организатора свадеб как на котенка, разбившего любимую вазу хозяйки.

Арес оплатил ремонт в доме нового друга и помог выставить его на продажу. Родители Хенри не были против, ведь они едва не потеряли сына и были жутко злы на него за то, что он им об этом даже не сообщил.

Эмер постепенно восстанавливал дела в участке и каждый день наблюдал как его сестра снова и снова раздражает всех присутствующих полицейских, адвокатов и абсолютно любых смертный людей. Они похоронили отца на семейном кладбище, поспешно уничтожив могилу дяди.

— Всё наконец приходит в норму. Рита рассказала, что вы ждете мальчика. Поздравляю. Надеюсь, ты не назовешь сына в честь кого-то из нашей семейки, а вот будет доченька — обращайся, накидаю варианты.

— Очень смешно. Хоть что-то приятное во всем этом. Можно задать вопрос?

— Ты же все равно спросишь.

— Почему ты подумала, что Арон захочет убить наших друзей?

— Да… я не знаю. Только потом поняла эту очевидность. Отец помогал мне всё детство, просто он не умел показывать, как сильно меня любит. Я никогда толком не понимала такой любви. То есть… тебя я могла пусть не понять, так прочувствовать, а отца никогда. Но он любил по-своему. Дядя это знал. Понял сразу, как только впервые заговорил с ним. Поэтому посчитал, что и я сразу об этом подумаю. Но…он ошибся. Его главный просчет, я могла быть такой же жертвой, если бы поехала за ним.

— И что это значит? Ты извини, я всё-таки его умений не унаследовал.

— Ты знал, что это он убил отца Ареса? Бесцеремонно и жестоко оборвал человеческую жизнь. Убил того, кому доверяла наша семья. А ведь мог его использовать и подобраться к любимой сестре. И он дважды совершил эту ошибку.

— Дважды?

— Человек, который, по его мнению, ничего для меня не значит — оказался тем, кто значит для меня многое. И, кажется, это спасло мою жизнь…