А.К. Удар, направленный на себя (СИ) - Дурова Надежда Андреевна - Страница 7

— Отец сказал, что сомневается в своем родстве с Эмером…

— Не слушай его, когда ты родилась, про тебя он сказал то же самое лишь потому, что ты не родилась мальчиком. Он любит вас обоих, просто он… такой."

И снова Адалинда в старой захламленной комнате.

— Даже воспоминания говорят загадками.

— Эдель!

— Не называй меня так! *Вдох* Идем. Нужно вернуться домой до темноты.

По пути к выходу пришлось остановиться у небольшой комнаты на первом этаже. Маленький неуютный диван, алое покрывало на нем, новенький ковер у стеллажа с наградами родственников из прошлого. Много никому не нужных игрушек на полу и тонкий лучик света, падающий на кресло у двери…

"Эдель 13. Она сидит на стуле в коридоре и слушает как мать говорит сыну, что он должен и обязан заботится о сестре. Что он сильнее, чем ему кажется и что отец не посмеет его сломать.

На кухне слышны тяжелые вздохи отца. Сейчас, в это мгновение, он стоит у окна, облокотившись на тумбу, и осознаёт, что его жена вот-вот его покинет. Она была его женой 25 лет… И Эдель слышит разъяренный удар отца о что-то очень твердое.

В комнату нужно войти. Нужно взглянуть на маму еще раз, но ноги ее не ведут…

— Сестренка?

— Она умирает. Прямо сейчас, в эту секунду, а мы с тобой можем лишь стоять и убеждать еë в том, что мы справимся и она не напрасно о нас заботилась. Но в еë голове — лишь страх, Эмер. И я не могу сидеть здесь и понимать, что боится она за меня. Потому что это я здесь проблема, я сломана, я словно игрушка, изношенная кукла, которую не собрать.

— Тебе всего 13, ты еще поймёшь, как проживать всё это."

— Это я.

Воспоминания вновь сменились настоящим. Софи в ужасе стояла и смотрела как подруга поднимается с пола.

— Это я.

— Ты?

— Эмер! Помнишь, как я говорила, что я словно кукла. Сломанная игрушка, которую не починить?!

— Что ты имеешь в виду?

Ада стояла в комнате, держа в руках ту самую куклу.

— Т. хотел, чтобы я снова ощутила себя той девочкой. Девочкой, что считает себя проблемой, сломанной игрушкой, потерянной куклой…

— Немного сомнительные доводы, Э… Ада

— Мама называла меня Эдель. Всю мою жизнь мама звала меня Эдель, потому что когда-то давно она дала своей любимой куколке это имя, а потом потеряла еë. В ту ночь, когда мама умирала, — я заставила себя войти в комнату. Она умерла на моих глазах и единственное, что успела сказать это: "Ты больше, чем моя маленькая Эдель".

Эмер позволил себе неловкость, он подошёл и слегка приобнял сестру.

— Я хочу следующую загадку…

Софи выхватила куклу из рук подруги и выбросила в дальний угол коридора.

— Пусть прошлое останется в прошлом! К черту эти старые игрушки!

Но как только кукла с треском коснулась пола, — прогремел взрыв.

Машины скорой помощи, пожарных инспекторов и несколько полицейских. Эмер, Софи и Адалинда, успевшие выпрыгнуть в окно до того, как разгорелся дом, — сидели на кушетке скорой и смотрели как последняя ниточка детства Кейн обрывается, ускользая в горячем пламени.

Мобильный Софи зазвонил, на экране высветилось фото Хенри.

— Хенри?

— Черт, черт, черт, черт!!! Вы целы!? Скажи мне, вы целы!?

— В норме, успокойся, мне немного тяжело говорить, надышалась гарью, и я не очень-то хочу тебя перекрикивать.

— Конечно, прости. Я уже еду к вам, заберу вас домой…

По дороге в город, Адалинда спала. Может это была усталость от нескончаемых попыток разгадать загадку какого-то идиота, а может попытка побыть немного в бегах от самой себя, оборвав все нити в голове, не строя цепей и связей. Своего рода, тихое укромное место внутри неё самой, замкнутые круги и изогнутые линии. Казалось, будто в этот момент, она перестала быть социопатом, перестала быть всем ненавистной девушкой и просто, впервые за долгое время, — позволила себе крепкий сон посреди хаоса и раздора.

В этой машине каждый думал о своем. Эмер, не желающий воспринимать всерьёз ситуацию с куклой, сидел и смотрел на прохожих, которых они проезжали и думал о том, что, если бы их мама была жива, — она бы дала ему совет, как и прежде. Потому что, по правде говоря, он уже так устал быть сильным, устал смотреть на людей, которых он не может спасти… На дела, которые не в силах раскрыть. И в эту самую секунду он вдруг понял, что Аврора просила его совсем не о той силе, что позволит ему свернуть этот мир в клубок и присматривать за каждым его разматыванием, нет, — она просила его о силе, которая потребуется ему с ней. С этой непослушной, неординарной девчонкой на заднем сидении автомобиля. Он вдруг вспомнил как ее ждал, и как однажды бежал изо всех сил к реке отогнать злобных подростков от сестры…

«— Я бы, и сама справилась. Они противные, говорят, что я чокнутая ведьма.

— Тебе пять, хочешь справиться сама с кучкой недоумков?

— Папа говорит, что сила моего ума способна на всё!

— Ну конечно, папа… Только он забывает, что ты еще ребенок, сестренка, подрасти, научись жить, и однажды эти идиоты будут забиты в угол силой твоего ума.

— Правда так думаешь?

— Да. И… Не ведьма ты, не слушай никого, просто иди вперед.

— Ты не слабый. Папа не прав. Просто ты силен в другом.»

— Она невыносима, разрушительна, саркастична, груба и похожа больше на глыбу огромного ледника, но я так боюсь ее потерять…

— Я тоже… — Софи смотрела на Адалинду, пока та спала и погрузилась в незабытое воспоминание:

"Весенние каникулы были в самом разгаре, наступавшее на пятки день рождения совсем не прибавляло воодушевляющего настроения, по причине того, что никто в округе не понимал стремления Софи к выдержке чего-либо из социальных сетей и объективном разборе самых неприглядных ситуаций. Было сложно адаптироваться в обществе, когда как минимум его половина обсуждает твое несостоявшееся будущее. В то время мало кто был на ее стороне, но ее желание было сильнее людей вокруг.

В одну из весенних холодных ночей, Софи взяла фотоаппарат с папиной полки и ключи от маминой машины. Без прав и без согласия она мчалась на другой конец города увидеть красочную драку своих одноклассников, но по приезде туда обнаружила тело мальчика — соседа по дому и участника той самой драки.

На следующее утро она проснулась в холодном поту. Страх, боль и разочарование в жизни поглотили юную девушку и, хотя было нужно бежать на занятия, — она направилась в полицию отдать фотографии с места преступления, но в участке она получила злобное наставление и сильный пинок от сержанта полиции. На выходе она услышала, как стоявшие недалеко друзья погибшего и еë одноклассники обсуждали, что может быть это она убила бедного паренька, ведь ей так нужен грандиозный репортаж для блога.

Уже почти убегая от тех ребят, она наткнулась на девочку. Та была немного выше ростом, челка слегка перекрывала сердитые глаза, рюкзак почти спадал с плеч, а красивенькое бирюзовое платье развивалось по ветру от чего та немного вздрогнула, так как лёгкая курточка уже давно еë не грела.

— Совершила побег? — девчонка указала на здание полиции и укоризненно, с легкой ухмылкой на губах посмотрела на Софи.

— Ннеет, я… Хотела помочь, отдать фото с места преступления, вчера… В общем, меня вышвырнули. — Взор потупился.

— Дай угадаю. Сержант Кейн собственной персоной.

— Знаешь его?

— Ага, иногда думаю о том, что лучше бы не знала.

Они двинулись в обратную сторону и стали подниматься по лестнице, ведущей ко входу в участок.

— Эй, сержант Кейн, не могли бы вы соизволить подойти к этой, давно требующей ремонта, стойке и принять помощь от небезразличных граждан этого города?

— Что ты творишь? — Софи, слегла испуганно, посмотрела на девочку, но та даже не моргнула.

— Я же сказал ей, что мы не принимаем помощь от столь юных девушек, Эдель.

— Не называй меня так. И прекрати паясничать. Вам предлагают помощь. И, кстати, насколько я знаю — вы так и не продвинулись в этом вашем расследовании, да и к тому же у вас даже нет фотографий с места преступления. Ведь труп исчез.