Запретная. Не остановить (СИ) - Стужева Инна - Страница 3

Все хорошо, все в норме. Ничего страшного не происходит.

Парни сейчас осмотрятся по сторонам и, не найдя здесь ни одной девчонки, вернутся обратно в зал. А может вообще разойдутся по своим комнатам.

Но вместо того, чтобы так сделать, они, наоборот, начинают приближаться к тому месту, где я затаилась и болтаюсь сейчас, почти по шею в воде, ни жива, ни мертва.

Перебрасываются лениво словами. Застывают почти над самой моей головой. Еще чуть-чуть, буквально пару шагов, и они меня заметят. Он заметит. Что будет тогда со мной, я не хочу даже представлять.

Он здесь, он здесь, он здесь! Только и стучит в висках и больше ничего. Ни какой другой мысли в голове.

— Здесь никого нет, — тянет один из парней, разочарованно. — Они все куда-то смотались.

— Че, Серый, так невтерпеж поскорее засадить? Успеешь еще, весь вечер и вся ночь впереди, — отвечает ему другой парень из компании.

Боже, что за разговоры.

Но все парни, кроме Гордея, его тембра голоса я не улавливаю, начинают активно смеяться, будто парень выдал что-то в высшей степени веселое.

— Че, а тебе, скажешь неохота? — тянет снова первый, отстаивая свою точку зрения. — Кстати, как насчет поплавать?

Я понимаю, что пора дать знать о своем присутствии. Потому что сейчас они все равно заметят меня. Чем дольше прятаться, тем более глупым это будет выглядеть в итоге.

И хотя на мне надет один лишь максимально открытый купальник… В конце концов, не необязательно выходить, можно продолжить плавать.

В своем обычном состоянии я бы, конечно, не решилась. Тем более при нем. Но сейчас…

Эти месяцы я не сидела без дела. Я тренировалась. Шаг за шагом приучала себя поступать так, как хочу и говорить то, о чем на самом деле думаю.

Напоминаю себе, что больше не та робкая девчонка, которая боялась когда-то своей тени и настолько сильно опасалась сделать что-то против воли других, что даже слова не смела сказать поперек.

Я независимая свободная личность. Я могу позволить себе говорить и делать все, что считаю нужным.

Пришло время проверить результаты своей работы над собой на практике.

Но только я собираюсь заявить о своем существовании, как слышу в отдалении звонкий щебет девчонок. Парни тоже его слышат.

— О, да они там, пацаны, — восклицает тут же один из них. — Интересно, все те же лица или кто-нибудь новенький на этот раз?

— Ща проверим.

Голоса отдаляются. Парни уходят также внезапно, как и появились.

Я выдыхаю, в невероятном облегчении от того, что мое укрытие осталось незамеченным. Ныряю и начинаю быстро плыть в противоположенный конец бассейна. К своему лежаку, на котором оставила полотенце и пеньюар.

Достигаю лестницы, подтягиваюсь слегка на руках и быстро вылезаю из воды. Топчусь пару секунд на месте, нацепляя шлепки, и не мешкая больше спешу к своим вещам.

Подхватываю полотенце и начинаю в него заворачиваться.

Одновременно с этим я чуть разворачиваюсь вправо, и…

И застываю, как вкопанная, встречаясь взглядом с умопомрачительно красивыми, и такими любимыми когда-то светло-голубыми глазами.

Боже мой.

Кислород стремительно заканчивается. Пальцы вцепляются в края полотенца мертвой хваткой.

Он не ушел вместе со всеми, он, он… Стоит в противоположенном конце открытой террасы, небрежно сунув руки в карманы. Покачивается на носках и наблюдает… наблюдает за мной из-под полуопущенных век, обрамленных темными, густыми ресницами.

На скульптурном, идеально вылепленном красивом лице безразличное выражение, не отражающее ни одной, даже самой незначительной эмоции. Абсолютно ничего. Словно бездушная, искусно сделанная по специальному заказу маска. Ленивый, скучающий взгляд также полон вселенского равнодушия.

Дыхание снова перехватывает, а вся та боль, которую успела подавить в себе и заглушить разными средствами, снова рвется наружу.

Не знаю, сколько проходит времени, и мы стоим вот так, молча разглядывая друг друга. Осознание реальности возвращается резко и только потому, что пространство вокруг словно по волшебству начинает наполняться людьми.

Парни, преимущественно загорелые красавчики, освеженные и подкрашенные девчонки. Все довольные и оживленные, многие с коктейлями в руках.

Нам приходится прервать наш незримый беззвучный диалог.

— Арин, ты все еще здесь? — вывертывает откуда-то сбоку Оксана и тут же застывает, едва кинув взгляд туда, куда смотрела я сама всего несколько секунд назад. — О… бог мой, Аринка, бог мой… он… прилетел!!!

И она уцепляется за мое предплечье. Больно впивается в мою кожу ногтями, но даже не замечает этого.

Нет необходимости спрашивать, кого она там увидела.

Не сбрасываю ее руку, наоборот. Радуюсь боли, потому что она… отрезвляет. Позволяет чувствовать хоть что-то помимо его равнодушия.

Я… не стану больше смотреть. Прошлое осталось в прошлом. Сейчас я успешная востребованная модель, независимая личность…

Мне даже хватает смелости скинуть полотенце и набросить вместо него пеньюар, благо, что он сшит из непрозрачной ткани.

Я бы и дальше делала вид, что все в порядке, но все же повернуться приходится.

Компания, разрастается на глазах, словно большой снежный ком. И теперь этот ком катит прямо на нас.

Стоять и просто игнорировать происходящее дальше становится невозможным. Да и глупо, если нам предстоит работать теперь вместе, бок о бок.

Как я вообще могла всерьез надеяться, что мы никогда не пересечемся. Когда-нибудь это все равно бы произошло. Месяцем раньше, месяцем позже…

Еще секунда всеобщей перестановки, и мы оказываемся очень близко друг к другу, практически нос к носу.

— Привет, — первой здороваюсь я.

Поднимаю подбородок повыше, смотрю на него прямо, не пряча больше глаз.

— Привет.

Голос спокойный и ровный.

Без того дикого надрыва, с каким он спрашивал, действительно ли я вот так уйду и оставлю его одного.

Без намека на жар, с которым признавался, что любит без памяти и не знает, как сможет без меня жить.

И уж конечно, в нем нет и тени той горячности, с какой он предлагал выйти за него замуж.

Ни намека на былые чувства. Ни в голосе, ни в облике, ни во взгляде.

Абсолютно спокойный, холодный и отстраненный.

Еще более красивый от этой отстраненности и недоступности. Немудрено, что девчонки выстраиваются в очередь, лишь бы только отхватить крупицы его внимания.

Но едва он проходится этим холодным взглядом по моим изгибам, проступающим через тонкую ткань пеньюара, как меня все равно обжигает.

Впрочем, он уже должно быть видел меня в одном бикини, когда я вылезала из воды… Не знаю, с какого момента он наблюдал, но скорее всего с самого начала, как я поплыла, а значит точно видел. Я еще со шлепками возилась, не подозревая, что он за спиной. Если ему было нужно, то все… практически все успел рассмотреть.

И хотя я уже много раз позировала в купальниках на камеру и почти привыкла быть на виду, от осознания, что смотрел именно он, я вся, с ног до головы, покрываюсь мелкой гусиной кожей.

— Ну что, замутим сегодня вечеринку? Барбекю, все дела, — предлагает вдруг кто-то и остальные с радостью поддерживают. Особенно Оксанка.

Она оттесняет меня от Гордея, и с ходу начинает умело кокетничать с ним.

Мечтаю поскорее уйти, и вот представляется отличный повод.

Я отступаю, предоставляя ей воспользоваться таким желанным для нее шансом. Быть может, в отличие от меня, она его не упустит и с ней… именно с ней он найдет свое счастье. То, чего не могла дать ему я.

Широко, до болезненного покалывания мышц, улыбаюсь заученной улыбкой всем вокруг, и парням, и девчонкам, а сама протискиваюсь мимо них, и, наконец, выбираюсь в прохладный и пустующий холл.

Долетаю до номера, который делю все с той же Оксанкой и еще одной девочкой, в считанные минуты.

Врываюсь, облокачиваюсь о раковину и бездумно пялюсь несколько минут просто на свое отражение.