После света (ЛП) - Кренц Джейн Энн - Страница 60

Когда неестественная тень рассеялась, она увидела прозрачную коробку с полудюжиной записей. Не новые янтарные аудиодиски, появившиеся на рынке пару лет назад, а более старые синхронизирующие волновые ленты, которые использовались в течение двадцати лет до этого.

Каждая лента была заключена в простую немаркированную обложку.

Ледяной пот струился по ее ребрам.

Она внимательно прислушалась, но не услышала шагов в коридоре за пределами библиотеки.

Очень осторожно она открыла крышку и достала одну из лент. обложка, защищавшая запись, не была помечена ни одним из известных лейблов коммерческих музыкальных студий. Вместо этого кто-то использовал чернильную ручку, чтобы написать просто цифру 5.

Она быстро заменила запись и достала еще одну. № 6.

Что сказала Карен Прайс, когда позвонила, чтобы рассказать о своей бывшей соседке по комнате? «Берджис был одержим только двумя вещами. Одна из них — пульс-рок. Он дошел до того, что арендовал студию, чтобы его группа могла записать полдюжины кассет. .».

Стало тяжело дышать. Лидия остро чувствовала огромную тишину большого дома.

Она должна выбраться отсюда, — подумала она. Прямо сейчас.

Она засунула вторую запись обратно в контейнер для хранения и закрыла крышку.

Она уже собиралась перезапустить ловушку, когда интуиция заставила ее колебаться. У нее не было возможности защитить себя на обратном пути из этого большого дома. Что, если дворецкий попытается остановить ее?

Маленькая ловушка может пригодиться.

Осторожно она взяла кусок кварца, который закреплял эфемерную пси-энергию. Теперь он выглядел безобидно, но она чувствовала, как вокруг него резонирует ядро ловушки. Если она намеренно не уничтожит ее, ловушка будет продолжать пульсировать, готовая к сбросу и повторному срабатыванию.

С кварцем в руке она вскочила на ноги и побежала к столу, где разложила фотографии и свои записи. Она положила все еще резонирующий камень в сумочку и осторожно переустановила ловушку. Она сунула документы обратно в портфель, схватила его и сумочку и бросилась к двери.

Она открылась прежде, чем она прошла половину комнаты.

— Прости, Лидия, но я действительно не могу позволить тебе уйти, — сказал Гэннон с вежливым сожалением.

Сердце бешено колотилось в груди, она смотрела на магрез-пистолет в его руке.

«Что-то слишком много оружия я видела за последние дни», — хрипло сказала она. — Из твоего подземного тайника, я полагаю?

Гэннон покачал головой. — «Я был так чертовски осторожен так долго. Я действительно хотел бы знать, что именно меня выдало».

Эммет наклонился над искривленным и изломанным телом. Останки Фостера Дорнинга валялись в переулке за гаражом в центре города. Большой мусорный контейнер частично скрывал мертвеца. Дождь, который лил все утро, промочил одежду Дорнинга и смыл большую часть крови. Его личный телефон валялся в грязи неподалеку.

— Кто сообщил об этом? — спросил Эммет.

Вервуд жонглировал огромным зонтиком, которым он прикрывал Эммета и тело. — «Водитель грузовика нашел его несколько минут назад. Он уведомил дежурного по гаражу, который послал за мной. Я решил, что ты захочешь об этом знать».

— Кто-нибудь вызвал полицию?

«Я сказал дежурному позаботиться об этом. Они будут здесь с минуты на минуту. — Вервуд посмотрел на тело. — «Его именное парковочное место находится на верхнем этаже гаража. Думаешь, он вышел из машины, потерял ориентацию под дождем и упал с края?»

«Нет.» — Эммет медленно поднялся. — «Я думаю, что гораздо более вероятно, что его толкнули. Какого черта он делал здесь, в штаб-квартире, посреди ночи?»

Вервуд пожал плечами. — «Кто знает? Похоже, Гильдия снова будет в новостях на этой неделе. Не соскучишься, а?»

Вдалеке загудели сирены.

Эммет наклонился, взял личный телефон Дорнинга и бросил его в карман как раз в тот момент, когда первая полицейская машина свернула в переулок, мигая фарами.

Двери машины открылись. Вылезла знакомая фигура.

— Детектив Мартинес, — сказал Эммет. — «Какой сюрприз.»

«Лично я пытаюсь смотреть на светлую сторону», — сказала Мартинес. — По крайней мере, на этот раз твоя жена не замешана.

Пятнадцать минут спустя Эммету удалось вырваться из лап Мартинес.

Поднявшись наверх, он прошел в приемную и бросил телефон на стол перед Перкинсом.

«Последний номер, на который он звонил, заблокирован», — сказал Эммет. — Я полагаю, ты сможешь обойти это маленькое препятствие?

«Конечно, сэр. У меня будет адрес через несколько минут.

«Спасибо.» — Эммет подошел к двери своего кабинета. — «Я позвоню Уайатту. Дай мне знать, как только закончишь».

В своем кабинете он потянулся через стол, схватил телефон и набрал личный номер Уайатта. Мерсер ответил после первого гудка.

— Расскажите мне все, что можешь, о Сандре Торнтон, — сказал Эммет.

Мерсер некоторое время молчал. — Что-то еще случилось?

«Дорнинг мертв. Очевидно, он упал с крыши гаража здесь, в штаб-квартире».

— Что очень маловероятно, — сухо сказал Мерсер.

«Меня тоже это не убедило. Я думаю, что кто-то подчищает хвосты. Расскажи о Сандре».

— Ты думаешь, что она может быть замешана?

«Да. Лидия права. Совпадения становятся слишком очевидными. Что ты знаешь о ней? Откуда она взялась? В какую школу ходила? Семья?

— Я спал с этой женщиной, Эммет, а не дружил.

— «Ну, должна же она была хоть что-то рассказывать о своем прошлом».

— Дай мне подумать.

Повисла тишина. Эммет прислонился к столу и стал ждать. В нем росло чувство безотлагательности.

— Она была потрясающе красивой, — сказал Мерсер через некоторое время. — Но не гламурно, если ты понимаешь, о чем я. В ней была какая-то милая, чистая невинность. Трудно описать. В чем-то она казалась хрупкой, а в чем-то мудрой не по годам».

Например, изощренной в постели, подумал Эммет. Все, что он сказал, было: «Выкладывай».

— Помню, однажды ночью, когда я пришел к ней домой, она казалась грустной, — медленно сказал Мерсер. — «Для нее это было необычно. Одна из причин, по которой мне нравилось ее общество, помимо того факта, что она была хороша собой, заключалась в том, что она всегда была в веселом, приподнятом настроении».

«Мне нужна достоверная информация, а не ваши личные впечатления о ее личности».

«Той ночью, я могу сказать, что она плакала и пила. Ее лицо было все красным и опухшим. В стереосистеме играла какая-то неприятная музыка».

«Какая музыка?»

«Что-то из кричаще-громких материалов в высоком разрешении, которые никто в моем возрасте не может выдержать более пяти минут, не сойдя с ума».

Где-то прозвенел крохотный тревожный звоночек. — Она что-нибудь говорила о музыке?

«Она упомянула, что песни, которые она слушала, восходят к ее студенческим годам. У меня сложилось впечатление, что когда-то она была связана с каким-то молодым человеком, у которого была своя группа».

Эммет замер. — Она еще что-нибудь говорила об этом парне?

«Я так не думаю. Она сразу выключила музыку. Мы вместе выпили пару бокалов, и на этом все».

— Она когда-нибудь упоминала, где училась?

«Не в тот раз. Но месяц или два спустя мы случайно увидели ночной спортивный репортаж на рез-экране. Диктор сообщал результаты неудачной игры между двумя командами колледжей. Колледж Олд-Фриквенси в последнюю минуту утащил победу. Сандра обрадовалась и сказала что-то вроде «Вперед / молодцы, уроды».

— Она училась в «Олд-Фриквенси»?

«Я спросил ее об этом. Вместо того, чтобы ответить прямо, она отмахнулась от вопроса. У меня сложилось впечатление, что она не хотела об этом говорить. Я подумал, может быть, она бросила учебу или провалила сессию и не хотела в этом признаваться».

— А теперь она мертва вместе с мастером Гербертом и Дорнингом, — тихо сказал Эммет. — Получается три. Кто-то определенно подчищает хвосты».