Зверь. Том 1 и Том 2 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 67

Первая темноволосая крепышка купеческих кровей была из тех, чей папа достиг большого достатка и положения. Похоже, что крестьянская кровь с молоком давали о себе знать, потому платье девушки распирали обильные телеса. Но Милена Трофимовна не была толстой — скорее, её можно назвать крупной, подтянутой и весьма спортивной.

А вторая, русоволосая худышка, была образцом элегантности и худосочности. При виде такой барышни хочется воскликнуть: «Ах, мадемуазель, вы настоящая дворянка! Пожрать не желаете?» Увы, мода диктует свои законы, поэтому те, кто ей следует, порой травят себя диетами и стараются выглядеть худее, чем есть на самом деле.

Обе девушки были в вечерних коктейльных платьях. И надо сказать, что обе выглядели органично и сексуально.

Подозреваемые на роль зазовки.

Ну да. Что та, что другая могли запросто претендовать на эту невеселую роль.

— Господин Южский, — с улыбкой присела в небольшом реверансе Милена. — Вижу, что вы сегодня очень довольны. Что-то произошло? Ещё кого-то победили в трудной схватке?

— Можно и так сказать, — оглянулся я на дверь, откуда вышел недавно. — Правда, эта схватка была не так трудна, как предыдущие. Всего лишь проучил высокомерных людей, которые хотели обобрать меня до нитки.

— Да? Мне кажется, что нитки вполне пошли бы вашей фигуре, — невинно захлопала глазами Милена.

— Душечка, ну что за пошлости ты говоришь, — одернула её Катерина.

— Катенька, а ты хотела бы увидеть господина Южского вообще без ниток? — округлила глазки Милена. — И это я пошлая?

Надо было видеть красные пятна на щечках Катерины. Они расцвели маками и это было так мило…

— Ну что вы, что вы, я не позволю себе предстать перед вами в непотребном виде. Чтобы Южский и без порток появился в высшем обществе… — хохотнул я и добавил. — Только в уединенном месте и с позволения батюшки. Я строгих нравов и неприступен, как Петропавловская крепость.

— Ой ли? — улыбнулась Милена.

Это что, она со мной так заигрывает? Она меня соблазняет?

— Кстати, вы слышали последние новости? Говорят, что нашли тело повара господ Черноглазовых. Вроде бы его Николай звали. И нашли ещё в каком положении! — вмешался в наш флирт подошедший Савелий. Он выдержал театральную паузу, а потом, когда всё внимание сосредоточилось на нем, произнес: — Вообще голяком лежал на берегу Москвы-реки. Голяком и высушенным настолько, как будто через пустыню пару месяцев пробирался!

— Да ты что! — вскинул брови ещё один одноклассник, хоббит по имени Лотхар Тук. — Вообще высушенный?

— Напрочь. Как будто из него высосали все соки, — отрезал Савелий. — По этому делу будет разбирательство. Говорят, что один из охраны видел, как Колька проплывал с какой-то кралей возле поместья Черноглазовых. Даже рукой помахал. После этого повар и пропал.

— Ух ты, а я думал, что со своей новостью про разгромленное кафе «Медовый блин» всех поражу, — почесал голову Лотхар.

— А что там было? — я вскинул брови и обратился весь в слух.

— Да что было… Говорят, что пришли к хозяину пять человек и давай требовать пятьдесят килограммов золота. А когда тот захлопал глазами, то на него стали орать: «Ты обрюхатил девку — пришла пора расплаты!» И давай гонять хозяина по всему кафе. А ребята оказались крепкими — поломали всё кафе, надавали хозяину люлей, да и перевернули его дом вверх дном. Только когда приехали полицейские, то разбежались прочь. А так… — хоббит покачал головой. — Досталось хозяину на орехи по полной программе. Теперь «Медовый блин» очень нескоро откроется.

— И ничего не оставили целым? — спросил я.

— Даже ни одной чашки целой не осталось. Всё побили и всё поломали, — кивнул хоббит.

Я с улыбкой прослушал сказанное. Мда, не зря, оказывается, провел на кладбище спектакль одного актера. Ну что же, теперь девушка немного отомщена, а сластолюбивый хозяин кафешки наказан. Каждый получает по заслугам своим. Вот и Колька-повар явно тоже не просто так оказался высушенным. Тем более, что он был замечен с какой-то подругой возле поместья Черноглазовых, а ведь Сашка один из тех, кого я должен был замечать.

Значит, зазовка могла быть в лодке с поваром. Могла не просто проплыть мимо, а оценить обстановку. А это явно означает только одно — она нацелилась на Черноглазова. Следует маякнуть императору, чтобы посадили Александра Валерьевича в клетку и не подпускали никого ближе, чем на расстояние возбужденного члена.

— Ужас, что творится в мире, — покачал я головой и улыбнулся Милене. — А вы всё о моих нитках думаете…

Милена вспыхнула и прислонила руку к обширной груди:

— Я? Да я сама невинность. Вообще ни о чем таком не думала. Это Катерина всё перевернула.

— А я-то чего? Чего все разговоры сразу на меня переводятся? — возмутилась Катерина.

— Вы тут чью-то невинность обсуждаете? — к нам подошла Ирина Разумовская.

— Да нет, мы о «Медовом блине» разговаривали, — тут же ответил я.

— Ах, ну знаю я, о каких сладостях вы можете разговаривать, — улыбнулась Разумовская. — Всё ли у вас хорошо? Всем ли вы довольны, дорогие гости? Сыты-пьяны?

Молодые люди склонились в легких поклонах, а девушки чуть присели в реверансах.

— Да, всё очень вкусно, — ответил я. — Благодарю вас, госпожа Разумовская. Я у вас в первый раз, но мне очень и очень нравится у вас.

Другие одноклассники отозвались в том же ключе. Небольшие вариации моего ответа, но в целом всё также.

— Да? Я очень рада это слышать, — безоблачно улыбнулась Ирина. — Прошу прощения, украду на минуту господина Южского.

— Ну вот, Екатерина, ты всё кочевряжилась, а Южского уже воруют, — хмыкнула Милена. — Мотай на ус, что надо его сразу привязывать к себе. И лучше всего не нитками.

— Это да, меня лучше сосисками привязывать. Пока они не съедены — я целиком ваш! — подмигнул я в ответ.

Хоббит и Савелий заржали, а на щечках Катерины снова расцвели красные цветы смущения. Она гневно взглянула на меня и отвернулась. Ирина Разумовская взяла меня под локоток и, отведя на несколько шагов, громко спросила:

— Вам точно всё здесь нравится? Может быть есть что-то, чего вам не хватает?

— Нет-нет, что вы, я в полном восторге, — также громко ответил я.

— Через десять минут на втором этаже. Направо седьмая дверь, — быстро прошептала Ирина и сказала уже громче. — Я искренне рада, что смогла вам угодить, господин Южский.

— Да у вас чудесный дом и прекрасное общество, — кивнул я в ответ.

— Тогда увидимся чуть позже, — обворожительно улыбнулась Ирина и устремилась к одной из своих знакомых со словами. — Ах, какое прекрасное платье. Мариночка, да вы явно захотели разбить все здешние мужские сердца.

Я не слушал, что ответила Мариночка — я отправился тратить десять минут с пользой. Присоединился обратно в группу к Милене и Катерине. Искоса накидывал наводящие вопросы, но в целом ничего нужного не узнал. Милена строила мне глазки, Катерина строила из себя недотрогу. Но обе они понемногу разочаровывали меня. Это был обычный флирт, а не ускоренное влюбление мужчины в себя.

Десять минут пролетели незаметно, поэтому я неторопливо откланялся и пошел искать седьмую дверь на втором этаже. На ковровых дорожках стояли несколько людей, они разглядывали картины на стенах и обсуждали что-то своё. Я не стал к ним подходить — не такой уж я любитель искусства.

Я сразу же направился по указанному адресу. Конечно, глупо было бы предположить, что искомая дверь не станет охраняться. Возле неё застыл угрюмый орк с такой каменной физиономией, словно его головой окунули в разведенный бетон, а потом заставили получившуюся маску вечно.

— Скажи, любезный, а госпожа Разумовская тут находится? — спросил я.

Я видел, что ротовая щель маски немного приоткрылась, после чего раздался глухой рык.

— А кто интересуется? — вопросом на вопрос ответил орк.

Он даже не посмотрел на меня. Как пялился в стену напротив, так и продолжал пялиться. Однако, меня не обманешь — я видел, как дернулся его глаз. Я попал в поле периферийного зрения орка, был оценен, взвешен и даже определен в какую-то одному орку ведомую категорию.