Зверь. Том 1 и Том 2 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 78

Когда же ему надоели комариные удары, то он просто легонько шлепнул Оксану по макушке. Очнулась она уже в детдоме. В цепях.

Почти целый год её держали как птичку в золотой клетке — кормили, ухаживали, не позволяли вырваться на свободу. Марина и Ольга были её сиделками. Молчаливыми сиделками, с пустыми глазами и кукольной внешностью.

Они почти не разговаривали, только приносили еду, мыли и умащивали тело Оксаны маслами, чтобы кожа стала подобно шелку. Оксана спрашивала их, молила об ответе, но они отмалчивались. Прятали глаза.

Лишь за день до того, как Оксане должно было исполниться шестнадцать, обе девушки сели напротив и заговорили. Их голоса звучали приглушенно, чтобы не услышали те, кто может быть за дверью.

— Ты не сопротивляйся, — говорили они. — Чем меньше сопротивляешься, тем меньше бьют. Бить будут живицей, чтобы следов не осталось. И постарайся потом прикинуться мёртвой. Постарайся, Оксана. У нас не получилось, но ты… ты можешь это сделать.

— Вы можете нормально разговаривать? — удивилась тогда Оксана. — Почему же вы все это время молчали? Мы же могли вместе…

— Ничего мы вместе не могли, — горько ответила Марина. — Пока мы вместе — мы лишь мешаем друг другу. Наша связь не позволяет нам быть свободными. Тебе нужно выпить это зелье…

С этими словами Марина вытащила из потайного кармашка на платье небольшой плоский флакон с фиолетовой жидкостью внутри.

— Что это? — спросила Оксана.

— Разделяющее зелье. Мы забудем, что были подругами и ты сможешь притвориться, Оксана, — ответила Ольга.

— Девочки, я не смогу…

— Сможешь, — со вздохом ответила Марина. — А потом ты отомстишь за нас, Оксана. Отомстишь за всех девчонок, которых размололи шесть дворян, содержащих более полусотни детских домов, таких же, как наш. Мы отдадим тебе почти все свои силы, оставим себе чуток, чтобы протянуть и выбраться… Ты не волнуйся — зелье верное, надёжное. Его сварила старая колдунья, которая тоже не хочет, чтобы на Земле творилось такое зло… Ты только переживи и запомни того, с кем будешь. Его смерть станет первой во искупление.

— Я не смогу, подруженьки, — взмолилась Оксана.

— Не только ради нас, Оксанушка, а и за ради других невинных девушек. Не такая нам доля уготована. Пусть нас родители и бросили, но в этом мы не виноватые. Незачем нас ещё большим злом наказывать! — с жаром откликнулась Ольга. — Не заслужили мы такое скотское обращение. Мы не животные, а такие же люди, которым просто не повезло с родителями…

— Но, девочки!! — Оксана в отчаянии заломила руки, а после почувствовала, как кистей коснулись тёплые пальцы.

— Так надо, поверь, — мягко сказала Марина. — Так надо. Или мы зря прожили свои жизни… Пей, дорогая, и… отомсти за нас всех!

Оксана ещё раз кинула затравленный взгляд на подруг. Они улыбались ей, улыбались так грустно, как в тот самый первый побег, под развесистыми еловыми лапами.

Улыбались…

Оксана решилась и в два глотка опустошила флакончик с тошнотворно-вонючей жидкостью.

— Ну вот и хорошо, — вздохнула Марина, улыбнувшись какой-то странной улыбкой. — Вот и хорошо… А теперь иди, Оксанушка, иди и ничего не бойся. Выживи, чтобы отомстить.

Оксана поднялась, её пошатнуло, как будто она выпила не один стакан крепкого эля. Девушки смотрели на неё с лёгкой грустью и надеждой.

То, что обе подруги состарились в один день, как столетние старухи, и тихо умерли во сне, Оксана узнала лишь потом. Когда вернулась из «комнаты страсти», где шесть молодых друзей решили вместе поразвлечься.

У всех шестерых уже был опыт возлежания с женщинами, все-таки горничные и служанки всегда были под рукой. Да и то, что их отцы руководили подпольной сетью борделей, накладывало свой отпечаток сексуальной вседозволенности. Но сейчас им захотелось невинной плоти, оттого они и упросили отцов устроить им праздник.

Праздник…

Главной изюминкой праздника стала Оксана. Эти малолетние звери не знали жалости, они специально испытывали на девушке разнообразные извращения. И чем громче она кричала, тем сильнее распалялись молодые люди.

Притвориться мёртвой после всего, что с ней сотворили, было проще простого. В какой-то момент Оксана просто перестала дышать, а её сердце остановилось.

Она очнулась в лесу. Её привела в чувство древняя старуха, которая и рассказала девушке о том, что две старших подруги заплатили своими жизнями за жизнь Оксаны. Чтобы она жила и могла отомстить уродам, торгующим женскими телами.

Оксана получила в дар от Ольги способность зазовки, а от Марины чудо доппельгангера.

И вот, по истечении двух лет, её месть почти завершена.

Почти, остался только один Комовский, чтобы поставить точку. И ведьмак ей в этом поможет…

Вот такую историю рассказала зазовка, пока мы предавались любовным утехам на крыше дома. В конце рассказа от наших тел шел пар. Пару раз мы даже чуть не навернулись вниз — спасла только моя реакция.

На востоке побелела тонкая линия небосклона. Природа, словно намекала нам, что пора бы заканчивать свои спортивные выкрутасы, а то вскоре с проплывающих мимо лодок пассажирам откроется прекрасный вид.

Поверил ли я зазовке? Почему бы не поверить, если она находилась под воздействием зелья Истинной Чистоты? Да, я не просто так метнулся за компотом во время обеда, чтобы просто услужить блондиночке. Добавил несколько капель, пробормотал еле слышно заклинание, да и запустил процесс выведывания информации.

За стонами, охами и вздохами зазовка не услышала заклинание активации. Так что всё, что она мне выложила — было истинной правдой.

Сочувствовал ли я ей? Хм… это сложный вопрос. Я уже не первый год живу на свете, обретаюсь рядом с разными чудовищами. Мерзкими, противными, склизкими, ужасными… разными… Но пока что им всем фору дает человек. Порой встречались такие экземпляры, что гнильцы с их взрывающимися бошками и вечной жаждой человеческой плоти могут показаться непорочными ангелами. Нет, среди других рас тоже попадаются уроды, но почему-то среди людей их концентрация более значима.

Впрочем, это не удивительно: захочешь выжить — пойдешь на любое преступление. Всё дело только в цене вопроса.

Так что рассказ сиротки не то, чтобы не тронул меня — он не вызвал удивления. Мы в боли и криках рождаемся, нам сразу бьют по жопе, чтобы поняли — в какой мир мы попали. Чтобы сразу осознали всю прелесть и полноту нового мира!

Существовал в тепле и уюте девять месяцев? А ну, сукин сын, вылазь наружу! На тебе по сраке, да с прихлестом! Чего? Орешь? Пищишь? Трепыхаешься и пытаешься слинять? А вот и хорошо! Вот и будешь трепыхаться всю жизнь, пока не сдохнешь в муках.

И только на смертном одре поймешь, что жизнь — всего лишь секунда, пролетевшая незаметно. А от удара по сраке до последнего моргания проходит лишь миг. Каким бы долгим этот миг не был — он всего лишь миг. И соткан он из воспоминаний. Вроде как ученическая линейка — на ней нанесены небольшие деления, отмечающие тот или иной отрезок времени. Чем длиннее линейка, тем более стертыми оказываются деления, которые были нанесены в самом начале.

Вот и наша черточка сексуальных утех оказалась нанесена на линейке жизни. Зазовка упала мне на плечо, тяжело дыша и содрогаясь от очередного бурного оргазма.

Я с облегчением выдохнул. Всё-таки сил она выпила из меня немало. Если бы я не умел контролировать своё тело, то остался бы лежать морской звездой на крыше до полудня. А так… только слабость и пустота в голове.

— Ты мне поможешь, ведьмак, — наконец произнесла она.

— Помогу, — ответил я.

Почему я так ответил? Да потому что не только я умею добавлять всякую херню в компот. Меня тоже попытались снова развести на зелье Неприкосновения, но… Я уже воробей стреляный, поэтому сразу ощутил еле слышимый запах лесного ореха. Стаканы с компотом были заряжены с двух сторон. Но вот я знал про зелье Неприкосновения, а моя собеседница не могла знать про Истинную Чистоту — это зелье никаким образом не распознается и не чуется. Пока не произнесешь заклинание, оно неактивно. Да и выветривается быстро и безболезненно.