История об игроках и играх (СИ) - Вольцик Кира - Страница 29

Мне повезло, первым в коридор вышел Мефистофель. Он был одет в зеленую футболку и пляжные шорты, что меня почему-то удивило. Он сухо мне кивнул, открыл дверь и жестом велел следовать за собой.

— Тебе не кажется, что ты поступаешь глупо? — спросила я, без спроса повесив плащ на крючок в прихожей.

Мефистофель ничего не ответил и пошел на кухню. Он выбрал замечательную тактику разговора — игнорирование собеседника. Я взяла со стола пустую кружку и запустила ее в стенку над головой бывшего напарника. Мужчина вздрогнул.

— Меня все же замечают, — прокомментировала я, цепляя пальцами новую кружку. — Мефистофель, прекрати себя вести как идиот.

— Ты знаешь, что такое дипломатия? — Мефистофель нажал на кнопку электрического чайника и сел на подоконник.

— Привязать человека к стулу и тыкать в него паяльником? — предположила я, ставя чашку на стол, предупредительно не отпуская ее.

— Тебя бы не взяли в МИД, — усмехнулся специалист по снам.

Он налил мне чай и дал кружку в руки. Я поставила ее на стол. Как всегда перед началом разговора, я не знала, о чем буду говорить.

— Ты подал рапорт на увольнение? — спросила я, глядя на мужчину поверх кружки. — Почему?

— Собираюсь уехать куда-нибудь, — пожал плечами Мефистофель.

— Один? — насторожилась я.

— Один, — эхом повторил мужчина. — Вон уже рюкзак собрал.

Он вышел из кухни, я пошла за ним. В комнате на полу и вправду стоял набитый спортивный рюкзак, достающий мне до груди. Покачав головой, я вернулась на кухню.

— Ты так и не понял, — я дождалась, когда Мефистофель подойдет к столу и нальет себе большую кружку чая, — я тебя обманула, ее должен был разбудить не тот человек, которого любит она, а тот, кто искренне любит ее. Включи на секунду логику. Часто спящие девушки даже не видели своего принца, потом они никак не могли его любить. Им необходимо было сперва проснуться и познакомиться с ним.

— У нее был жених, — напомнил мне мужчина. — Почему ты не вызвала его?

— Мне нужно было, чтобы она проснулась, — пожала плечами я. — Я не была уверена в женихе. Плюс вы с Ульяной стали моим научным экспериментом, который я могу грамотно оформить и показать на вступительных экзаменах.

— Что ты от меня хочешь? — устало спросил Мефистофель.

— Обратить внимание на то, что Ульяна проснулась, — медленно, как глупому ребенку, объясняла я. — Тебе нечего терять. У тебя уже нет работы, тебе в любом случае придется покинуть город. Почему бы тебе не убраться восвояси не в гордом одиночестве, а с любимым человеком?

Мефистофель запрокинул голову и тяжело вздохнул. Наверное, он очень тепло ко мне относился, раз позволял мне разговаривать с ним в таком тоне.

— Ты права, — зло сказал он. — У меня нет работы, у меня нет образования, у меня нет никаких перспектив. Что мне делать с девушкой?

— Радоваться! Девушка — твой шанс. Если у твоей жизни и может быть счастливый конец, то только благодаря ей, — взорвалась я. — Сейчас ты себя ведешь, как карикатура на интеллигента! Оставь свои заламывания рук, размышления и рефлексию. Ты слишком многого боишься: будущего, ответственности, возможности ошибиться, но почему-то тебя совсем не пугает страх упущенной возможности и страх потери. Меня всегда забавляло в тебе, что ты искренне считаешь, будто бы ты кому-то нужен. Неправда, плевать на тебя всем! Никто и никогда не придет тебе на помощь, потому что у всех в приоритете находятся другие люди: те, кто хочет, чтобы их называли «близкими». У тебя таких людей нет. И если ты только не вцепишься в Ульяну, в свой шанс на лучшую долю, ты будешь величайшим идиотом… Это раньше женщины любили жалких неудачников, когда была на них мода. Сейчас вектора сместились…

Я замолчала. Увлекшись своей речью, я не обращала внимания на реакцию Мефистофеля, потому мне было сложно сказать, была ли она вообще.

Если бы здесь была доска и маркер, я могла бы схематично нарисовать и доказать, почему Мефистофель должен меня послушать, но увы…

— Я очень хорошо к тебе отношусь, правда, — тихо сказала я после паузы. — Возможно, я даже рисковала ради тебя жизнью, не знаю. И я не хочу, чтобы это было зря. Я не хочу, закончив аспирантуру, вернувшись в ФБД отдавать приказ о твоей ликвидации. А если ты будешь несчастным, мне придется так поступить. Во имя добра.

— Я не понимаю, что она во мне нашла, — Мефистофель избегал смотреть на меня.

— Я тоже не понимаю, — призналась я. — И она не понимает. Разве не в этом прелесть?

— Я расчетливая сволочь…

— Либо не льсти себе, либо будь ею до конца. Вспомни, что дать тебе шанс на хэппи-энд может только она.

Мефистофель пожал плечами. Он снова выглядел растерянным и капельку злым, но я почувствовала, что он пойдет в госпиталь.

Когда уходила, я подумала, что всегда любила в Мефистофеле силу характера, которая проявлялась не только через агрессию, но и через гибкость. И свободу, конечно. Я обернулась в дверях, чтобы сказать ему об этом, но не смогла придумать, как сформулировать, потому только махнула рукой на прощанье.

— Умница, лично пришла подписывать рапорт, — Кузьма смотрел на меня лукавыми глазами.

Я открыто ему улыбнулась. Решив, что день прекрасно складывается, я заглянула в здание ФБД за документами, обходным листом и личными вещами и не пожалела.

Домовой принял меня неожиданно тепло и без напряжения, которого я боялась больше всего. Мне нравилось новое ощущения расслабленности, которое не покидало меня с самого утра.

— Никогда бы не подумал, что ты пойдешь к нам на кафедру, — посмеялся Кузьма, ставя свою закорючку на пропуске. — Все же судьба порой такие фортели выкидывает…

— Я тоже не думала, — призналась я, пряча улыбку за пластиковой папкой.

— Сурового ты себе научного руководителя выбрала, не пожалеешь? — Кузьма хитро мне подмигнул. — Шла бы ко мне, я занимаюсь манипуляцией разумных существ. Интересное занятие.

— Малооплачиваемое, — отмахнулась я. — С каждым годом разумных существ становится все меньше и меньше, скоро могут совсем исчезнуть…

Кузьма укоризненно погрозил мне пальцем, а его глаза искрились веселым смехом.

Папа прав, сложностей не существует. Есть просто новые уровни и меняющиеся правила игры. Я положила свое личное дело и пропуск Кузьме на стол и вышла из кабинета, чувствуя небывалую легкость.

***

Меньше всего в последнюю неделю августа я ожидала услышать звонок Артема. Он приезжал в город по каким-то своим делам и отчего-то захотел меня увидеть. На радостях после поступления в аспирантуру, я легко сказала «да». И только потом, когда пришла в кафе, задумалась, для чего я согласилась на встречу.

Он пришел раньше меня и уже сидел за столиком, копаясь в телефоне. Я улыбнулась. Ни он, ни Ульяна ни минуты не могли прожить, если их пальцы не нажимали на чувствительные экранчики, а глаза не прочитывали новые страницы в интернете.

То время, которое мы не виделись, пошло ему на пользу. Может быть, благодаря работе, а может быть — благодаря отъезду из нашего закрытого города, он снова стал уверенным, и это ему шло. Будучи эстетом, я не могла не наслаждаться его привлекательностью, но больше никаких эмоций он у меня не вызывал. Даже любопытства.

— Ты хорошо выглядишь, — отметил он, вставая, когда я подошла к столу.

Если бы я воспользовалась теорией ведения допроса, то я бы сочла данное замечание неудовлетворительным, поскольку Артем сообщил мне факт, который не отражал его отношения. Но я была в кафе с приятным мужчиной, играть с которым в злого следователя мне не хотелось. Даже ради любви к науке. Потому я улыбнулась комплименту.

Ермаков заказал мне кофе. Я молчала, ожидая, пока он первым начнет разговор. Честно говоря, я не понимала, зачем он меня пригласил. Артем продолжал молчать, постукивая кончиками пальцев по столику.

— Если я позову тебя к себе в гости, ты приедешь? — внезапно спросил он.