Похождения Египетского бога - Володин Григорий Григорьевич - Страница 8

– Ну, колоти! – завизжала она. – Колоти – и забивай себя!

Неожиданно главарь заработал быстрее тазом. Иремэ ощутила первые приливы возбуждения. В то же время ее трясло от страха перед поднятой мужской рукой.

– Решил все же заняться делом? – бросила она наугад. – Такой слабак, как ты? Не смеши.

– Мало, – выдохнул главарь, опустив руку. И тогда Иремэ поняла, что от нее нужно. Эльфийка притянула мужчину к себе и впилась в его губы. Заорав от боли, главарь отшатнулся. Из прокушенной губы текла кровь.

С ревом главарь поднял Иремэ в воздух и вжал ее в стену, работая членом как поршнем. Туманная дымка запеленала глаза мужчины.

– Ради тебя я разрубил Кузнеца, прикончил Громовержаца, – рычал он. – А ты взяла и померла, сука!

Иремэ не понимала, что он несет. Но то, как главарь вколачивал в нее член, вводило ее в неистовство. Ее бессмертное тело плавилось как масло. Стена сзади сплющила ее ягодицы, натирала кожу. Эльфийка ахала и подмахивала. А когда главарь стал сбавлять темп, ударила его костяшками по носу. Брызнули капли крови.

– Еще, – велела Иремэ и до мяса укусила главаря за шею. Как только она ощутила соленый вкус, клитор и алые торчащие соски бешено запульсировали. Главарь, зарычав от боли,принялся трахать ее как зверь.

Огонь во влагалище готов был сожрать весь мир, когда сперма потушила его. Женский сок потек по мошонке. Главарь вместе с девушкой рухнули на кровать, оба обессиленные.

– Ты не Афродита, – сказал главарь. Иремэ посмотрела в его разочарованные глаза, и ее пробрало. Потянувшись, она сдавила в кулаке яйца, мужчина тут же засипел сквозь зубы.

– Какая еще, блядь, Афродита? – заорала эльфийка и со всей силы ударила главаря в сраный грустный глаз. Голова его мотнулась, почти как еще недавно ее собственная. – Я тебе не какая-то песья подстилка, чтоб так на меня смотреть!

Не успел главарь опомниться, как Иремэ оседлала его снова набухший член и вцепилась ногтями в его грудь. И они снова поскакали в бешеном галопе.

Когда Иремэ спустилась в зал, хозяйка сидела у окна. Отлупленное лицо эльфийки привело женщину в восторг. Иремэ была ее золотонесущей гусыней, так сказать еще одним наследством от бабушки, доставшейся вместе с борделем. Но как же бесило смотреть на неувядающее лицо эльфийки, когда с каждым днем сама ты раздаешься все шире, сеть морщин все глубже прорезает твою кожу. И все больше мужчин воротят от тебя носы в сторону ушастой потаскухи.

За спиной Иремэ ковылял главарь. Хозяйка удивленно ахнула и потерла глаза. Но нет, не привиделось. Главарь банды Ворона, воплощение идеального самца, превратился в кошмар с красными кровоподтеками под глазами и вывороченными губами. Под разбитым носом застыла корка крови.

Главарь дохромал до хозяйки и сплюнул на пол красный сгусток.

– Чернокожий, – бросил он. – Трахает все, что двигается. Был здесь?

Хозяйка хлопала ресницами, пытаясь осознать только что сказанное. Морщась, Иремэ потерла фиолетовую опухоль на всю щеку и неожиданно велела:

– Быстро отвечай.

Хозяйка едва сдержалась. Бесправная шлюха приказывает ей? Тут творилось нечто выше человеческого разумения, лучше сейчас промолчать, а потом, когда этот ходячий кровоподтек с бородой и мечом за поясом уйдет, накостылять сучке, разодрать ей вторую щеку.

– Нет, – сказала женщина. – Дроу здесь отродясь не было.

– Он не дроу, а бог-посмешище, – сказал главарь, отвернулся и побрел к выходу. На полпути его резко затормозило. Маска из ссадин и синяков снова повернулась к хозяйке.

– Забыл сказать: я забираю ее.

Женщина перевела взгляд на эльфийку. Иремэ победно ухмыльнулась не расколоченной половиной лица. Хоть убей, хозяйка не понимала, чему та радуется. Сколько девушка протянет с этим садистом и монстром, прежде чем он забьет ее насмерть?

Иремэ чуть ли не побежала за главарем. Легкая и воздушная, девушка казалась магической иллюзией на фоне широкоплечей громадины воина. Хозяйка глядела на эльфийку и впервые в жизни не завидовала ей.

У многих богов есть любимчики. Так как век людей короток и наиграться с ними бессмертные не успевают, в фавор к моим собратьям попадают целые классы или касты. Аполлон водит хороводы с музыкантами и художниками, Вишну тащится больше всего от воинов, Иштар благоволит блудницам. Ваш же покорный слуга не страдает такой однобокостью.

Я трахаюсь со всеми. Со всеми женщинами.

Я обучал гетер их искусству, развлекал скучающих портних, утешал безвольных рабынь и услаждал королев.

Не раз и не два мир лежал у моих ног, когда великие женщины держали меня за руку. Ну и когда не могли держать, если в это время натачивали кулаком мой жезл.

Мир же Рок с самого старта взлетел выше, намного выше моей макушки. Здесь судьба выкинула мне кости стать рабом некой леди Инеи. Здесь я начинаю с самого дна, как в компьютерной игре.

Саму леди Инею Вебер я видел только раз сквозь прутья в зарешеченной мажаре. Телегу только привезли в замок дома Веберов. Худенькая остролицая девушка не глядя на товар – то есть меня и семерых гномов – бросила горсть монет торговцам и зашагала прочь. После этого нас с гномами завели в деревянный барак на краю поля, усыпанного лиловыми цветами. В бараке другие рабы просветили, что отныне наш пожизненный удел – собирать эти цветы под названием чвон. Нежные лепестки Веберы продавали в Гавань Монарха и там опытные маги создавали из них опьяняющий наркотик. Приносила легальная наркоторговля бешеные деньги. Чвоном закидывалась вся столичная элита. Лорды и леди нюхали его на балах, в богемных кругах без него не собирались в салонах, все его хотели, кого-то за него убивали. А вот нам повезло жить за него.

Кроме гномов и меня, бога, которого все упорно именуют дроу, в бараке жили десяток гоблинов, варл и орчанка. Все мы от зари до заката собирали на поле чвон.

Гоблины были тощими головастиками с ушами торчком и шнобелями на пол-лица. Ума в их лысых зеленых черепах наблюдалось ровно столько, чтобы собирать лиловые лепестки в узел на поясе. Идеальные работники в целом. Следующим по лестнице интеллекта стоял Йорд-рогоносец – в прямом смысле слова. Заходя в барак, варл-гигант каждый раз пригибался, иначе бы поднял крышу на рога.

Еще орчанка… как раз сейчас, недели спустя после моего знакомства с новой работой, я слушал, как она издает рыки оргазма под буром варла. Ритмично скрипела одна из наваленных в бараке шатких коек. В ночной темноте растекался терпкий запах женщины и мужской спермы. Как всегда, варл кончил слишком рано.

– Блядь, ты опять? – хриплый женский голос гремел на весь барак. – Я едва дошла до точки!

– Прости, Хела, – в басе варла проступили жалостливые нотки.

– Ссаная тряпка, а не самец, – сплюнула орчанка. – Слезь с меня, придурок.

Прошлепали босые ноги по полу, рослая тень заслонила лунный свет, струившийся из щели в стене. С бурчанием орчанка завалилась на свою койку. Я в это время сжимал член в руке, приведя его в полуготовность.

Когда я впервые увидел Хелу и ее грудь африканской богини, мой член сразу в истерике заколотился об живот. Да что там Африка! Черногрудая покровительница ведьм Ошун, только взглянув на эти шары, сразу ушла бы нервно курить бамбук в сторонку. Мускулистая, как пума, орчанка вдобавок обладала смертоносной задницей, которая выпуклостями своими любому сносила крышу, словно ураган.

Только взглянув в свирепое лицо Хелы, я пошел ко дну ее багровых глаз. Как вторым позвоночником, меня пронзило желание: хочу трахнуть эту зеленокужую валькирию, прямо сейчас натянуть ее на свой жезл до упора, словно тетиву гигантского лука. Хочу вырвать из клыкастого рта Хелы львиный ревущий стон.

Но именно тогда я бы не смог. Силенок бы не хватило. Выносливой орочьей матке мало одного легкого оргазма. Даже быка-осеменителя Йорда хватало только раззадорить ее. Куда там ослабленному богу, сидящему на одном рабском пойке.

К тому же Хела любит жестко. Корона ее ауры полыхает рубинами каждый раз, когда на чвонном поле Йорд отшвыривает с пути зазевавшегося гоблина. Сама орчанка не раз и не два издевалась надо мной: во время перерывов выбивала из рук плошку с обедом. Однажды, топая по полю, на полной скорости врезалась в меня мощным корпусом.