Град разбитых надежд (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 97

— Джо… я не хочу обращаться. Не теперь! Только не теперь! — прошептал Ли, вцепившись в плечи Джоэла, когда тот вернулся на место. — Я не могу так подвести тебя.

— Ты не обратишься, Ли, ни в коем случае. Теперь я с тобой. Всегда с тобой. И ни один кошмар не причинит тебе вреда, — успокоил его Джоэл, нежно проводя по щеке любимого, убирая с его высокого лба спутанные и слипшиеся от холодного пота пряди волос.

— Спасибо, — прошептал Ли, остекленевшим взглядом уставившись в потолок. Он покосился на Ловец Снов, затем недоверчиво на Джоэла, убиравшего меч в ножны.

— Ну, не раскисай, напарник! Сегодня мы хотели схватить Рыжеусого!

— Так точно! — кивнул Ли и бойко вскочил. Он кидал себя в веселье, как камень из пращи, заставлял смеяться, когда балансировал на грани срыва. Так он жил, таким был с самого первого дня знакомства. Но теперь Джоэл надеялся узнать истинную причину его кошмаров и излечить душу Ли, отогнать от него всех монстров. Тогда бы и мансарда превратилась в особняк из грез.

Собрались они быстро, до смены оставалось достаточно времени. На визит в предел изгоев они не рассчитывали потратить больше двух часов, если там не ждало что-то пострашнее заразы. Джоэла посещали смутные сомнения, Ли же старательно запасался перчатками и повязками на лицо, которые они хранили на случай работы в задымленных кварталах или помещениях. Но лепра вроде бы не передавалась по воздуху, мусорщики каждый день встречались с «изгоями» у калитки запретного забора. Или передавалась? Никто толком ничего о ней так и не узнал. Заболевали ей реже, чем чумой, но угасали долго и мучительно.

— Итак, твой план безупречен: мы нарушаем все правила, перелезаем через забор или влезаем через щель, подкупая знакомых караульных. И… идем по нужному адресу, — подытожил Ли, когда они выходили из дома.

— Ты говори потише, — криво ухмыльнулся Джоэл. Он и правда знал, кто постоянно сторожит забор: обычно специальные караульные от гарнизона следили за тем, чтобы прокаженные не проникли в город. Двоих охотников, которые намеревались вломиться в запретную зону, а не сбежать из нее, пропустили бы, достаточно сказать про расследование и показать удостоверение. К тому же после встречи с Легендарным Сомном Джоэла начали узнавать практически в лицо, да еще кто-то распространил слух о переданном мече самого Нейла Даста. Никаких привилегий такая известность пока не принесла, оставалось надеяться, что хотя бы проблемы не умножатся.

— Да ты прямо звезда, оперный див!

— Вот видишь, работает, — обрадовался не без гордости Джоэл, когда их пропустили через блокпост без предоставления документов.

После бунта Вермело превратился в крайне неприятное место: в конце каждого проспекта маячили небольшие палатки военных, отряды останавливали у границ Кварталов, дворы перегородили дополнительными заборами. А тех, кто пытался перебраться незаконным путем — садами, по крышам, через подвалы — арестовывали или расстреливали на месте в случае сопротивления.

Собиравшихся на улицах в группы немедленно разгоняли, даже если кто-то намеревался отпраздновать свадьбу или помянуть покойного. Праздников в эти дни случалось куда меньше, чем похорон. Повсюду мелькали потерянные погорельцы, обезумевшие вдовы, чьих мужей заточили в темницы, осиротевшие дети, израненный скот.

У края Квартала Палачей посреди улицы Джоэл заприметил знакомого мальчишку-рикшу и сперва обрадовался, что тот остался жив в этой свалке. Но потом присмотрелся: парнишка окосел на левый глаз, щека с той стороны у него скрывалась под слоем грязного бинта, а повозка лежала на боку с оторванным колесом. Джоэл захотел подойти и чем-то помочь, но понял, что вряд ли способен предложить что-то, кроме дешевых словесных утешений: калек в академию не брали. А на бюрократские должности в Цитадель либо приглашали с квалификацией, как Кнопфа и Клайфа, либо из милосердия оставляли своих же инвалидов, как Грэма и Бима. Поэтому Джоэл отвернулся и прошел мимо, ощутив себя циником, но лишь на мгновение. Он давно усвоил, что в Вермело нереально помочь всем. Нереально быть человеком. Нереально жить счастливо. Важно сохранять и содержать в порядке то, что у них еще уцелело. Но этого не понимали устроители стачек и подстрекатели к бунту.

На улицах повсюду встречались следы разрушений: вывороченные булыжники, перевернутые телеги, разломанная мебель, перья из подушек, растоптанная утварь. Пятна крови, въевшиеся в серую штукатурку домов. Только трупы убрали, выкинули за стену силами угасающих прокаженных.

— Стой, кто идет! — встрепенулся караульный у края знакомого мрачного забора. Перелезть незаметно все-таки не удалось.

— Охотники! Расследование привело нас сюда.

Разбирательства оказались короткими. Ли в качестве взятки отдал нарядный шейный платок с золотой фигурной булавкой — редкость прошлых лет, а Джоэл мешочек с деньгами. То и другое все равно обесценилось бы, если бы город окончательно вышел из-под контроля. Но молодой солдат бастиона, похоже, не догадывался об этом.

— Ну, Ли, если мы никого не найдем, то придется отчитываться перед Уманом по всей строгости. Мы и так дел натворили, — ворчал Джоэл, когда они, словно шкодливые мальчишки, влезали в заборную щель на месте любезно отодвинутой доски.

— Никогда тут не был. Ну и вонь! Они трупы не убирают? Вроде же со всего города убирают! — фыркнул Ли, надевая повязку на лицо и навязывая на голову тюрбан из старого полотенца. Так они напоминали караванщиков канувших в Хаос стран, из которых происходили предки святителя Гарфа.

— Нет, Ли. Они сами — почти трупы, — понизив голос, сказал Джоэл. Он осмотрелся и сверился с картой. Нужный адрес находился недалеко от забора, но при этом близко к стене, к запретной калитке в Хаос!

Предел изгоев вытянулся вдоль самой стены. Ходили слухи, квартал не страдает перенаселением, потому что безнадежных больных сразу отдают в жертву Змею и поэтому тварь милует тех, кто выносит мусор и трупы за стену. Но иные утверждали, что те самые безнадежные больные счастливо излечиваются по ту сторону или вовсе превращаются в невиданных зверей. Джоэл впервые задумался, как мало он интересовался всем, что не касалось работы.

Прокаженные видели мир Хаоса, видели, может, и самого Змея. Но никто их не спрашивал, никто не записывал рассказы полубезумных теней в бурых балахонах и зловонных повязках. Они встречались в запретном квартале безмолвными призраками, многие держались за стены ветхих никогда не ремонтировавшихся строений, иные неподвижно сидели у порогов, не в силах встать. Кто-то в помутнении рассудка шумно выкрикивал неразборчивые слова.

Джоэл с Ли старались двигаться незаметно и тихо, не наступая лишний раз на помои и обходя жителей. Впрочем, любопытства к вторжению охотников никто не проявил.

«Вот, где начинается Хаос. А не за стеной», — подумал Джоэл. Впервые он осознал, как тяжко всем этим людям еще и работать за еду, вынося трупы. Квартал выглядел менее живым, чем даже трущобы, хотя в прошлые века его застроили добротными каменными домиками зажиточных портовых торговцев, которые командовали артелями рыбаков. Теперь же здесь даже воздух оседал на губах хлопьями безвкусного пепла, частичек разложения. Джоэл шумно выдохнул под повязкой, отгоняя от себя ложные ощущения. Все лишь игра воображения, брезгливость, животный страх заболеть. Если они все верно поняли, Рыжеусый ничего не боялся. Впрочем, бунтовщики в трущобах тоже выпустили сомнов, не догадываясь, что их же первыми и растерзают.

— Джо, за что же их всех так? — тихо подал голос Ли. — Вон тот, кажется, когда-то в театре выступал.

Он указал на согбенную фигуру, медленно бредущую вдоль стен. Несчастный несколько раз падал, охал, но поднимался и шел дальше, едва переставляя чумазые босые ноги, на которых ярко проступили следы лепры.

— Это карантин, — вздохнул Джоэл. — Чтобы весь город не заразился.